Снежный ком

Фрол Теме — кость в горле только потому, что по духу совсем не такой, как он. И Фролу Тема, уже одним тем, что живет на свете, ни днем, ни ночью не дает покоя…

С некоторых пор я стал задумываться, что за люди окружают меня? Кто такой, например, дядя Фрол?.. Тетя Маша утверждает, что он самый надежный, самый порядочный человек. Мастер — золотые руки… Но я-то точно знал, денег у Фрола — только на прожитье — лишних не бывает, хоть при доме у них свое подсобное хозяйство. Так это что, и есть «надежность»?

Конечно, он мог бы разбогатеть, если бы продавал свои этюды. Но ведь не продает! Говорит, каждый этюд «частица его собственного «я», отданная в самую светлую минуту его жизни». А свое «я» он, видите ли, как разменную монету продавать не будет.

Работает дядя Фрол, говорят, как вол и дело свое знает отменно: быть экономистом такого крупного колхоза, как костановский, не шуточки… Правда, Аполлинария Васильевна по этому поводу высказалась: «От работы еще никто не стал богат, а только горбат. Чтобы разбогатеть, надо или торговать, или воровать».

На это ей дядя Фрол ответил: «Если я буду богаче соседа, значит, у меня совести нет. Да и богатства мне никакого не надо, от него одна маета. Главное богатство у человека — любимое дело…»

Так ли это?.. Со стороны посмотреть, у Фрола, и правда, есть все необходимое: дом — полная чаша, и почти все в этом доме сделано его собственными руками. И это в наше время, в двадцатом веке, когда огромные комбинаты и заводы делают вещи для быта. Только дядя Фрол в два счета кладет на лопатки любителей такой бытовой индустрии. Придет к нему какой-нибудь такой любитель современности да еще «кустарем-одиночкой» обзовет, а дядя Фрол, если, к примеру, собираются по грибы, поставит молчком пластмассовое ведерко, а рядом плетеную корзиночку из бересты, с узорами-разговорами. Сам помалкивает. Ну гость, ясное дело, тут же хватается за берестянку: уж больно вещь живая, занятная, и душе и руке от нее тепло. А дядя Фрол ему тут же и отпаяет: «Нет уж, бери свою штампованную «индустрию»: раз душа у тебя пластмассовая, с пластмассой тебе и по грибы идти…»

Дрова начнет колоть — залюбуешься! Печь топит — от живого огня не отойдешь: сложит в русской печи поленья клеткой, бересту подсунет, — с одной спички так всю клетку поленьев пламенем и охватит. Дрова-то у него обязательно березовые и сухие как порох, потому что заготавливает он их с весны. За лето на солнышке высохнут — звенят, хоть на поленьях, как на ксилофоне, играй!

Может, потому Фрол такой спокойный и веселый, что всю жизнь с деревом, с лесом дружит. В сенях у него свежим сеном, сосновыми стружками пахнет, а в комнатах — антоновскими яблоками, да еще с таким тонким, едва уловимым, чистым запахом пчелиного воска и меда. Но вся эта такая великолепная благодать стоит очень даже немало труда.

А вот Тема, например, всю свою жизнь не очень-то трудился, а денег у него всегда полно. Сколько? Никто не знает: тайна вклада охраняется законом. Жуликом его в глаза не назовешь, но и честным — язык не повернется.

Имя свое Тимофей он ведь тоже переиначил: правильнее его называть «Тима», а он всем представляется «Тема», вроде бы он не Тимофей, а «вовсе наоборот» — Артем. А чем Тимофей хуже Артема? Ничем… Может, ему для маскировки так надо? Будут искать Тему — Артема, а он по паспорту Тима. А маскировка ему очень даже нужна, потому что этот Тема-Тимофей такое вытворяет, хоть сейчас его на десять лет сажай…

Мне все время не давала покоя мысль: что, кроме денег, нашла в нем Лялька? Рыжеватый, брови козырьком, нос — семерым рос. Глазки, как у свиньи, маленькие, голубенькие, с белыми ресницами. Зато фигура осадистая, представительная — ударом кулака с ног не собьешь. А вот что касается умения дела вести, тут уж ничего не скажешь: в делах Тема дока, это у него не отнимешь. Он ведь и сюда, в Костаново, не так просто, — за длинным рублем прикатил. Прошлой осенью впервые заглянул к Фролу, место понравилось, к весне сколотил бригаду строителей-шабашников и заключил с председателем колхоза выгодное соглашение — строить колхозный универмаг. Мы, студенты, школу и сельский клуб будем строить, а Тема — поближе к торговле, чтоб наведываться потом за дефицитом… Так почему же Лялька не видит, что он за тип? Или ей все равно, какой он, лишь бы умел все устраивать и все доставать?

Я знал, например, что ему достать облепиховое масло — раз плюнуть. Он его, как фокусник, выхватит на лету из клюва пролетающего мимо воробья.

А вот Фрол совсем не такой. Хоть ему «доставать» нож острый, зато он все умеет делать своими руками. Остается у него время и на рыбалку сбегать, и на гитаре поиграть, и на этюды пойти по части пейзажей. И взгляд у него спокойный, глаза приветливые, не то что у Темы — как будто кур воровал — вывихнутые. Так и оглядывается по сторонам: не гонятся ли за ним?

Я очень люблю дядю Фрола, хотя он, по словам Ляльки, и не от мира сего. А Тему ненавижу всеми силами души, хотя он удивительно удачлив во всех делах. У него, например, даже собственная машина была, и такую он с этой машиной серию операций провернул, что все только руками развели.

Откопал Тема то ли в утиле, то ли на свалке изношенный «Москвич-401». Отремонтировал бесплатно, благо сам был завгаражом, покрасил веселенькой салатной красочкой и зарегистрировал в ГАИ. Некоторое время разъезжал по городу, вызывая зависть и удивление ревнивых к автособственности сослуживцев. Еще и застраховал свою «антилопу» на полную стоимость.

В гараже у него в те времена назревала крупная недостача то ли из-за торговли «налево» запчастями, то ли из-за перерасхода бензина. И, что же вы думаете? Когда над Темой уже нависли грозовые тучи, гараж его вместе с крупной недостачей благополучно сгорел. Не засудили Тему только потому, что перед пожаром он подавал докладные записки начальству об аварийном состоянии проводов. Еще и акт специальной комиссии представил. Пока начальство, как говорится, не чесалось, Тема, мало того, что недостачу пожаром покрыл (старый классический способ), еще и умудрился получить за свой древний «Москвич» полную сумму страховки. Но и это еще не все. Злые языки утверждали, что в гараже сгорел вовсе не «Москвич» Темы, а еще более древний одр, случайно закатившийся в Россию на заре автомобильного века. Только номера на шасси и двигателе у него были «новые», выбитые искусной рукой, — номера Теминого автомобиля. А сам автомобиль в это время мчался, как резвый мустанг, по неизвестным дорогам, нервно вздрагивая под крепкой рукой нового владельца, отвалившего за него двойную цену.

Кто это может доказать? Никто. Мало ли что говорят! Сказать все можно. Попробуй докажи. Никто и связываться не будет…

…У дяди Фрола тоже был автомобиль. Но… Вот уж в этой истории он действительно пострадал, хотя начало его автомобильной эпопеи не предвещало ничего плохого.

Отзанимался Фрол чинно-благородно на курсах шоферов, сдал экзамены, отстоял в очереди, уплатил за новенький «Запорожец» полную стоимость, и приехали они с тетей Машей на своей машине к нам в город — от Костаново всего с десяток километров — людей посмотреть и себя показать. (Я уже говорил вам, что тетя Маша и моя мама — родные сестры.)

Но одно дело — деревенская улица, которую дядя Фрол, судя по всему, уже освоил, и совсем другое — городская…

Встретили мы Фрола и тетю Машу честь по чести, похвалили покупку, осмотрели «Запорожца» со всех сторон и, как водится, решили поехать кататься. Впереди сели хозяева, на заднем сиденье мы с мамой. Вот уж и за ворота выехали, катим по нашему Лесному переулку, дядя Фрол само собой соображает, как он будет делать левый поворот, чтобы выехать на магистральную улицу с довольно-таки оживленным движением.

Зная, что регулировщика надо объезжать со стороны спины, дядя Фрол так и поехал, да немного замешкался. Орудовец и показывает ему жезлом перед собой, дескать, доворачивай руль и делай свой левый поворот побыстрей!

Дядя Фрол руль довернул и попер прямо на регулировщика. Тот по перекрестку бегом. Дядька — за ним: с перепугу забыл, как машину останавливать. Так бы и догнал, если бы не телеграфный столб, который но счастливой случайности тут же оказался.