Страница 28 из 90
Видение (как это назвать по-другому, не знаю) в этой прекрасной маленькой церкви оказало огромное воздействие на Джерри. Именно оно послужило толчком к началу кампании по поискам нашей дочери.
На следующее утро, едва проснувшись, Джерри начал действовать. Первым делом он встретился с послом Джоном Баком. Также он поговорил с министром иностранных дел Маргарет Бекет. Он попросил обоих как-то поспособствовать расследованию и поискам, которые, как он им сказал, могут и должны вестись активнее и тщательнее. Уверена, что они и сами это знали. В тот же день он обратился ко многим друзьям и коллегам с просьбой хорошо подумать, что может помочь нам найти Мадлен. Кто может помочь ее найти. «Вспомните всех своих знакомых. Вспомните знакомых своих знакомых. Может быть, они могут что-то сделать».
Весь день Джерри не отнимал от уха мобильный телефон. Помню, я даже почувствовала некоторое раздражение от того, что он был так занят. «Почему боль от потери Мадлен не терзает его так, как меня?» — думала я. Он просто воплощал собою охвативший его накануне вечером порыв сделать все возможное — эта фраза, произнесенная им в обращении к прессе в конце недели, превратилась в своего рода девиз, обобщающий лозунг движения, которое он организовывал. Я буду всегда гордиться им и испытывать благодарность за его решительность, старание и упорный труд в то время, когда боль еще не утихла, а раны на сердце продолжали кровоточить. И хотя конечная цель всей этой работы пока еще не достигнута, нет сомнения, что без этого мы (и Мадлен) сейчас были бы гораздо дальше от ее достижения, и кто знает, какие плоды она еще принесет?
Очень много людей, в особенности из числа наших родственников и друзей, отчаянно стремились нам помочь. Призыв Джерри подтолкнул их к действию, и постепенно каждый из них начал вносить свою лепту в наше дело. Уже на следующее утро Фил, сестра Джерри, разослала по цепочке электронное письмо с просьбой к каждому получателю помочь найти нашу девочку. В письмо был вложен файл с фотографией Мадлен, той самой, с теннисными мячиками, которую я сделала за два дня до ее исчезновения. Это привело к тому, что уже на следующий день с Фил, учительницей, связался ее бывший ученик и специалист по информационным технологиям Калум Макрэ, он предложил создать веб-сайт в поддержку Мадлен. Джон Корнер открыл протокол передачи файлов, который он запустил 4 мая, чтобы распространять фотографии Мадлен среди родственников, друзей и тех, кто поддерживал нас. Понятия не имею, что это такое и как это работает, знаю только, что это позволяло, используя слово-пароль, получать доступ к архиву фотографий и других документов и делиться своими материалами. Желавшие помочь могли пересылать свои электронные документы на специальный сервер по FTP и использовать предоставленные другими файлы для изготовления листовок, постеров и так далее. Средствам массовой информации пароль уже был известен, так что у них был доступ к фотографиям и видео.
Появились люди и организации, которые предложили денежное вознаграждение за информацию, если она поспособствует возвращению Мадлен. Мы узнали, что один мой коллега пожертвовал на эти цели 100 000 фунтов. Наш близкий знакомый, работавший в ливерпульской полиции, предупредил нас, что нам понадобится сумма куда большая, чтобы кто-либо причастный к похищению соблазнился ею и вернул Мадлен. Для нас это была огромная сумма, но он, работая в полиции, наверняка лучше знал психологию преступников.
Алекс Вулфол сообщил нам, что газета «Ньюс оф зе ворлд», возглавив группу других жертвователей (среди которых были Билл Кенрайт, театральный антрепренер и президент футбольного клуба «Эвертон», бизнесмены сэр Ричард Бренсон и сэр Филип Грин, а также автор книг о Гарри Поттере Джоан Роулинг), была готова выплатить в качестве вознаграждения полтора миллиона фунтов. Собирались подключиться и такие компании, как «Бритиш эруэйз» и «Водафон». Чтобы начать, им нужно было получить лишь наше согласие. Это может показаться неразумным, но нам приходилось быть очень осторожными. Мы ведь тогда не представляли, как работает эта схема с вознаграждением. Будет ли привлекаться полиция? Кто будет осуществлять передачу денег и вести переговоры? Как мы получим все эти деньги, если дойдет до дела? И самое главное, есть ли здесь «подводные камни»? Конечно же, существовала вероятность того, что объявятся мошенники, желающие заполучить деньги. И мы не представляли, как это может отразиться на безопасности Мадлен.
Поскольку от нас требовали незамедлительного ответа, мы решили получить совет от разных компетентных лиц. Наши опасения относительно того, что подобная тактика может оказаться палкой о двух концах, подтвердились. И все же, поразмыслив, мы решили, что плюсы перевешивают минусы, поблагодарили всех, кто принимал участие в обсуждении, и приняли предложение, не желая отказываться от корпоративной помощи, как и от любой другой. К 100 000 фунтов, пожертвованным моим коллегой, добавился миллион фунтов, пожертвованных Стивеном Виньярдом, владельцем превращенного в оздоровительный комплекс шотландского замка Стобо (этот человек с нами даже никогда не встречался). Таким образом сумма вознаграждения составила 2 600 000 фунтов.
Захватив с собой Ники, я пошла на англиканскую службу в Носса Сеньора да Луш, которую используют для служб как католики, так и англиканцы. Помню, в церкви мы увидели съемочную группу. Представления не имею, как это могли разрешить, — я всегда считала церковь святилищем, местом, куда идешь в тяжелое время, — но думаю, что сделано это было с благими намерениями. К сожалению, я тогда была не в лучшей форме, и нацеленный на меня объектив огромной видеокамеры заставил меня нервничать еще больше. Примерно через год после похищения Мадлен я видела по телевизору запись, сделанную в тот момент, когда я выходила из церкви после службы. Я себя не узнала. Ники практически пришлось нести меня на себе, и это при ее пяти футах трех дюймах роста!
Однако на протяжении последующих недель и месяцев я часто слышала жестокую критику в свой адрес за «холодность» и «бесчувственность». Неужели эти критики не видели той записи? Или у этих людей такая короткая и избирательная память? За прошедшее время я действительно научилась прятать на людях свое горе. И еще я очень боялась показывать свои чувства после предупреждения о том, что это может как-то повлиять на похитителя Мадлен. Так что, если мое лицо и показалось кому-то каменным, стоит ли этому удивляться? Однако все это не имеет никакого значения. Кто эти люди, чтобы диктовать матери похищенного ребенка, как себя вести? Судить других и высказывать свое мнение свойственно человеку, но поражает то, что некоторые индивидуумы считают себя вправе делать это язвительно и с позиции полного равнодушия.
Со дня похищения Мадлен прошла неделя. В этот день, а это был четверг, 10 мая, португальская полиция устроила пресс-конференцию, на которой продемонстрировала фотографию такой же пижамы от «Маркс энд Спенсер», в какую была одета Мадлен, и подтвердила, что прочесывает территорию.
Тем временем меня, Джерри и пару наших друзей снова вызвали в полицейское отделение, находящееся в Портимане. На этот раз полицейские были дружелюбнее, по крайней мере, младшие чины производили впечатление напряженно работающих людей. Первым вызвали Джерри. Я осталась внизу, но долгие минуты ожидания я не сидела без дела. Вооружившись блокнотом, ручкой и цифровым фотоаппаратом, в котором хранились датированные снимки нашего пребывания в Португалии, я начала составлять подробный отчет о том, что произошло за предыдущую неделю.
Технология допроса с прошлого раза не изменилась: вопросы задавались на португальском и устно переводились на английский; ответы давались на английском, переводились на португальский и сразу вносились в компьютер допрашивающим офицером. Для всех это было очень утомительно. В конце допроса текст, набранный допрашивающим на португальском, распечатывался, сразу переводился устно на английский и подписывался допрашиваемым. Понятно, что на каждом этапе этого процесса возникало множество ошибок в переводе из-за неверного толкования высказываний обеими сторонами.