Страница 9 из 39
— Ты хочешь сказать, что «фирма» наняла бы профессионального киллера, который сделал бы все иначе?
— Конечно. Хотя и это не всегда бывает так. Иногда киллеры получают заказ сработать под ограбление или несчастный случай, чтобы запутать следствие. Знаешь, — Вадим вдруг опомнился, — какой-то у нас на свидании интересный разговор получается.
— Ну, на свидании может быть любой разговор. Главное, чтобы обоим это было интересно, — невозмутимо ответила Дашка и, как ни в чем ни бывало, продолжала. — Да, а если бы Сосновскую застрелили в подъезде, не забыв о контрольном выстреле в голову, и рядом с ней нашли бы оружие, то, вполне возможно, бизнес-версия автоматически попала бы на первое место, отодвинув родственные отношения и дела… э… коллектива.
— Ты молодец, соображаешь, — уважительно заметил Вадим, — но понимаешь, Даша, мне кажется, что в данном случае, «фирма» все-таки сделала бы киллеру обычный заказ без изысков. Слишком рискованно ставить здесь эксперименты, он немного помолчал. — Следующая версия связана с ещё одним «свеженьким» направлением деятельности Сосновской.
Когда Панин рассказал о том, что это за направление, Дашка еле-еле удержалась, чтобы не воскликнуть «какой кошмар». Но вдруг Вадим перестанет рассказывать ей, что знает? Нет, она не какая-нибудь нервная неженка!
— Наше законодательство гораздо снисходительней к порнографии с участием детей, чем во многих других странах. Конечно, тамошние любители не могли не заинтересоваться этим.
Панин немного рассказал, как развивался этот вид порнографии в России. Затем перешел конкретно к мадам Сосновской. Она устроила подпольную студию в… центре детского здоровья. Широко разрекламированное учреждение приглашало детей с заболеваниями опорно-двигательной системы. Здесь предлагались уникальные методики и, конечно, проверенные методы лечения, такие, как массаж и плавание в бассейне под руководством опытного тренера.
Все это таило огромные возможности для Сосновской, особенно массажный кабинет и душевая. Пациенты центра в основном были младше десяти лет, а значит, фильмы с их участием могли несказанно порадовать любителей самых маленьких. Не каждый ребенок понимал, зачем взрослый дядя массажист так нежно гладит совсем не там, где болит. А в это время работала скрытая камера… Потом из серии небольших «зарисовок» монтировался фильм часа на полтора. Сценки с маленькими детьми перемежались ещё более откровенными эпизодами с мальчиками постарше. Стоило это дешевле, чем «творения» конкурентов, потому что меньше денег шло на то, чтобы нанять (для съемки вставок) беспризорных подростков. Сосновская вообще умела экономить на актерах. Девушки-ампутантки тоже получали от неё смешные по западным меркам деньги. Хотя и эти суммы во много раз превосходили пенсии по инвалидности. На что мадам, по словам Вадима, никогда не скупилась, так это на антураж и профессионалов-фотографов и операторов. И это, видимо, себя оправдывало.
Извращенец-массажист из «центра детского здоровья» сейчас сидит в СИЗО. Его нашли, как и трех актрис-ампутанток, благодаря кассете, найденной на квартире Сосновской. Он-то и рассказал о том, что мать одного ребенка однажды ворвалась к нему в кабинет и грозила убить и его, и того, кто стоит за всем этим. То есть Сосновскую. А поскольку ребенок этой женщины пострадал больше всех, то кто знает, на что могла решиться доведенная до отчаяния мать.
Она заметила, что её сын стал странно себя вести. Ребенок понимал, что в кабинете происходит что-то не то, но боялся рассказать об этом даже маме (своего отца он ни разу не видел). Мальчик боялся, что мама сочтет его провинившимся, и молчал. Постепенно становился замкнутым, стал хуже учиться. Все его мысли, казалось, все время были на чем-то сосредоточены. Маме с большим трудом удалось узнать правду. Что было дальше, отчасти известно. Мальчику, видимо, предстоит долгое лечение у детского психотерапевта. Возможно, он все же сможет вернуться к нормальной жизни. Итак, четвертая версия: убийца — мать бывшего пациента медицинского центра. Работает в СП. В день совершения преступления находилась в местной командировке, объезжала несколько районов, развозя документацию «фирмы». При составлении подробного графика перемещений женщины выяснилось, что примерно два часа она провела в одиночестве, по её утверждению, в своей машине. Теоретически она могла в тот день приехать в район, где Сосновская купила квартиру, чуть раньше момента убийства.
— Больше нет версий? — поинтересовалась Дашка.
— Почему? Есть ещё такой бойкий пенсионер Дмитрий Петрович. Он живет этажом ниже квартиры Сосновской. Пока там устанавливали тройные стеклопакеты, старичок ещё как-то терпел, хотя шум стоял ужасный. Затем соседка принялась за перепланировку помещений.
У Савинкова с потолка посыпалась штукатурка, и кое-где треснули швы… Когда на цветной лепнине потолка стало расплываться, увеличиваясь с каждым часом, подозрительное пятно, Савинков отправился к соседке требовать объяснений. Та просто захлопнула дверь у него перед носом, произнеся знаменитую фразу: «Это Ваши проблемы». Война была объявлена, и Дмитрий Петрович решил, если не выиграть её, то уж точно не сдаваться без боя. Сначала он написал жалобу в ЖЭК. Увы, это не дало ожидаемых результатов. Сотрудница ЖЭКа, направляясь к Сосновской, имела весьма решительный вид. Но когда покидала квартиру, её словно подменили. По извиняющейся улыбке сотрудницы старичок понял, что нужно писать жалобу в следующую инстанцию в РЭУ. Чем и занялся сразу после ухода улыбчивой, как он про себя окрестил сотрудницу. Вторая акция тоже не принесла успеха. С тех пор пенсионер неоднократно произносил смутные угрозы в адрес Сосновской. Учитывая расшатанные нервы Савинкова, его тоже сбрасывать со счетов не стоит.
— Довольно странная версия, — пожала плечами Дашка.
— Она кажется такой лишь потому, что другие выглядят как-то монументальней что ли, — ответил Вадим. — Конечно, на фоне крупных сумм пятно на лепнине вроде пустяк, но ты же, наверно, читаешь сводки происшествий. И уж если могут убить из-за бутылки водки. Между прочим, в деле есть ещё одна интересная деталь. Водитель, подвозивший Сосновскую, запомнил, что у неё была с собой дамская сумочка. В квартире её не нашли.
— Наверняка в сумочке были деньги, которыми она собиралась расплатиться с рабочими, — бегло заметила Дашка, записывая что-то в блокнот.
— Что это ты там строчишь? — настороженно поинтересовался Вадим.
— А, это? Боюсь забыть что-то важное, — глубоко вздохнув, Дашка выпалила, — я могу помочь тебе с расследованием. Честное слово, не подведу. Вот увидишь, я смогу быть полезной.
«Да уж, раскручивает она лихо. Почти как настоящий следователь, только без нажима. И у неё получается. Даром, что ещё студентка. Логика железная, и хватка, похоже, из того же материала. Я и не заметил, как столько всего ей выложил. Может, она владеет какими-то тайными знаниями?» — думал Вадим. Он вдруг посмотрел на Дашку уже совсем другими глазами — не как на симпатичную девчонку, а как на возможного делового партнера. Но тут же отмел эту мысль. Какое право он имеет втягивать в такие опасные игры этого ребенка?
— Спасибо, конечно, Дашенька, — сказал Вадим как можно мягче, — но ты вряд ли представляешь себе, насколько это опасно. И у меня к тебе просьба, как бы тебе не хотелось что-то предпринять, обещай сначала посоветоваться со мной. Не надо делать такие по-детски невинные глаза. Я вижу, что ты рвешься в бой. Хочешь бороться за справедливость и красиво наказывать зло…
— Разве в этом есть что-то плохое? — насмешливо спросила Дашка.
— Нет, но здесь все очень зыбко. Обещаю, что если мне понадобится твоя помощь, не связанная с огромным риском, я сразу тебя разыщу. Идет?
Нет, отступать она не собиралась. Вадим сказал, что боится, как бы с ней чего не случилось. Но уж это её дело! Интересно, что бы он делал на Дашкином месте? Что, если бы его друг попал в беду? Конечно, она не могла пока этого сказать. Но если обстоятельства вынудят, придется, как говорится, раскрыть свои карты.