Страница 11 из 34
— Ты знаешь, что такое кишки? — ответил Пабло, открывая небольшую дверцу на животе скульптуры.
— Конечно, знаю, — немного озадачено сказала девочка. — Кишки... Они... находятся внутри...
Алиса не могла заставить себя произнести это слово. Она с облегчением вздохнула, когда Огден сам ответил на поставленный вопрос:
— Вот именно! Кишки находятся внутри! Например, корова имеет кишки. И коровий напиток называют молоком. Но если мы говорим о курином напитке...
Пабло резко распахнул скрипучую дверцу на животе скульптуры.
— ...То речь идёт о кишках цыплёнка!
— Фу-у! — завизжала Алиса. — Как противно!
В животе скульптуры лежало месиво из плоти и крови.
— Так питается мой тербот, — пояснил Пабло Огден. — Ну, ладно, девочка, скажи, что ты думаешь об этом шедевре? Выскажи своё честное мнение.
— Такой шедевр мог бы сделать школьник пятого-шестого класса!
— О, спасибо, Алиса! — произнёс неуклюжий скульптор. — Да, на такое способны только дети! Именно это впечатление я и старался передать. Лишь обучаясь в пятом-шестом классе, мы действительно находимся в гармонии со своими грёзами. Понимаешь, художник, должен путешествовать во времени. Он должен снова стать мечтающим ребёнком.
— Вот-вот, мистер Огден, — прервала его Алиса. — Я как раз пытаюсь сделать это. Вернуться обратно в прошлое время. Пожалуйста, покажите нам с Салией выход из сада.
— Ты хочешь увести отсюда Салию? — с испугом спросил Пабло. — Но это принципиально невозможно! Кто позволит терботу покинуть лабиринт? Змеи задушат вас за такие помыслы! Существуют предписанные правила. Нет, нет и ещё раз нет! Терботы ограничены территорией сада. Даже моё последнее и величайшее творение, Джеймс Маршалл Хендринкс — даже он обречён на неподвижность, как только змеи доберутся до него. Тербот не может выходить за пределы сада. Это непреложная истина.
— Пабло, — спросила Салиа, — зачем ты сделал такую ракетку?
— Она немного похожа на шумовку, — ответил Огден, — но на самом деле является гитарой... хотя вместо гитарных звуков издаёт ужасный шум.
— Это гитара? — со смехом воскликнула Салиа. — Ты шутишь!
— Сейчас сама увидишь, — сказал Пабло и сунул теннисную ракетку в вытянутые руки мистера Хендринкса. — Теперь дадим Джимми термический элемент сознания.
Отвинтив пару болтов, он вскрыл макушку черепа неподвижной скульптуры, затем открыл ящик верстака и вытащил оттуда садовым совком большую горсть рыхлого чернозёма.
— Вот они, мои красавчики!
Пабло высыпал совок земли в голову тербота.
— В этой почве находятся компьютермиты? — спросила Алиса.
— Миллиарды и паблолиарды! Самые крошечные компьютермиты во всём мире! Моё собственное изобретение. Теперь смотрите...
Огден закрыл череп с громким лязгом, щёлкнул переключателем на шее тербота, и...
Ничего не произошло. Джеймс Маршалл Хендринкс не шевелился.
— Нужно немного подождать, пока мозги разогреются, — со вздохом пояснил скульптор. — Неужели в термитник пробрался чурвь? Давай, милок, не подведи.
— Пабло, мы должны выбраться из сада, — воспользовавшись паузой, сказала Салиа. — Алисе позарез нужно вернуться домой.
Не обращая внимания на настойчивую просьбу девочки, Огден потряс Джеймса Маршалла за куриные локти.
— Мы с Алисой прибыли из прошлого, — настаивала Салиа. — Если нам в скором времени не удастся вернуться домой, то будет слишком поздно...
— Слишком поздно? — передразнил её Пабло. — Слишком поздно для прошлого?
Он на секунду отвернулся от любимого детища.
— Как кто-то может опоздать в своё прошлое?
— Алиса — девочка, — ответила Салиа. — Когда ты в последний раз видел девочку?
Пабло задумчиво посмотрел в глаза Алисы и печально ответил:
— Годы и годы назад. Почти вечность. С тех пор, как на нас обрушилась генофилия.
— Неужели гемофилия привела к массовой гибели девочек? — спросила Алиса.
— Генофилия, а не гемофилия, — поправил её скульптор. — Глупышка! В слове "генофилия" используется буква "н".
— Просто в устной речи буква "м" часто слышится как "н", — едва сохраняя терпение, сказала Алиса.
— Почему ты не можешь дослушать до конца? Генофилия была ужасной эпидемией, которая уничтожила человеческий вид и перемешала его с различными животными.
— Как в случае капитана Хламизмата? — спросила Алиса.
— Да, как в случае челобарсука. Ты одна из последних. Неразбавленный вид. Чистая линия. Так что пользуйся этим. Если только ты действительно девочка.
— Как вы смеете? — возмутилась Алиса. — Я-то точно настоящая. Это мне нужно спросить, являетесь ли вы мясником, как гласит табличка над вашей дверью? Лично я подозреваю, что вы вообще не мясник!
— Я был мясником в свои юные годы, — мечтательно ответил Огден. — Но потом мне надоело резать зверюшек, и я решил перейти в антимясники.
— А что они делают? — спросила Алиса.
— Не можешь догадаться? — спросил Пабло, закрывая дверцу на животе Джеймса Маршалла Хендринкса. — Антимясники — это мастера костей и плоти, воссоздающие живые создания из их отделённых частей.
— Минутку, мистер Огден! — закричала Алиса (заметив что-то крохотное в потрохах скульптуры). — Пожалуйста, не закрывайте живот Джимми! Мне кажется, там кое-что моё!
Она сунула руку в мягкое и сырое нутро тербота и, содрогнувшись от хлюпающих звуков, вытащила небольшой кусочек фигурно вырезанного картона, который лежал немного к северу от печени и почек.
— Это паззл из моего зоопарка, — рассмотрев картинку, сказала девочка.
На картинке изображались глаза и клюв цыплёнка (хотя Алиса не понимала, зачем кому-то понадобилось помещать в Лондонский зоопарк такую ничем не приметную домашнюю птицу). Она добавила этот предмет к трём другим фрагментам, которые хранились в кармане её передника.
— Вот, наверное, почему Джимми так медленно оживает, — догадался Огден. — Этот инородный предмет в его животе замедлял процесс пробуждения.
И действительно! Сразу после его слов странная скульптура продемонстрировала первые признаки жизни. Веретенообразные члены существа спазматически задёргались в каком-то чахлом танце.
— Алиса, милая! — закричал обрадованный Пабло. — Ты вылечила моё детище! Как мне отблагодарить тебя?
— Верните меня домой, — без промедления ответила девочка. — Доставьте меня в 1860 год.
— В таком случае мы направляемся в прошлое! — объявил скульптор Пабло и начал дёргать какие-то рычаги, торчавшие из пола.
Эти рычаги привели в движение жуткое количество стальных тросов, которые тянулись к шкивам, закреплённым на потолке, и исчезали в отверстиях, прорезанных в полу.
— Держитесь крепче, друзья! — прокричал Пабло сквозь нараставший лязгающий шум.
Внезапно садовый домик встрепенулся!
Он начал бессистемно содрогаться, затем вдруг стремительно поднялся вверх и воспарил над садом. Алису швырнуло на пол. Салиа и Джеймс Маршалл Хендринкс отлетели к стене.
— Что происходит? — цепляясь за верстак, закричала Алиса.
— Наш домик решил прогуляться, — ответил Пабло. — Сейчас он удлиняет ноги.
Огден яростно сражался со штурвалом, разворачивая строение в другую сторону. В полу имелся люк с небольшими отверстиями, через которые в комнату просачивались струйки дыма.
— Не бойся, Алиса, — сказал скульптор. — Это пар от коленных суставов. Можешь посмотреть.
Он открыл люк, и девочка, взглянув в отверстие, увидела живые изгороди, которые мелькали далеко внизу со всё нараставшей скоростью!
— Ой! — закричала Алиса.
(Она имела на это полное право, потому что мгновением раньше садовый домик сильно накренился набок, и Алиса покатилась к люку.)
— Ой-ой-ой! — ещё раз закричала девочка.
(Она имела на это тройное право, потому что выпала из домика!)
(А сад был далеко внизу...)