Дитя клевера

– Неужели?

Дот осторожно прошлась языком по своим зубам, проверяя, не остались ли на них частицы помады.

– Представьте себе, леди Кловер, именно так! Да и вообще… на меня словно какое-то наваждение нашло. Не могу ни на чем сконцентрироваться, не могу работать, в тех бумагах, которые я готовлю для атташе, полно ошибок. Я не слышу, когда ко мне обращаются с вопросом, и не понимаю, о чем меня спрашивают. Мысли мои в этот момент витают где-то далеко, а потому отвечаю или невпопад, или долго думаю, что сказать. И что прикажете делать, леди? Я уже было решил взяться за ум и спустить все, что связано с вами, так сказать, на тормозах. Но легко говорить, да только как это сделать, когда вы в одночасье превратили меня в какое-то совершенно непонятное, желеобразное, бесхребетное существо, полностью утратившее способность к сопротивлению. Вот я и решил не тянуть с этим далее, а поговорить с вами начистоту! Объясниться, не лицемеря…

– Понятно! Скажите, а сколько точно прошло времени с того момента, когда вы начисто утратили и сон, и аппетит?

Сол глянул на часы.

– Пожалуй, с точностью до минуты ответить затрудняюсь. Но по всем прикидкам получается так: семь дней, семнадцать часов, двенадцать минут и восемнадцать секунд. Нет! Уже девятнадцать… Точнее, двадцать…

– Итак, чуть больше недели! – улыбнулась Дот.

– Да, уже больше недели! И все это время мысли о вас не покидали меня ни на одну секунду! Ни на одну! Представляете?

Дот почувствовала, как волна ликующего счастья затопляет все ее естество.

Подумать только! Он все это время думал о ней!

– А вы? – Сол слегка придвинулся к ней, и голос его стал глуше. – Вы думали обо мне?

Дот сунула свои маленькие ручки в карманы плаща и посмотрела на тротуар. Главное – не встретиться сейчас с Солом глазами, не дать ему понять, что она отлично понимает всю серьезность его вопроса.

– О, я вспоминаю о вас только по утрам, когда просыпаюсь.

Она говорила нарочито тихим голосом, но Сол все равно мгновенно понял, что она лжет. И широко улыбнулся.

– Я так и думал, Кловер! Джинн вырвался из бутылки!

– Что это значит?

Сол подался вперед и слегка склонился над нею, и она тоже подалась к нему, чтобы расслышать ответ, ибо он перешел почти на шепот:

– То и значит, что порой некие высшие силы вторгаются в нашу жизнь и все решают за нас и даже вместо нас. Они делают нас пешками в своей игре, и все, что мы можем, – лишь безропотно подчиняться их воле. Ибо в таких случаях важно уже не то, чего хотим мы, важно, хватит ли у нас сил или желания побороться с судьбой, переломить ход событий. Понятно?

Дот издала короткий смешок.

– По правде говоря, не очень! Я и половины не поняла из того, о чем вы только что тут сказали.

И в этот момент почему-то вдруг подумала о своих родителях. Вот они дружно, нога в ногу, шагают по жизни, хотя их совместный путь отнюдь не усыпан розами. Столько всего выпало на их долю, а они лишь смеются в ответ на все удары судьбы, а все потому, что любят друг друга. Она мысленно представила себе маму: с утра до позднего вечера крутится возле плиты, приготовила, наверное, тысячи и тысячи всяких яств. Что есть ее жизнь? Работа и еще раз работа! И денег немного, и времени на развлечения нет. Или папа, вечно погруженный в чтение своих газет… Казалось бы, однообразное, унылое существование, быть может, даже прозябание. А они смеются, они могут ни с того ни с сего устроить танцы прямо посреди комнаты. Они даже целуются, когда полагают, что за ними никто не подсматривает. Вот что делает с людьми любовь. Она скрепляет их воедино покрепче любого клея или цементного раствора. Все эти мысли, которые впервые пришли ей в голову, вихрем пронеслись в голове, и вдруг Дот почувствовала, что словно вырвалась из темной комнаты куда-то на свет. И у нее заныло сердце при мысли о том, сколько счастливых мгновений они с Солом уже безвозвратно утратили, проведя целую неделю врозь. Неужели и они, как ее мама и папа, будут тоже чувствовать себя единым целым? Неужели? Пока, думая о Соле, она испытывала лишь сердечное волнение и смятение, похожее на страх. И непонятно, чего больше – смятения или страха.

– Сол!

– Да!

– Знаешь, а мне очень хочется стать пешкой в этой игре!

Сол широко улыбнулся и крепко сжал ее руку.

– Тогда прогуляемся немного?

Дот молча кивнула и осторожно вложила свою руку в его ладонь.

Дот сидела за столом в задней комнатке и молча наблюдала за тем, как Ди весело размахивает ножками, сидя на своем стуле и пытаясь дотянуться до ног сестры. Дот сосредоточенно ковыряла вилкой гороховый пудинг, отодвинув к краю тарелки кусок отварного мяса, но еще ни разу не поднесла вилку ко рту.

– Так ты будешь есть, в конце концов, Дот? Или так и будешь размазывать пудинг по тарелке?

– Что?

– Я спрашиваю, есть будешь? – вспылила Джоан. – Ты уже, наверное, целый час елозишь вилкой по тарелке, но к еде так и не притронулась. Если не хочешь мяса, отдай отцу или поставь в холодильник. Завтра утром пущу его на бутерброды.

– Что-то нет аппетита…

– Сама вижу, что нет! Приболела? Или неприятности какие на работе?

– Да нет! Просто устала!

– А все потому, что шастаешь где-то допоздна! И вопрос еще, с кем! – буркнул отец, как всегда, погруженный в чтение очередной газеты. – Являешься домой за полночь! Тебе нужно просто выспаться как следует, дочка! Пару ночей полноценного сна, и всю твою усталость как рукой снимет.

– Со мной все в порядке, папа! Да я и гулять-то ходила всего лишь один раз… А вернулась домой ровно в десять часов вечера. Какая же это полночь?

– Как же! Как же! Лишь бы перечить родителям! А мы с мамой… мы, конечно, тираны! Не даем бедной дочурке возможности развлекаться на полную мощь. Она, видите ли, всего лишь раз ходила гулять…

Рег раздраженно схватил тарелку дочери и переложил ее пудинг на свою тарелку.

Джоан никак не отреагировала на гневную тираду мужа.

– Кстати, Дот! Я вчера видела Сола… Ну того чернокожего паренька.

– Да? – спросила Дот, стараясь говорить как можно равнодушнее. Но краска тут же бросилась ей в лицо. Даже шея, наверное, покраснела от смущения.

– Кто такой? – немедленно подал голос Рег.

– Ну это тот чернокожий парень, который поселился вместе со своими родителями в шикарных апартаментах наверху. Я же тебе рассказывала о них! Помнишь? Откуда они приехали – понятия не имею. Мы тогда с Дот еще отработали у них на банкете. Помнишь? Пару недель тому назад…

Рег молча кивнул и, низко склонившись над тарелкой, набил полный рот пудингом.

– Выглядел, конечно, супер! Костюмчик, башмаки лакированные… да и все остальное! Уселся в шикарное авто и умчался куда-то…

Дот набрала в легкие побольше воздуха, мысленно повторив слова, которые уже готовилась произнести вслух. Когда-то же это должно будет случиться, рано или поздно! Так почему не сейчас? «Вообще-то, он уселся в шикарное авто и умчался на встречу со мной».

– Только ты на все эти фокусы не очень-то покупайся! – неразборчиво проговорил Рег с набитым ртом, помешав дочери озвучить подготовленную реплику. – Шикарное авто, костюмчик! Все равно он скользкий тип, этот твой Сол! Таким людям нельзя доверять. Достаточно вспомнить бедняжку Глорию Райли.

– А что случилось с Глорией Райли? – немедленно проявила любопытство Дот.

– Жила тут в наших краях одна девчонка. Только плохо кончила!

– Что значит – плохо кончила? – не унималась Дот.

– Ты тоже кушай, а не зевай по сторонам! – набросилась Джоан уже на младшую дочь.

Рег повернулся к Дот в пол-оборота и заговорил одними уголками губ, явно не желая, чтобы младшенькая Ди услышала нечто такое, что отнюдь не предназначалось для ее малолетних ушей.

– Да уже, наверное, несколько лет прошло с тех пор. Спуталась с каким-то черномазым. Бог знает, откуда он к нам заявился, работал на железной дороге. Само собой, ее семья пришла в ужас от такого знакомства. Отец попросту выставил девчонку вон из дома. И что она делает? Собирает свои пожитки – одну такую сумку, совсем даже небольшую, сует в кошелек все свои сбережения, что там у нее было, и чешет прямиком к хахалю. Готова, значит, идти за ним хоть на край света, только бы вместе, как он ей и обещал. И что в результате? Когда дошло до дела, то этому чумазому пришлось признаться, что он уже женат. Оставил на родине и жену, и кучу ребятишек в придачу! Девчонка, конечно, была просто в отчаянии. Но так ей и надо! Дурочка несмышленая! А эти черные, они все такие! Там, откуда они к нам явились, у них ведь все по-другому. Вполне возможно, в той деревне, где он жил, у него осталась не одна, а целая дюжина жен. У них же свои законы… Вообрази! Ему мало одной жены! Каков, а? Да тут с одной не знаешь, как совладать! А уж с дюжиной… В гроб точно вгонят до поры!