Страница 36 из 98
- Скажите, - спросил он, - что-нибудь осталось: ежедневник, записная книжка, в компьютере записи?
- Нет, все забрали. Ежедневник. Он в кабинете остался. А книжка, наверно, у него была. Не знаю.
- Ладно... Любочка, вспомните хорошо тот день. Какие-нибудь необычные звонки, посетители...
- Посетителей вообще не было. Ну, посторонних. Только наши - юристы, экономисты. Звонки тоже обычные. Хотя, нет... Постойте... Надо же, только сейчас вспомнила!
Девчонка явно лукавила. Ничего она не забывала. Просто - опять же! - не захотела почему-то делиться с опером. Может, не понравился.
- Звонила секретарь некого Тищенко. Просила передать, что встреча на прежнем месте. Кажется, в восемь.
- Тищенко? - переспросил Дима. - Вы знаете, что за Тищенко?
- В том-то и дело, что нет. Я с Геннадием Федоровичем три года работала, всех его постоянных партнеров, деловых знакомых знаю, ну, по имени-отчеству, по должности. А про этого Тищенко - ничего. Или эту. Он... или она... Короче, звонит только секретарь - женщина, что-то передает.
- И давно звонит?
- Ну... месяца четыре. Раза так два в неделю.
- А после смерти Геннадия Федоровича не звонила?
- Точно! Звонила. В понедельник.
Ах ты маленькая врушка! Забыла, как же! Вот только почему врешь?
- Что спрашивала? Или передавала?
- Что и обычно. Что его будут ждать в половине пятого. Где и всегда. Я сказала, что Геннадия Федоровича нет. И неизвестно, когда будет. Мы же тогда еще не знали, что он... что его...
- Она всегда говорила одно и то же?
- Ну... Обычно да. Встреча там же. Только сначала было в восемь, потом в девять, потом снова в восемь, в семь, в шесть, в пять. Я помню, потому что записываю. Один раз сказала, что встреча отменяется. И пару раз просила перезвонить Тищенко.
- Значит, в понедельник - в половине пятого... - задумчиво повторил Дима. - А до того - в восемь...
Он позвонил в «Аргус» и попросил одного из сотрудников немедленно приехать на Лиговский с АОНом и аппаратурой для записи с телефона.
- Значит так, Любочка, сейчас приедет наш сотрудник. Я вам телефонный аппарат поменяю. Если кто спросит, скажете, что милиция. А если вдруг из милиции кто нагрянет... Скажете просто, что аппарат сломался, поставили другой. Идет?
Любочка радостно кивнула. Она смотрела на Диму с таким восхищением, что ему стало неловко. Похоже, для нее он - Шерлок Холмс, Эркюль Пуаро и... кто там еще - в одном лице. Девочка явно злоупотребляет детективами. Скверно, в ее возрасте лучше читать любовные романы. А еще лучше - не читать, а участвовать. Может?.. Нет, лучше не надо.
Дима достал визитку и протянул девушке.
- Любочка, если эта самая «секретарь Тищенко» позвонит, вы сразу же включите магнитофон. Постарайтесь говорить с ней подольше. И непременно запишите номер телефона. А потом сразу позвоните мне.
Она кивнула. Потом смешно нахмурила бровки и надула губы. Видимо, это обозначало мыслительный процесс. Дима ждал.
- Знаете, - наконец сказала она. - Он... Геннадий Федорович после того звонка был какой-то взволнованный. По кабинету ходил взад-вперед - у него паркет скрипит сильно. Вид у него был какой-то... То ли обрадованный, то ли удивленный. Как будто ему любимая женщина очень неожиданно свидание назначила.
Ай да Люба! Ай да... Ну, неважно кто. А он-то - суперсыщик! Шантаж, угрозы, темные делишки...
Наконец прибыла техника. Дима все подключил, объяснил Любочке, как с ней обращаться, и пошел было к выходу, но на пороге его остановил телефонный звонок.
- Инвестиционный фонд «Ладожский», добрый день, - промурлыкала Любочка и вдруг, сделав страшные глаза, замахала Диме рукой. Другой, прижимая трубку плечом, она включила громкую связь и магнитофон.
Надо же, какая удача! Хотя... удача или нет - еще неизвестно.
- Прошу прощения, но Геннадия Федоровича сегодня уже не будет, - сказала Любочка, так, как Дима ее научил. - Если хотите, оставьте сообщение.
- Пусть он позвонит Тищенко. На работу. Сразу, как сможет, - ответил женский голос, низкий и достаточно приятный.
Дима показал на губы: говори, говори, не заканчивай!
- А вы уверены, что Геннадий Федорович знает телефон? У него недавно пропал дипломат с записной книжкой.
- Да нет, должен знать. Но... - женщина заколебалась. - Запишите на всякий случай.
Любочка записала номер на листочке. Дима взглянул на табло определителя: точно.
- Если Геннадий Федорович спросит... Нет, ничего больше не надо. До свидания.
- Ну, что скажете? - спросил Дима.
Любочка страдальчески наморщила лоб.
- Может, я ошибаюсь... Мне кажется, это не тот голос. Вернее, тот... Сейчас тот и в понедельник тоже. И раньше. А в четверг, когда Геннадий Федорович пропал, - нет. Похожий. Я еще тогда подумала. А сейчас это было громко. У меня слух хороший, музыкальную школу с отличием закончила, - девушка чуть порозовела.
- Здорово! Пианино, скрипка?
- Виолончель. Хотела в консерваторию поступать, да не вышло. Дмитрий Иванович, а еще надо будет записывать?
- Нет. Я сейчас вам старый аппарат обратно поставлю. Спасибо, вы мне очень помогли.
Любочка сникла.
Интересно, чего это она так расстроилась, подумал Дима. Хотела подольше поучаствовать в детективном сюжете? Или надеялась на продолжение знакомства? Жаль разочаровывать девочку, но ничего не поделаешь.
Он собрал аппаратуру в сумку, узнал, когда будут похороны и вышел на улицу. Из машины позвонил в «Аргус» Лене и попросил пробить номер по базе данных. Через пару минут ответ был готов: налоговая инспекция Центрального района.
Инспекцию эту Дима знал: там работал один из его клиентов. Все дело было в том, что фамилия начальника, у которого могла быть секретарша, была никак не Тищенко. По крайней мере, месяц назад. Придется разбираться на месте.
Он зашел в приемную и улыбнулся сидящей за компьютером миловидной блондинке в бежевом костюме как своей любимой и единственной.
- Слушаю вас, - улыбнулась в ответ девушка.
- Скажите, пожалуйста, чей это номер? - он протянул ей листочек.
- Мой. То есть приемной, - улыбка на ее лице медленно гасла. - А что случилось? Кто вы такой?
- Директор детективного агентства «Аргус» Сиверцев Дмитрий Иванович. Вы, конечно, на мои вопросы отвечать не обязаны, я могу вас только попросить, но... Как вас зовут?
- Женя, - прошептала девушка. - То есть Евгения Васильевна. Тищенко.
Опаньки! Что называется, в десятку. Секретарь Тищенко. Просто, как апельсин. Ничего кроме правды.
- Евгения Васильевна, я еще раз повторяю, вы не обязаны отвечать на мои вопросы. Но все же вам лучше ответить, потому что через день-другой здесь появится милиция, и вы уже будете обязаны давать показания.
Почему предпочтительнее отвечать именно ему, а не милиции, Дима, спроси Евгения об этом, сказать не смог бы. Но главное было не дать ей опомниться. Буря и натиск!
Хорошо, я отвечу. Но что все-таки случилось? - лицо девушки с круглыми от страха глазами и вздернутым носом напоминало мордочку испуганного пекинеса.
- Вы звонили сегодня в инвестиционный фонд «Ладожский»? Геннадию Федоровичу Калинкину, точнее его секретарю?
- Д-да, - с запинкой ответила Евгения.
- По чьему-то поручению или от себя?
- От себя. Но что...
- Калинкин убит, - жестко прервал ее Дима. - Убит в прошлый четверг у себя на даче. После того, как вы позвонили и через секретаря назначили ему встречу. В восемь часов вечера. На том же месте.
- Нет! - выкрикнула Евгения и залилась слезами. - Я ему не звонила. Меня на той неделе вообще в городе не было. Я в Тверь ездила к сестре.
- Что вам мешало позвонить из Твери?
- Я не звонила!!!
Из кабинета выглянул пожилой мужчина в сером твидовом пиджаке, посмотрела, вскинув брови, на Диму, на рыдающую Евгению и снова исчез, не сказав ни слова.
- Хорошо, Евгения Васильевна, - мягко, но настойчиво начал Дима. - Скажите, почему вы постоянно звонили ему, а не он вам?