Страница 16 из 57
А правду кажуть, що земля оце як куля,
Що ми ус╕ на кул╕ й летимо?
Чому вс╕ люди плачуть за минулим,
А коли Бог да╓, не беремо?
Що в св╕т╕ б╕льше: св╕т чи тьма?
Чому в╕д нас комета улет╕ла?
А хто страшн╕ший: чорт чи сатана?
Де л╕пше спиться: в л╕жку чи в могил╕?
А зор╕ падають як д╕ти:
Упало, встало й знов св╕тити?
Чи зор╕ гаснуть як д╕ди -
Лиш раз один ╕ назавжди?
Чого ми варт╕, якщо можна нас продати?
Чого ми варт╕, якщо можна нас купить?
╤ ще хот╕лось би спитати:
Коли нам будуть роздавати крила?.."
В дальнейшем актриса неоднократно зачитывала поэтические произведения, не только свои и своего сына, но и Ахматовой, Цветаевой и других авторов, с которыми совпадает ее собственное мнение.
"Я спаслась книжкой "М╕й Костя" от горя потери мужа, но от горя потери сына не спасут никакие книжки, ничто не спасет. И я с такой болью, с такой горечью, с таким желанием сказать вам что-то веселое и хорошее, не могу не сказать, что сейчас столько матерей рвут на себе волосы, воют как волчицы. Потому, что наши дети... Наши - чужих не бывает. Наши дети в большой опасности, а многие уже калеки, а многих уже нету... И так страшно, что это происходит вот так буднично... Казалось бы, меня не касается, а оно происходит... И поэтому пожелаем силы, терпения и мужества матерям, у которых, кроме того, что разрывается сердце и рождается вот этот нечеловеческий вой, ничего, никакого оружия сопротивления нету. Я продолжаю жить. Потому, что есть у меня трое внуков, есть моя дочка Катя, мой верный товарищ, которая вот эту книжку не только заставила меня написать (достать все свои дневнички, достать все свои какие-то записочки), но и сама набирала все это... В работе было всякое, и смешное тоже. Потому, что я ей принесу какую-нибудь главу, чтоб она ее набрала, а она читает и говорит: "Мама, это пятиклассница на "троечку". Иди работай". И я бегом-бегом, текстом займусь, а потом вдруг слышу, Катя от компьютера кричит: "Автора! Автора!..". Значит, опять чем-то недовольна, что-то я не так доработала или не так написала: или по стилю, или по содержанию... Или просто потому, что, как интересно, - наши дети про нас помнят такое, что мы не помним...".
Но говорила она не только о своих детях и личных переживаниях, но и о людях, которых мало кто знает, но которые были важны для нее:
"Я встречалась с очень знаменитыми людьми, с людьми, о которых уже написано во многих учебниках литературы и искусства, с великими людьми. Но я встречалась с разными людьми. И с теми, кого сейчас уже не помнят, потому что их жизнь сложилась не так счастливо, звонко, они не были социально значимы, не имели наград каких-то, но они очень честно трудились. И я была тому свидетелем. И в этой книжке я рассказываю о таких людях. Например, о нашей уборщице Танечке. Она работала за кулисами, убирала за сценой. Там еще сзади большие-большие пространства, где свалено все, что не нужно на сегодня. Сейчас я уже не знаю, как в русской драме, но тогда у нас там даже блохи водились. Иногда бывает, выйдешь на сцену, а тебя что-то кусает. (смеется) Но это все нормально, это живое все... И, конечно, когда выходит кошка во время спектакля, и ты играешь чего-то такое серьезное, а тут выходит кошка, и зрители уже ничего не хотят - только кошку, то, конечно, это не очень правильно. Но с другой стороны, это все создает живую такую массу. Что мы все вместе. И вот Танечка там работала, она была невысокая, совершенно бесформенная, ходила в такой бесформенной одежде, какие-то такие серые кофты вытянутые. Ну, страшила... И носила она за собой какие-то серые сумки. Что она там носила? Никто не знает. И вот все время она в поле нашего зрения шастала. Чаще она сидела и смотрела, что происходит на сцене. Она знала каждого из нас как облупленного. У нее была такая круглая мордочка, такие глазки - очень небольшие, но такие, проникающие внутрь... И мы ее очень боялись. Потому что Танечка время от времени делала так (манит пальцем). И все, народные, перенародные, старые, молодые - тут же: "Да, Танечка, да!..". Потому что, во-первых, не хотелось обидеть ее невниманием, а во-вторых, было очень интересно и важно, что же скажет наша Танечка. Ну, ко мне она благоволила. Она была свидетелем моей жизни, в которой был мамин паралич, где были трудные жизни моих братьев, где Кость Петрович (так она называет своего мужа) как только мы поженились заболел туберкулезом... И много-много было всякого... И Таня это все знала, в театре все всё знают. При этом она видела, что когда я выхожу на сцену, то стараюсь не халтурить. И вот я родила Катю, мальчику моему было уже десять. И я такая счастливая, ношусь как угорелая по театру... Там, за кулисами, нянчат мою Катю, пока я репетирую, играю спектакли. И тут вот Таня мне делает так (жестом подзывает к себе). "Да, Танечка!". А она мне говорит (повторяя манеру разговора Тани): "Ада Николяевна, вот это шо я вам хотела сказать... Вот это вы такая бегаете, такая счастливая, такая радая. И шо вы думаете, вот это все такие радые за вас?". Я говорю: "Танечка, а что?". "Ада Николяевна, я вас очень прошу!.. Очень многие хотят, шоб вы засралися. Прошу вас, Ада Николяевна, шоб вы ж мне не засрались...". Скажите, пожалуйста, как я могу уйти в те миры, не оставив хотя бы, что вот такие люди жили рядом со мной? И я знаю, что когда я не уходила домой после репетиций, потому что был какой-то очень маленький промежуток между репетициями, Таня из этих своих недр доставала мне в белоснежной салфеточке бутерброд. И я не брезговала, я его с большим восторгом и благодарностью лопала. И теперь я ей отплатила такой вот благодарностью, тем, что оставила ее для тех, кто когда-нибудь прочтет мою книжку...".
С теплом и трепетом вспоминала она и о других самых обыкновенных людях, которые появлялись в ее жизни, внося что-то светлое и доброе, заботясь о ней. Ада Николаевна читала монологи из кинолент и спектаклей, стихи, говорила об известных людях, актерах. А в промежутках зрителю демонстрировали отрывки из фильмов с ее участием. Актриса вспоминала смешные и грустные истории, говорила о съемках и делилась секретами профессиональной жизни. Ведь после тридцати актрисам довольно трудно получить роль, они становятся профессионально старыми. И многие прибегают к помощи косметологов, хирургов. Здесь она вспомнила и Людмилу Гурченко, к многочисленным пластическим операциям которой попросила отнестись с пониманием, как к желанию продлить возможный отрезок профессиональной востребованности. И тут же вспомнила слова одного знакомого хирурга: "Лицо можно и подтянуть. А маразм-то куда денешь?..".
Сейчас Ада Роговцева принимает участие в антрепризных проектах, играет возрастные роли в кино и снимается в телесериалах. О себе актриса говорит так:
"Вспоминать обо мне будут по-разному. Что я сама вспоминаю о себе, прожив 75 лет? Была, по словам родителей, толстым ребенком с ямочками на щеках. Улыбалась круглосуточно. Была ненадоедливой, уступчивой.