Страница 8 из 24
Сол слегка повернул голову в сторону Дот и весело подмигнул ей. Но та лишь молча таращилась на него. Судя по всему, на какое-то время она попросту лишилась дара речи.
В свою очередь, Джоан почувствовала, как к ее лицу и шее прилила краска. Джоан была несказанно польщена таким изысканным комплиментом.
– Ах, ну что вы! – смущенно проговорила она. – Это ведь моя работа. Мне очень приятно, что закуски пришлись вам по вкусу. В любом случае, пока вы будете жить здесь, я с радостью приготовлю для вас и всех членов вашей семьи любое блюдо, какое пожелаете. Только скажите, и все будет сделано!
Сол опять глянул на Дот, слегка приподняв брови.
– Но у меня к вам есть и еще одно дело, – начал он неопределенным тоном.
– Всегда к вашим услугам! Спрашивайте! – обрадовалась Джоан представившейся возможности еще раз угодить такому обходительному молодому человеку и немедленно застыла в позе «вся внимание», словно послушный щенок.
– Мне бы хотелось посетить «Селфриджез». Видите ли, та страна, из которой я приехал – она очень маленькая. Небольшое островное государство в Вест-Индии.
Последние слова были сказаны с особым ударением и явно адресованы конкретной слушательнице, которая должна быть теперь в курсе того, что приехал он в Лондон отнюдь не из Африки.
– У нас там и метро нет. Не уверен, что я разберусь с лондонской подземкой без посторонней помощи. У вас нет на примете человека, который взялся бы показать мне «Селфриджез», если это, конечно, его не затруднит?
Джоан принялся обмахивать свое разгоряченное лицо кухонным полотенчиком, наподобие веера.
– Представьте себе! – ликующим голосом вскричала она. – Такой человек у меня есть! Моя дочь несколько дней в неделю работает в «Селфриджез». Уверена, она с радостью покажет вам дорогу. Правда ведь, Дот?
– Ваша дочь работает в «Селфриджез»?!
– Да, в галатерейном отделе.
– В галантерейном, – поправила Дот мать, внезапно обретя голос.
– Да-да, именно там! – подтвердила Джоан.
– Какое приятное совпадение! – широко улыбнулся Сол.
– А разве это не… – начала Дот, чувствуя, как она взбудоражена, но одновременно все происходящее почему-то страшно разозлило ее. Он что, решил поиздеваться над ней?
Супруги Арбутнот поднялись по лестнице в свои апартаменты, расположенные этажом выше. Трудно представить себе, что всего лишь несколько дней тому назад они вечером сидели на чемоданах в своем поместье, потягивали аперитив и любовались прекрасной панорамой, открывающейся с террасы на воды Карибского моря. Великолепная южная природа, буйная тропическая растительность, окружавшая их дом со всех сторон. И вот целых двенадцать месяцев они будут лишены всей этой красоты. Променяли свой роскошный дом в таком благодатном климате на унылый и промозглый Лондон с его вечной сыростью и туманами. А все потому, что Арбутнота назначили главным военным советником британского правительства по вопросам обороны государств Карибского бассейна.
Перед отъездом в Лондон Вида Арбутнот задумчиво созерцала теряющиеся в дымке вершины гор Питонов, которые с двух сторон окружали залив, подступая к самому берегу. Последний раз она любуется этим величественным ландшафтом, думала она. Ей будет не хватать и этих гор. Здесь она была хозяйкой огромного дома, женой одного из представителей клана Арбутнотов, известного и уважаемого семейства не только у себя на острове, на Сент-Люсии, но и на других островах архипелага. Все в их краях наслышаны о ее безупречном вкусе… А уж какие приемы она устраивала у себя дома! Слава о них гремела тоже по всем островам. Еще бы! Всякий раз она пыталась чем-то поразить гостей, иногда обдумывала предстоящее мероприятие месяцами. Словом, она была настоящей хозяйкой огромного дома в самом полном и самом лучшем смысле этого слова. Впрочем, не все островные жители разделяли ее вкусы или тягу к красивым вещам. Так, после прощального суаре она вручила на память своим служанкам своеобразные сувениры – красивые перламутровые тарелки, добавив при этом:
– Это из Парижа, из галереи Лафайет…
Однако большинство островитянок никогда не покидали пределы своего родного острова и уж тем более понятия не имели, где находится этот самый Париж. Словом, спустя пару недель миссис Арбутнот была просто убита, когда увидела, что ее прощальные дары валяются бесхозными в саду. А некоторые женщины стали их использовать в качестве подноса для писем. Но нашлись и такие, кто пустил подарок из Парижа под миску для собаки.
Вида сделала глоток вина и слабо улыбнулась, вспомнив их последний семейный вечер в Жасмин-Хаус. Сын сидит на ступеньках крыльца в спортивном костюме и, весело прищелкивая языком, приманивает к себе красавца павлина, который категорически отказывается идти на контакт, несмотря на запах зерна, зажатого в ладони Сола.
– Сол, как давно ты пытаешься приручить этого красавца?
– Пожалуй, уже года четыре с ним вожусь, – ответил Сол, не поворачивая головы.
– И думаешь, что именно сегодня, в твой последний вечер здесь, тебе это удастся? Что павлин не устоит перед соблазном и подойдет к твоим рукам?
Сол улыбнулся матери.
– А вдруг?
– Действительно, сынок! А вдруг? Конечно, в один прекрасный день этот гордец уступит твоим ухаживаниям. Но только не сегодня. На все нужно время, время…
– И я такого же мнения, мама. На все нужно время, время…
– А никто и не сомневается в том, что ты у нас оптимист. Впрочем, оптимизм – это хорошее качество для солдата.
– Надеюсь! Иначе получится, что я понапрасну потратил целых четыре года на учебу в самой лучшей военной академии Америки.
– По-моему, я уже тебе говорила однажды, что ничто и никогда не тратится понапрасну. Ведь так приобретается опыт. А всякий опыт, хороший ли, плохой ли, бесценен. Именно благодаря опыту формируется личность человека.
– А как тебе наш предстоящий опыт, мамочка? Весело тебе будет постоянно мокнуть под дождем, по сто раз на дню пить чай и слушать бесконечные речи королевы Елизаветы? Ждешь не дождешься, да?
– И да и нет! Разумеется, такой опыт будет для меня чем-то новым. Но главное – мы будем рядом с папой. А это очень важно для него. Что же до погоды – согласна! Да, тамошний климат просто ужасен…
Вида зябко поежилась под тончайшим шелковым шарфом, которым были укутаны ее плечи.
– Мне уже сейчас холодно, как только я подумаю о том, что нас ждет впереди. И надо же! Из всех месяцев в году наш приезд совпадает с январем, самым холодным и дождливым в Лондоне.
– А я вот даже вспомнить толком не могу, когда в последний раз мне было по-настоящему холодно, – задумчиво бросил в ответ Сол, разглядывая предзакатный небосвод. Последние лучи солнца приятно обдавали все тело теплом.
– Тогда ты у нас настоящий везунчик!
– Само собой, мамочка!
Вида положила руку на плечо сына и сразу же почувствовала под своими пальцами его упругие мускулы. Господи! В мгновение ока ее дорогой мальчик успел превратиться из ребенка в мужчину, а она даже и не заметила, как все это произошло. Кажется, еще вчера он строил песочные домики на берегу залива, а уже сегодня со всей решимостью и целеустремленностью настоящего спортсмена мчится вдоль кромки берега, совершая свой ежевечерний забег. Как же быстро, как стремительно произошли эти метаморфозы.
– Если честно, Соломон, я сама с трудом представляю, чем я там стану заниматься, чем заполню свои дни.
– Ну станешь ходить по магазинам, потом будешь устраивать всякие званые ужины. Магазины-то наверняка будут рядом с тем местом, где мы поселимся.
– А ты у меня шутник, Соломон Арбутнот! – Вида слегка наклонилась над сыном и прижала его к себе. – Но поскольку этот шутник – мой сын, я все равно люблю его. А сейчас я хочу, чтобы ты пошел к себе и еще раз, уже последний, внимательно оглядел свою комнату, не забыли ли мы что-то из твоих вещей в суматохе сборов. Завтра утром багаж увезут из дома, а в Лондон наши вещи прибудут не раньше чем через пару месяцев. Так что непосредственно в дорогу мы возьмем только те вещи, без которых не сможем обойтись в ближайшие пару недель.