Страница 60 из 84
— Эленор…
— Да, я буду осторожна. — Нетерпеливо и раздраженно прошипела я.
— Я просто хотел сказать, что у тебя чертовски красное лицо. — Нахально улыбнулся парень намекая на то, что от тесного контакта его ладоней и моего бедра я еще не отошла.
— С чего бы это. Мне пора. — Прошипела я и, подхватив юбку платья, метнулась в коридор.
Дотронувшись тыльной стороной ладони до щеки я поняла, что Брендан не шутил, кожа горела огнем под холодными пальцами.
— До инфаркта доведет, ящерица проклятая. — Пробормотала я себе под нос.
Снова оказавшись в зале, я пару раз глубоко вздохнула и поймав официанта, взяла у него стакан с соком, залпом осушив его. Ледяной вкус ананасового пойла обжег горло и заставил меня поморщиться. Но может это хоть как-то остудит происходящее.
Оглянувшись, я попыталась найти знакомую маску Эйдена среди прочих. Совершенно не хотелось бы, чтобы он заметил мое отсутствие. Но ни среди танцующих, ни среди наблюдающих его не было. Впрочем, вся эта смесь пестрых цветов сводила с ума, я бы и себя не признала в этой толпе.
— Здравствуйте, позвольте вас пригласить?
Справа от меня возник кавалер: высокий мужчина в классическом костюме темного-синего цвета, белоснежная маска прикрывала его лицо на одну треть, напоминая призрака оперы. Я не успела открыть рот, что ответить согласием или отказом, как на почувствовала на своей талии чью-то руку и почти одновременно с этим услышала знакомый голос:
— Дама занята, Брайн, найди другую.
Брайн кинул взгляд на Эйдена и его глаза вспыхнули, он еще раз уже более оценивающе посмотрел на меня:
— Батори. Я не знал. Так это значит та самая…
— Теперь знаешь. — Оборвал его Эйден.
— Теперь знаю. — Подтвердил таинственный знакомый Эйдена и снова обратился ко мне. — И теперь я еще более заинтересован в танце с тобой. Оставишь мне один? Ангел?
Взгляд брюнета, которые с каждым новым словом выкапывал себе могилу и заставлял руку, все еще обнимающую меня, сжиматься сильнее. Он решил наградить меня синяками в форме его пальцев? Хоть голос Эйдена не дрогнул, он был раздражен. Более того, он был зол.
— Она моя. Я купил ее. Поэтому, пожалуйста, найди себе кого-то другого. Прошу прощения.
Кивнув ему, он резко развернул меня, и мы удалились в сторону, противоположную той, с которой пришел брюнет. Я на автомате перебирала ногами в невыносимых туфлях и постепенно, когда до меня доходил смысл сказанных и буквально зависших передо мной слов я начинала краснеть, на этот раз от гнева. Я чувствовала, как жар поднимается откуда-то из груди, по шее, окрашивая мое лицо алым оттенком и резко остановилась.
Батори развернулся и удивленно посмотрел на меня, будто не понимаю, что все это время тащил меня на буксире, или то, что я умею останавливаться.
— Как. Ты. Мог. — Выдавила я из себя три слова.
Он непонимающе уставился на меня, а мимо все сновали пары: дамы, шуршащие юбками и оставляющие после себя шлейф различных ароматов и их кавалеры, одноликие маски. Многие с интересом поглядывали на нашу пару. Батори это внимание явно раздражало, а мне было все равно. Каждый раз он то внушает мне, что я личность, то что я купленная вещь. Сколько можно?
— Можно подумать, я сказал неправду.
— Я живой человек, Батори, а ты кичишься мной, как будто новыми часами. Это унизительно и мерзко.
— Поверь, во всем мире нет таких дорогостоящих часов. — Хмыкнул Эйден, одаривая меня наглым взглядом. — Послушай, как бы тебе не было прискорбно это признавать, чем раньше ты смиришься с фактом того, что я тебя купил, тем лучше. Ты всецело принадлежишь мне, Элеонора.
Его пальцы скользнули по моей щеке, заставив поморщиться и отвернуться, подавляя в себе желание ударить его. Мой жест вызвал у аристократа лишь усмешку, которая разозлила меня еще больше. Я развернулась на каблуках:
— Хочу подышать воздухом.
— Элеонор. Стой. — Тон Эйдена изменился.
— Что прикажете, о, повелитель? — Процедила я сквозь зубы.
Эйден потер лоб. От усмешки не осталось и следа, теперь он выглядел непривычно устало. Лицо аристократа побледнело больше, чем обычно:
— Просто не уходи. Ты нужна мне. Рядом. — Он даже не приказал, а попросил об этом, поэтому желание спорить моментально отпало. Что он со мной делал.
Я молча дернула плечами и повернулась к столу с закусками. Оценив богатый выбор бутербродов, фруктов и великолепных пирожных, похожих на произведение искусства, я сразу попробовала корзинку из песочного теста с кремом и фруктами. Я была близка к тому, чтобы протяжно застонать от удовольствия, когда услышала, что к нашему дуэту подоспели еще участники.
Двое мужчин и три женщины горячо приветствовали Эйдена, но тот подобной эмоциональностью не отвечал. Возможно, мне показалось, но одна из девушек особенно напрягла моего спутника своим присутствием. Миловидная блондинка в голубом платье, весом в тонну и ценой в состояние, которое сочетало в себе разнофактурные ткани от шелка и атласа до газа, украшенное сутажом, не отрывала глаз от Батори.
Присмотревшись, я поняла, что уже видела ее. Именно это личико украшало статью в газете, что Эйден дал мне за завтраком. Как же ее… Анжелика Эванс, точно! Хм. Что-то тут не чисто. Тем более, если вспомнить интерес Брендана и мятежников к ее персоне.
Эйден представил и меня, как ожидалось: мужчины облобызали мое правое запястье, искушая схватить салфетку и отереть его от чужих бактерий, а женщины встретили мое присутствие с деланным равнодушием. Лишь та же блондинка тепло мне улыбнулась.
Новоприбывшие возобновили один из своих разговоров, насыщенный светскими сплетнями.
— Вы не слышали о Рюмелле? Он был обвинен в измене. Говорят, его улучили во связи с мятежниками… — Произнесла еще одна блондинка в светло-бежевом одеянии и многочисленных рюшах.
— Да уж, вот это «разжалование», от королевского советника в заключенные. — Захохотал мужчина в сером костюме.
— Жан-Поль, это не смешно! Он был уважаемым человеком… Так страшно представить, что раньше он танцевал с нами на балах! Жаль, очень жаль.
— А я считаю, что нечего их жалеть. Если фрукт подгнил, гниль надо не вырезать, а выкидывать его к чертовой бабушке. Итак развелось много шушеры. Этот треклятый Ворон хотя бы… Это же надо! Он ведет себя как мистический колдун и забирается в закрытые комнаты! Вы же слышали, как нашли последнего? Слугам пришлось выломать дверь! На третьем этаже!
Две девушки рядом с Анжеликой стали усерднее орудовать веерами, силясь отогнать потоками воздуха страшную для них тему.
— Я уверен, что это те самые мятежные группировки… Их рук дело. — Заявил мужчина в темно-лиловой маске и задумчиво потер жиденькую бородку.
— Да, я слышал, что есть такая версия. Один из отступников, или несколько. Ты тоже так считаешь? — Поинтересовался мужчина в сером.
— Да, я уверена в этом. Кто еще? Благородным людям уж точно есть чем заняться. А кто такие повстанцы? Наверняка это банда головорезов, которые не умеют ничего, кроме как махать кулаками и саблями. Безмозглые убийцы и варвары.
Мои пальцы побелели от того, как я сжала бокал.
— И много ли отступников вам удалось увидеть, месье, чтобы сделать такие выводы? — Отчеканила я, делая шаг к мужчинам. Все присутствующие мигом посмотрели на меня. — Подозреваю, что ни одного, раз вы все еще живы.
Две девушки спрятали лица за своими опахалами в перьях, выражая этим возмущение. Анжелика чуть наклонила в бок свою хорошенькую головку, но ничем более эмоций не проявила. Человек в сером же вовсе засмеялся и ткнул друга в плечо:
— Действительно, Дюк, много ли ты общался с повстанцами? Мы чего-то интересного о тебе не знаем?
Дюк, которого я быстро переделала в «индюк», лишь фыркнул и снова обратил внимание на меня. В широких прорезях маски мужчины оказалось два светло-карих глаза, которые теперь въедливо всматривались в мое лицо:
— Я не общаюсь с отбросами общества. И если бы мне представился случай увидеть кого-то из них, наш разговор был бы коротким.