Страница 72 из 90
Что касается этого дня, мы испытывали такие неприятные чувства, что никак не могли придумать, чем нам заняться. Я намеревалась просто остаться дома с Джерри, Шоном и Амели. А вот Джерри, наоборот, хотелось пообщаться с другими людьми. Джонни, Триш, Сэнди и Майкл должны были представлять нас в Прайя-да-Луш на специальной службе в Носса Сеньора да Луш. Здесь были запланированы служба в приходской церкви Святой Марии и Святого Иоанна в Ротли и месса в церкви Явления Богородицы в Ливерпуле, где обвенчались мы с Джерри. Мы побывали и там, и там. Я была рада, что мы это сделали. Да, тот день принес нам много душевной боли, но хорошо, что мы не провели его в одиночестве.
Мы попросили всех, кто не забыл Мадлен и пропавших детей по всему миру, зажечь свечку и помолиться ровно в 21:15 вечера. По всей Британии и за ее пределами загорелись свечи и фонари. Футбольный клуб «Эвертон» на своем стадионе осветил ночное небо прожекторами, в Ротли были запущены китайские бумажные фонарики. Архиепископ Йоркский, доктор Джон Сентаму написал специальную молитву и призвал всех с удвоенной силой молиться за возвращение Мадлен.
«9 мая. Спасибо Шону и Амели — только благодаря им я смогла держать себя в руках. Не знаю, что бы я делала без них. И как живут родители, потерявшие единственного ребенка? Не знаю. Шони — нежный и ласковый «маменькин сынок». Ну и хорошо! Он такой милый, такой нежный. Амели — девочка с характером, но очень чувствительная и чистая душой… Амели часто говорит мне, как сильно она любит тебя, Мадлен, называет тебя «моя сестричка» и рассказывает, какие свои игрушки подарит тебе, когда ты вернешься. Сегодня я опять слышала, как она за тебя молится».
Понедельник, 12 мая 2008 года, пятый день рождения Мадлен. Если бы я в ее четвертый день рождения знала, что она через год все еще не вернется к нам, я бы этого не пережила. Нужно сказать пару слов о том, как прошел этот день. Мы устроили дома чаепитие с шариками, с тортом, открытками, подарками и гостями: родственниками, друзьями и лучшей подружкой Мадлен Софией, которая родилась с ней в один день. Мы теперь каждый год устраиваем в этот день такой праздник. Все подарки оправляются в комнату Мадлен и дожидаются ее возвращения. Розовая спальня остается в точности такой, какой она была, когда ее покинула Мадлен, только теперь в ней гораздо меньше свободного места. Здесь и подарки, которые присылают ей люди, от плюшевых мишек до четок, и фотографии, и рисунки Шона и Амели. Есть здесь и специальная коробочка, в которую близнецы складывают для Мадлен разные интересные, на их взгляд, штучки: последняя конфета из коробки, какая-нибудь картинка или просто листок с дерева, привлекший их внимание. Все мы время от времени приходим в эту комнату, чтобы ощутить ее присутствие. Дети иногда берут на время ее игрушки, но всегда возвращают их на место.
Весь май, как и рождественские дни, наш почтовый ящик ломится от писем. В первые годы нам, бывало, приходилось каждый день ходить в почтовое отделение и выносить оттуда по нескольку ящиков с письмами. Если собрать все послания, полученные нами за эти годы, их окажется ошеломительно много. Мы и сейчас продолжаем получать по пачке писем в день. Слава Богу, что у нас есть родственники и друзья, которые помогают их разбирать. Послания мы раскладываем в подписанные коробки: «Информация/проверить позже», «Доброжелатели», «Медиумы/ провидцы/экстрасенсы», «Злые» и «Чокнутые». К счастью, коробка «Доброжелатели» всегда самая полная. «Злых» писем никогда не было много, и сейчас эта коробка почти всегда пустует. Однако абсурдные письма, которые попадают в коробку «Чокнутые» приходят постоянно.
Наш почтовый ящик видел все лучшее и худшее, что присуще людям, как и мы в своей жизни. Хотя мы и сталкивались с настолько жестоким и оскорбительным отношением к нам, что раньше не поверили бы, что подобное возможно, доброта, которая свойственна большинству людей, побеждала зло. И нашим родителям любовь и искренняя поддержка знакомых и незнакомых людей тоже помогали оставаться на плаву. Я уверена, что именно благодаря этому мы все не оказались в пропасти. Когда нас объявили arguidos и журналисты, все как один, принялись поливать нас грязью, многие люди были озадачены, что неудивительно. Какая-то часть общества, особенно в Португалии, отвернулась от нас. Должна отметить, что за пределами Португалии подобным настроениям были подвержены гораздо меньше людей, чем писала пресса. Каждую неделю мы продолжали получать сотни писем. Чаще всего люди старались поддержать нас. Многие осуждали прессу и власти за такое возмутительное отношение к нам. Поэтому, несмотря на то что многие двери перед нами закрывались, мы никогда не чувствовали, что остались совсем одни.
От детей мы получали сочиненные ими молитвы или рисунки для Мадлен. Нам писали и восьмидесяти-девяностолетние женщины и мужчины, что нас очень трогало. Я горжусь тем, что эти умудренные опытом, всякое повидавшие на своем веку люди нашли время выразить нам сочувствие и поделиться своими мыслями. Нам писали матери, отцы, люди самых разных профессий и социального положения, люди со всех концов света. Прежде чем наша жизнь повернулась так, как она повернулась, признаюсь, я никогда не думала о том, чтобы написать какому-нибудь незнакомому человеку, попавшему в беду. Но, узнав на своем опыте, как могут ободрять слова незнакомого человека, я уже несколько раз делала это сама.
В первые дни люди присылали или привозили в Ротли игрушечных медведей сотнями, и наши друзья привязывали их к ограде вокруг военного мемориала в центре деревни. Игрушки оставались там неделями, в жару, в ветер, в дождь, дожидаясь возвращения Мадлен. Когда закончилось лето, а потом и осень, а Мадлен так и не вернулась, моя тетя сняла их. Родители учеников католической школы Бишоп Эллис и начальной школы вымыли их и высушили. После этого региональный директор благотворительной программы «Сума самаритянина/Операция “Рождество”» передал эти игрушки в детские дома Белоруссии, чтобы сироты получили их к Рождеству. Потом нам прислали фотографии, как этим славным детям вручают медведей Мадлен. От вида неподдельного счастья на их лицах у нас на глаза наворачивались слезы.
Вскоре после исчезновения Мадлен без нашего ведома была создана группа под названием «Помочь найти Мадлен». В нее в основном вошли работающие матери (и несколько отцов) из разных стран мира, которые очень хотели нам помочь. Я была поражена, когда услышала, что они делали для нашей кампании. Такая преданность, такое усердие совершенно незнакомых людей достойны восхищения. И таких людей было очень много. Эти добровольные и бескорыстные помощники печатали и распространяли листовки, организовывали ярмарки поделок, чтоб собрать деньги для нашего фонда, изготавливали вручную книги с прекрасными посланиями и молитвами, посылали подарки для Мадлен.
Мы встречали людей, которые передавали деньги для фонда прямо нам в руки на автозаправках, в поездах и супермаркетах, таксисты отказывались от денег за проезд в счет фона. Такое душевное тепло и участие тоже вызывают слезы. Амели и Шон очень рано узнали, что такое «счастливые слезы», и сейчас уже не так удивляются, когда видят маму улыбающейся и плачущей одновременно.
— Это счастливые слезы? — с беспокойством спрашивают они.
— Да, мой дорогой.
— А, ну тогда хорошо.
Жесты солидарности всегда поднимали наш дух. Взять хотя бы водителя грузовика, который узнал нас в пробке по дороге в Глазго. Он остановился рядом с нами, посигналил, показал нам через окно свой браслет с цветами кампании по спасению Мадлен и скрещенные пальцы — знак пожелания удачи. Наверное, он и не догадывался, насколько это для нас важно.
Поддержка простых людей для нас не менее значима, чем та помощь, которую нам посчастливилось получать от тех, кто имеет возможность спонсировать поиски Мадлен или использовать свое влияние. Наша благодарность богатым и успешным людям, которые пришли нам на помощь и не побоялись нас поддержать, когда другие бежали от нас как от огня, безгранична. Те, кто имеет необходимые средства, чтобы оказывать финансовую помощь или привлекать внимание общественности к нашей беде, вовсе не обязаны это делать, так что они вполне могли остаться в стороне. Нам, к примеру, известно, что друзья и деловые партнеры Брайана Кеннеди пытались отговорить его принять участие в нашем деле, «так, на всякий случай», но его благородство не изменило ему, а доверие к нам не было поколеблено.