Рассказы

Тут Анна заметила, что один из башмаков Янчи не зашнурован; получше присмотревшись к ребенку, она заметила, что лицо его распухло от слез и сын стоит посреди двора с таким видом, словно никуда идти и не собирается. Уставился в землю и не двигается с места.

- Мало тебе колотушек? Не упрямься, а то живо получишь. Мигом завяжи шнурок, и чтоб я тебя не видела. И если узнаю, что ты разулся по дороге...

Однако мальчик не торопился зашнуровывать башмак.

Мать шагнула к нему.

- Ты слышал?

- Анна, - опередил ее Жупан, - пусть он идет босиком.

Женщина застыла на месте, в недоумении уставившись на мужа.

- Невелика беда, ежели парень будет ходить босиком, - взволнованно затараторил Жупан, - позволь ему, раз он так просит. Май на дворе, и погодка стоит как по заказу. Детишки любят босиком бегать. Ты же сама знаешь...

Женщина несколько мгновений внимательно смотрела на мужа.

- Сговорились?

Жупан неожиданно рассвирепел:

- Ни черта мы не сговаривались, чего тут сговариваться!

Никак в толк не возьму, чего ты привязалась к парню с этими треклятыми башмаками, ежели от них никакого проку. Пускай ходит босиком, ничего с ним не стрясется!

- Мой сын не должен ходить босиком!

- Почему? Барчук он, что ли? Такой же, как и все!

- А я не желаю, чтобы он был как все! Мы с тобой вдоволь босиком набегались, я давно поклялась, что у моего ребенка всегда обувка будет. А он у нас один-единственный...

Муж перебил ее:

- Все знают, что у твоего сына есть обувка! Не потому он босиком ходит, что у него башмаков нет!

- Башмаки не для того, чтобы в углу плесневеть! Коли они есть, пусть парень носит.

- Даже если ребята над ним измываются?

- Значит, нечего с ними дружить, - упрямо заявила женщина.

Жупан взглянул на жену с таким удивлением, словно не поверил, что она говорит всерьез:

- Что же ему, огородами пробираться?

- Пусть один ходит, - продолжала настаивать мать, - зачем ему такие дружки?

- Значит, он должен ходить один, - словно эхо повторил мужчина, всегда один - ив школу, и обратно. Изо дня в день. Так, что ли?

- А хоть бы и так! Тогда никто не будет над ним смеяться.

Муж как-то странно хмыкнул. Однако взгляд его стал таким, что женщина слегка опешила.

- Разве я не права?

- Права, - согласился Жупан, - ты всегда права. Хорошо же ты относишься к собственному сыну. - Затем тихо добавил: - Черт бы побрал твои замашки! Неужто ты и впрямь думаешь, будто наш ребенок не такой, как все?

- Да!

Мужчина промолчал и лишь презрительно, безнадежно махнул рукой: понял, что продолжать разговор бесполезно.

Жена не придала его жесту никакого значения, похоже, она просто не заметила его, молчание мужа она расценила как признак своей победы. И решила окончательно настоять на своем:

- Хватит, а то совсем мне голову задурили! Привыкнет парень к ботинкам, и вся недолга. Ходят же городские дети в ботинках, и небось ни одному из них на ум не придет босиком ходить. И он станет носить башмаки за милую душу.

Она шагнула к мальчонке и замахнулась прутом, но не ударила, а приказала:

- Сейчас же зашнуруй ботинок!

Во время перепалки Янчи отошел от родителей подальше, словно не желая прислушиваться к их спору, он стоял у колодца, изо всех сил стараясь не привлекать к себе внимания. Мальчик ни разу не взглянул в сторону взрослых, носком ботинка он чертил что-то на земле.

Мать угрожающе взмахнула прутом:

- Ты что, не понял?

Мирно стоявшая Пеструшка встрепенулась от свиста прута и едва не налетела на хозяина, отпрянув в его сторону. Во время громкого разговора хозяев корова проявляла беспокойство, как бы прислушиваясь к спору, и даже жвачку жевать перестала; шум, крики во дворе - все это было непривычно для нее, животное почуяло опасность. Жупан положил ладонь на лоб Пеструшки, успокаивая корову, и та сразу притихла.

- Вот что, - хладнокровно произнес мужчина, - не пугай скотину, иначе я за себя не ручаюсь.

Тут он бросил строгий взгляд на сына:

- А ты снимай башмаки и марш в школу. Недосуг нам с тобой целый день прохлаждаться.

Анна шагнула вперед:

- Нет, он не снимет ботинки.

Жупан не обратил на нее никакого внимания:

- Кому сказано - снимай!

Янчи боязливо шевельнулся у колодезного сруба.

Он с удовольствием выполнил бы приказ отца, но, нагнувшись было, вдруг остановился. На лице его были написаны и страх, и надежда...

- Если мама разрешит... - пробормотал он.

- Я тебе приказываю! - крикнул на него отец.

Янчи нерешительно присел на корточки, словно не очень полагаясь на слова отца. Он начал медленно стаскивать башмаки, то и дело поглядывая на родителей.

Жупан, застыв на месте, не сводил с сына строгого взгляда. Он ждал, пока мальчик снимет башмаки, и лицо его излучало какое-то странное спокойствие. Жену он попросту не замечал, словно ее и не было во дворе, но с ребенка не спускал глаз ни на секунду.

- Готов?

Янчи выпрямился, теперь он стоял босиком, а ботинки лежали рядом. Но особой радости не было на его лице.

- Ну и ступай, - бросил отец.

Мальчик медленно повернулся, неловко пробормотал слова прощания и устало, по-стариковски побрел прочь. Он еле-еле волочил ноги по земле, только изредка мелькали его голые ступни. Наконец сын исчез со двора.

Оставшись наедине с мужем, женщина постепенно пришла в себя. Она собралась с духом, снова решив вступить в бой, явно не желая мириться с неожиданным поражением. От злости у нее даже голос сел.

- То-то радости теперь твоему сыну! Да и тебе тоже.

- Тебя не спрашивают.

- Ну что ж, пусть парень голодранцем ходит, а ты гордись, что это твой сын.

- Спрячь башмаки, - бросил Жупан, - да побыстрее, поторапливайся.

Женщина остолбенела. Она резко взмахнула прутом, который со свистом рассек воздух, и вновь уставилась на мужа.

- И ты еще велишь мне, чтобы я убрала их?

Жупан отпустил веревку и медленно подошел к жене.

Он вырвал у нее прут, переломил его о колено и отшвырнул обломки далеко в сторону.

- Я ведь просил тебя не махать прутом, а то домашешься у меня, невозмутимо произнес он. - Унеси в дом ботинки! И не вздумай мальца даже пальцем тронуть!

Женщина попыталась возразить мужу хотя бы взглядом. Она побледнела, и лишь сузившиеся глаза выдавали бушующие в ней страсти. Однако события последних минут совершенно выбили ее из колеи, парализовали волю. Она, словно завороженная, послушно нагнулась за башмаками.