Страница 5 из 15
Главное, полагал лауреат Нобелевский премии по химии Илья Пригожин, запустить механизм парадокса времени, когда становится возможным «таинственное совпадение прошлого и будущего, истоков и конца». При этом он допускал, что «может быть, существует более тонкая форма реальности, охватывающая законы и игры, время и вечность». То, что мы находим в суре Корова, и то, что утверждает современная фундаментальная физика, по сути раскрытие тайн одних и тех же «законов и игр». Путник, который роптал на Бога, оказался вовлечённым в игру ускорения времени, а затем его мгновенного обратного течения. После урока, преподанного ему Аллахом, он, подобно Эйнштейну, мог сказать: «Для нас, убеждённых физиков, различие между прошлым, настоящим и будущим – не более чем иллюзия, хотя весьма навязчивая».
Исмагил Шангареев
Действительно, просто поразительная история, в которой «время и вечность» обретают новые для нас смыслы. Но всё же, с моей точки зрения, ключевым разделом, в котором в полной мере даны великие смыслы Божественного замысла, является «пятое подражание» (Подражание отрывкам из разных мест Корана: суры XXI «Пророки», XXIV «Свет», XXXI «Лукман»). Вселенские масштабы Творения, картина, словно уходящая в бесконечность и одновременно дающая панораму земной природы. Ислам и Мир здесь рисуются как единство, главное в котором – «Свет», сияние Всевышнего, к которому должен стремится человек.
Думаю, что каждый человек должен найти свое сокровенное в этих удивительных стихах… Пусть это будет для кого-то поэзия, а для кого-то смыслы духовных исканий. Главное, что всё это прошло через сердце поэта, который искал Истину… В небесах и на земле.
Нурали Латыпов
В заключение хотелось бы отметить, что пушкинские «Подражания Корану» явились для современников поэта настоящим откровением на пути к свободе. «Мужайся ж, презирай обман, / Стезёю правды бодро следуй».
В этой связи нельзя не вспомнить, что Рылеев писал Пушкину в апреле 1825 года, за восемь месяцев до декабристского восстания: «Лев прочитал нам несколько новых твоих стихотворений. Они прелесть; особенно отрывки из Алкорана». И с этим трудно не согласиться. Но как всё-таки много самых невероятных пересечений в истории – декабристы за месяц до знаменитого восстания слушают пушкинские «Подражания Корану». Что-то в этом есть метафизическое, находящееся за гранью культурно-исторических и социально-политических процессов.
Исмагил Шангареев
«Подражания Корану», как все великие произведения – вне времени и на все времена. И словно к нам сегодня обращены пушкинские строки о мудрости и милосердии Всевышнего: «Он милосерд: он Магомету /Открыл сияющий Коран. / Да притечём и мы ко свету, / И да падёт с очей туман».
Диалог II. Молитва Михаила Лермонтова
Исмагил Шангареев
Уважаемый Нурали Нурисламович, я предлагаю придерживаться мусульманской литературной традиции, которая восходит к сказкам «1001 ночи», когда тема не прерывается, а плавно перетекает в новый сюжет. Духовную эстафету Пушкина продолжил его великий современник – Михаил Лермонтов. Начиная с известного всем стихотворения «На смерть поэта» и заканчивая стихами, несущими в себе духовные смыслы ислама и обращением к своим татарским корням.
Нурали Латыпов
Можно сказать, что смерть не прервала работу мысли великого поэта над текстами Корана. Благодаря тому, что эстафету духовных исканий принял современник Пушкина, который прожил ещё более короткую, но не менее яркую жизнь. Речь идет о ярчайшем даровании русской культуры – Михаиле Лермонтове, который, по моему глубокому убеждению, является недооцененным не только своими современниками, но и многочисленными историками литературы наших дней. Недооценка, в данном случае, главная причина непонимания его духовных исканий, а нередко просто откровенной хулы всего того, что он хотел сказать Богу.
Так, Дмитрий Мережковский – известный русский писатель, поэт и, что важно в нашем случае, религиозный философ, писал: «Лермонтов всегда и со всеми лжет». – Лжет, чтобы не узнали о нём страшную истину. Звери слышат человечий запах. Так люди слышат в Лермонтове запах иной породы…»
Исмагил Шангареев
Сказано жёстко, как говорят – «не в бровь, а в глаз». Однако за этой, я бы сказал, эпатажной жесткостью, кроется глубокий анализ творчества Лермонтова, попытка сказать правду о поэте, вопреки сложившемуся о нем общественному мнению. Кстати, это вполне в духе самого Лермонтова. И всё-таки, что имел в виду Мережковский?
Нурали Латыпов
Отвечу словами известного историка русской литературы Михаила Синельникова: «Выговаривая правду прямо и до конца, надо признать, что автор самых проникновенных и чистых православных стихов был отчасти мусульманином». Вот вам пусть не полный, но ответ на то, что имел ввиду Мережковский, говоря, что Лермонтов скрывал свою истинную сущность. Но это только «одна сторона медали».
Есть и иная причина мотивации к скрытности – это татарские корни Лермонтова. Помните, как у Булгакова точно сказано: «…вопросы крови – самые сложные вопросы в мире!… Есть вещи, в которых совершенно недействительны ни сословные перегородки, ни даже границы между государствами». Однако, думаю, нам надо поступить, как в предыдущей беседе, и разбить наш разговор на части, чтобы не смешивать религиозные предпочтения Лермонтова и «вопросы крови».
С чего начнем?
Исмагил Шангареев
Давайте с последнего, поскольку именно «вопросы крови», с моей точки зрения, во многом предопределили обращение Лермонтова к духовным смыслам ислама.
Исмагил Шангареев
Сразу хочу оговориться: подымая вопросы крови, я имею в виду не только Лермонтова, но общую тенденцию формирования российского этноса в направлении «От Руси к России». Так называется известная книга Льва Гумилева, который очень тонко подметил, что: «Татары – народ не рядом с нами, они внутри нас, они в нашей крови, нашей истории, нашем языке, нашем мироощущении». В свете сказанного Михаил Юрьевич, скорее, не исключение, а правило.
Нурали Латыпов
Не столько правило, сколько тенденция, которая имела место быть в истории государства Российского. В этой связи важно отметить большую созидательную роль татарского рода Гиреев, чьи славные представители почти 350 лет занимали в разные годы престолы Казанского, Астраханского Крымского и Касимовского царств, управляли землями материковой Таврии, Кубани, Поволжья, Джемболука, Едисана и Буджака. Известно, что Лермонтов имел прямое отношение к династии Шан-Гиреев по линии матери – Марии Михайловна Арсеньевой.
Исмагил Шангареев
Как представитель этого славного рода хочу заметить, что вероятным основателем русского рода Шан-Гиреев, предков не только Лермонтова, но и Григория Сковороды, является казацкий полковник времен Богдана Хмельницкого – Шагин Иван Гирей (Шан-Гирей).