Анатомия страха

Отлично, значит, здесь ее уже искать не будут!

Она взяла у дежурной медсестры ключ и медленно пошла к палате номер восемь.

- Ну, здравствуйте, Олег Михайлович, - сказала она, открывая дверь.

Прошло две недели. Свирин резко ухудшался. Чтобы не ставить под удар свою репутацию, Наталья быстренько подлатала банкиршу. Это оказалось совсем несложным, достаточно было внушить безутешной дамочке, что молокосос Алик ее совершенно недостоин, - и дело пошло на поправку. Анна Альбертовна с Натальей даже не здоровалась. А потом появилась еще одна пациентка, молодая девица, страдавшая анорексией. При росте 178 сантиметров она весила 49 килограммов и считала себя жирной коровой, постоянно сидела на всевозможных самоизобретенных диетах и довела себя до стойкого отвращения к любой еде. К тому же были еще амбулаторные пациенты. Поэтому дело с Олегом продвигалось не так быстро, как хотелось бы. Но она не спешила. И осаживала Глеба, которому не терпелось покончить со всем побыстрее. «Ты, Наташа, как кошка, которая поймала мыша и играет с ним, удовольствие растягивает», - говорил он.

Излучатель, спрятанный в палате № 8, работал в импульсном режиме. Звук был достаточно слабым, он должен был просто поддерживать Свирина в «заданном» режиме. Но это был только фон.

Теперь уже Наталья наслаждалась слабостью и беспомощностью Олега. Она пила его страх, который давал ей силы. Свирин был смят, раздавлен, уничтожен. Гипноз пока был ни к чему. Она внушала, она проникала в его сознание, просачивалась между его мыслями, она становилась им и заставляла хотеть того, чего хотела сама. Копирование жестов, интонаций, манер было лишь самым начальным, примитивным этапом. Гораздо сложнее было подобрать нужные слова-коды, заставляющие потоки сознания течь в нужном ей направлении. Это был ее выход, ее бенефис, она должна была употребить все свои знания и возможности, чтобы свершить правосудие.

Свирин снова и снова твердил о призраках, о тенях. О прошлом, которое затягивает, как трясина. Он раскрывался медленно и трудно. Однажды, когда Наталья вошла к нему, Олег с плутоватым выражением прижал к губам указательный палец:

- Тс-с! Он спит. Говорите шепотом. И я тоже буду говорить шепотом.

- Кто спит? - вполголоса спросила Наталья.

- Локи. Когда он спит, я как будто начинаю… со мной как будто просветление. Я сознаю, что болен. Я знаю, Локи - это я сам. Он - часть меня. Но он… сильная моя часть. Я боюсь его.

- Хотите, я усыплю Локи? Я загипнотизирую его, и тогда вы сможете лечиться по-настоящему. Вам ведь надо искать свою дочь.

- Откуда вы знаете? - вскочил с кровати Свирин. - Я не говорил об этом!

- Тише! - прошептала Наталья. - Вы разбудите Локи. Конечно же, вы говорили. Иначе откуда бы я узнала? Вы просто забыли.

- Да, наверно, - растерянно сказал Свирин, и взгляд его стал похожим на взгляд близорукого человека, который постоянно носит очки и вдруг снял их. - Я все время забываю что-то. Я помню только то, что хотел бы забыть. Мне все время что-то кажется. Мне кажется, что я где-то видел нашего санитара. Того, который водит меня гулять. Мне кажется, что я где-то видел вас.

- Конечно, видели, - кивнула Наталья. - Мы разговаривали с вами в машине, когда вы шли с пустыря, где должны были оставить информацию для киллера.

- Я не говорил вам об этом! - закричал Олег.

- Говорили, Олег Михайлович. Не тогда, сейчас. Совсем недавно.

- Вы разбудили Локи, - в отчаянье простонал Свирин.

- Ничего, я сейчас усыплю его. Локи, смотри сюда! - она качнула перед его носом серебряный маятник на цепочке. - Это Мьольнир, серебряный молот рыжебородого Тора. Смотри, как на нем играют блики молний.

Всего за несколько минут Наталья ввела Олега в глубокий транс. Ей без труда удалось растормозить его подсознание и установить связь-раппорт.

- Локи, ты здесь? - спросила она.

- Да, я здесь, - замогильным голосом отозвался Свирин.

- Локи, ты должен спать и не мешать Олегу говорить со мной и выполнять мои команды!

Локи действительно был той стороной Свирина, которая сосредоточила в себе всю его искусственно взращенную силу. Локи был существом, которое сопротивлялось ее воле, и его надо было подавить, уничтожить.

- Локи, ты понял меня?

- Да!

- Ты будешь спать?

- Да!

- На счет «десять» ты уснешь и будешь крепко спать. До тех пор, пока я - и только я - не разбужу тебя. Олег, ты проснешься на счет «десять». Раз, два…

Когда Олег очнулся, Наталья поинтересовалась, что делает Локи. Свирин прислушался к себе.

- Спит, - ответил он.

- Попробуйте разбудить его.

После нескольких попыток Олег покачал головой.

- Не просыпается. Он не умер?

- Вы боитесь этого?

- Он - это я. Если он умрет, значит, умру и я.

Вот оно! Вот он, ключик! Но пока еще рано.

- Нет, Олег Михайлович. Локи не умер, он просто крепко спит. Теперь мы с вами будем работать по-настоящему. Он не будет мешать, и дела пойдут на поправку.

Когда Наталья вышла от Свирина, ее поджидал Глеб.

- Ну как? - спросил он.

- Уже скоро.

- Наташа, у меня уже сил нет мыть полы и водить психов на прогулку. И бабы меня достали.

Глеб действительно стал местной достопримечательностью. Он пользовался повышенным вниманием всего женского персонала, от суровой Анны Альбертовны до молоденькой медсестры Верочки, которая носила такой коротенький, облегающий и прозрачный халатик, что из-под него то и дело показывались кружевные трусики. И даже мадам банкирша погладывала на него игриво-умильно. Но Глеб держался со всеми одинаково угрюмо.

А на следующий день произошло ЧП. Была ее очередь дежурить в воскресную ночь, и Наталья вышла из дома около семи. Во дворе было темно, накрапывал дождь, и она не сразу заметила стоящего у машины мужчину. Он посмотрел на нее и вдруг крикнул:

- Наталья Николаевна, подождите! Мне надо с вами поговорить.

Это был Сиверцев.

Наталья остолбенела, но через мгновенье бросилась бежать. Сиверцев за ней. На ее стороне было преимущество: она знала здесь каждый куст и каждый закоулок, а он нет. Ей удалось запутать его, оторваться, выйти дворами к метро. Теперь возвращаться домой было нельзя. Из клиники Наталья позвонила Глебу и предупредила, что какое-то время ей придется пожить у него.

Пережитый страх она, как всегда, выместила на Олеге. Увеличила интенсивность инфразвука по предельно допустимого и стала ждать. Через десять минут ей позвонила с поста дежурная сестра:

- Наталья Николаевна, вашему Локи плохо.

Отключив излучатель, Наталья вошла в палату. Свирин сидел, забившись в угол. По его лицу стекали крупные капли пота.

- Помогите мне! - шептал он. - Помогите! Мне страшно! Мне плохо!

- Ну-ну, тише, Олег Михайлович, сейчас я вам укольчик успокоительный сделаю, таблеточку дам.

Оба препарата по отдельности были вполне безвредными, Наталья взяла их из аптечного шкафа. Но в сочетании они давали мощный галлюциногенный эффект. Она сидела рядом с кроватью Олега и наблюдала за ним. Инъекция миорелаксанта сделала его слабым, вялым, неспособным двинуть ни ногой, ни рукой. Он лежал и смотрел на нее широко раскрытыми глазами.

- Света, что ты здесь делаешь? - спросил он заплетающимся языком.

- Сижу и смотрю на тебя. Скажи, зачем ты убил меня? - спросила Наталья.

- Ты угрожала мне. Я должен был…

- А зачем ты убил Наташу?

- Я не убивал ее. Неправда!

- Ты приучил ее к наркотикам. Ты насильно отвез ее в клинику делать аборт. А потом прогнал ее.

- Люда, она обещала рассказать обо всем Илоне. Я не мог…

- Я не Люда, Олег, я Ира.

- Ира… Ты, сука! Я ведь убил тебя! Я снова тебя убью! - он дернулся было к ней, но без сил упал на подушку. - Я все равно тебя убью. И тебя, и Илону, и Сиверцева. Локи убьет вас всех. Вот только проснется.