Страница 50 из 84
— Я озвучу тебе лишь одно, главное правило, принцесса. И не буду повторять, так что запоминай: — Он наклонился к моему уху, и хрипло зашептал, вызывая волну дрожи по всему телу и мурашки на шее, и я лишь надеюсь, что это от испуга… — Отныне и навсегда, ты принадлежишь только мне.
— Потому что ты меня купил? — Смотря прямо перед собой, прошелестела я.
— Нет, потому что ты то — чего я хочу.
— У меня для тебя плохие новости. — Я с силой толкнула парня от себя, и тот, не ожидавший наличия какого бы то ни было отпора, не то что такого, сделал пару шагов назад. — Это не взаимно.
Он улыбнулся:
— Это лишь пока.
Я фыркнула:
— Да скорее Ад покроется льдом, чем я…
— Шшш… — Парень накрыл мои губы указательным пальцем и когда я замолчала, нежно погладил мою щеку. Второй раз за день жар от его прикосновения прошел по моему позвоночнику. Я сразу отвернулась, противостоя желанию ударить его по руке. — Не надо давать таких поспешных обещаний при дьяволе.
— Дьяволе? Много на себя берешь.
— Ошибаешься. Устроить твою личную преисподнюю мне точно под силам, принцесса. — Он наклонился и подняв с пола книгу, протянул ее мне. Когда я взяла ее, он с поклоном попрощался: — Приятного вечера, принцесса.
Мне захотелось зарычать и разнести все книги в комнате, начиная с Лермонтова, но вовремя вспомнила, что мертвые писатели и поэты ни в чем не виноваты. Выждав какое-то время я вышла из комнаты. В библиотеке оставаться желания не осталось.
Сердце после инцидента еще долго выбивало дробь в моей груди. Я не понимала свои ощущения рядом с этим парнем. Всего две встречи тет-а-тет, а у меня уже кругом голова. Его поступки и слова были алогичны, я совершенно не могла предположить, как он поступит в иной момент. Он будто находился на обеих сторонах спектра сразу, соединяя в себе добро и зло. Или его обаятельная сторона была лишь маской? В любом случае, ни одна из улыбок этого типа не вызывала во мне ни йоты доверия. Более того, где-то на уровне подсознания я определенно боялась Эйдена Батори.
Глава 10. Неуклюжая
Глава 10. Неуклюжая.
Эйден Батори сидел во главе стола, над ним стоял Себастьян и тихо отвечал на какие-то вопросы. Заметив меня, оба замолчали. Эйден встал и подошел к другому краю стола, жестом указывая на стул, очевидно показывая мне мое место. Я, помедлив чуть у входа, все же зашла в зал и, позволив парню галантно отодвинуть мне стул, села. Он вернулся на свое место. Все происходило в тишине. Себастьян уже удалился, а на его место подоспели две служанки, каждая из которых поставила перед нами горячие блюда, вдобавок к уже имеющимся на столе. Я опять мысленно посетовала на изобилие еды, более чем уверена, что это слишком много.
— Спасибо. — Улыбнулась я девушке.
Переложив одну из горячих булочек из плетеной корзинки в свою тарелку, я взялась за вилку и нож. Стейк из лосося и гарнир из риса и овощей выглядел потрясающе аппетитно. Но не успела я отрезать и кусочка, как приборы замерли в моих руках.
— Почему ты не надеваешь платья, которые я тебе купил?
Эйден опирался о стол одним локтем, в приподнятой руке он держал бокал белого вина. Точно такой же стоял рядом со мной на идеально сервированном столе. Задав вопрос, парень залпом осушил свой бокал, не отрывая от меня взгляда.
— Я оценила заботу и благодарна за внимание. Но мне больше нравятся мои платья.
— Хочу тебя в следующий раз увидеть в чем-то новом. — Ответил он, ставя меня перед фактом. Не дождавшись ответа на свою реплику, он подал знак рукой, подзывая находившуюся в зале прислугу. К нему сразу подошла девушка и долила вина в опустевший бокал. Он взял его и поднял, направляя на меня. — Выпьем за знакомство?
Я последовала его примеру, подняв свой высокий стакан с соком. Он покачал головой:
— Вино, Эленор.
Я отрицательно покачала головой:
— Я не пью алкоголь.
— Я не спрашивал об этом. — О, вот это тот самый момент когда мне надо бояться? Эти смешливые глаза вдруг блеснули неподдельным характером. Я ответила ему упрямым взглядом. Мы все еще держали каждый свой напиток, смотря друг на друга. — Возьми бокал. — Повторил парень со сталью в голосе, а затем, уже мягче, добавил. — Эленор, это очень хорошее вино, мягкое, от него тебе ничего не будет. Как виноградный сок.
Я хотела сдаться, тем более что в действительности я не была рьяной противницей легкого алкоголя, но почему-то это стало делом принципа. Я посмотрела на бокал в его руке, затем на свой. Медленно я поставила сок на стол, затем также медленно, смотря в зеленые глаза, взяла бокал с вином. Парень улыбнулся, чувствуя свою победу. Он поднял бокал чуть выше, я же с очаровательной улыбкой, медленное и плавно наклонила свой бокал. Тонкой струйкой на пол заструилось светлое вино. Лицо парня медленно темнело, но улыбка с него не сошла. Выглядело жутко.
— Упс. — Произнесла я с улыбкой. — Я такая неуклюжая.
По лицу парня буквально прошла рябь, сменяя выражение самоуверенного спокойствия на саркастичность, помешанную со злобой. Он поднес бокал к губам и с наслаждением отпил из него, прикрыв глаза. Затем он взял салфетку и притронулся ей ко рту. Встал, обогнул стол и подошел ко мне.
Он возвышался надо мной, а я чувствовала исходящую от него опасность и потрясающий аромат дорого парфюма. Нашла о чем думать. Я подняла голову и посмотрела на него со скучающим видом.
— Ты поужинал? Зачем же стоять над душой?
— У рыжих нет души. — Это звучало так по-детски, что я чуть не прыснула.
— Оу, точно, всегда забываю этот факт своей биографии.
— Вставай.
— Я еще не поела.
Он молча взял мою тарелку и ее содержимое оказалось на полу. Вместе с вином моя ыба составила прекрасный дуэт.
— Упс, я тоже неловкий. Как у нас много общего! Теперь вставай. — Он схватил меня под локоть и дернув вверх поставил на ноги.
Не выпуская руку из своих тисков, он стремительно вышел из зала, потащив меня за собой. У меня конечно было желание задать вопрос куда он меня ведет, но я вполне логично предположила, что и так это узнаю. И зачем я лезла на рожон? Ах да, отсутствующие стоп-сигналы и жажда перечить всему, что меня окружает. Скажу больше, отчего-то все во мне буквально подмывало перечить именно Эйдену Батори, которого я видела всего-ничего.
Выйдя из гостиной через дверь, в которую входили слуги, и миновав короткий коридор с единственным поворотом, мы оказались на кухне. Что ж, могло быть и хуже. По крайней мере мое изображение уже рисовало себе подвал с камерой пыток. Хотя… Печь, разделочные ножи… Чем не средства для наказаний?
Присутствующий персонал удивленно смотрел как их хозяин втащил меня в душное помещение.
— Хочешь покормить меня? — Поинтересовалась я.
— Мы же выяснили, что ты уже наелась. Внимание! — Он обратился к поварам и прочим присутствующим. — Мисс Макартур изъявила желание быть ближе к вам и приготовить ужин.
Оу, кулинария, серьезно? Это наказание? Я хмыкнула. Он бросил на меня пытливый взгляд, сверкнув изумрудными глазами:
— Что-то не по душе?
— Напротив. — Я вырвала свою руку и изобразила перед ним поклон, характерный служанкам, чуть отводя правую ногу в бок. — Премного благодарна. Это честь для меня.
Эйден повел рукой:
— Не стоит. Затем возьмешь на себя обязанности Луизы, она тебе все объяснит. Желаю успехов.
Он резко развернулся и вышел из душного помещения, держа спину прямо. Я выпрямилась и посмотрела на присутствующих, молча следившим за разыгравшейся сценой. Открыто улыбнувшись женщинам (а на кухне, похоже, была только их территория), я засучила рукава платья:
— Итак, мне фартук полагается?
Два часа я провела в обществе кухарок, которые не знали, как ко мне относится. Когда на кухню забегала очередная горничная или мясник приносил свежее мясо, они тоже первые пять минут проводили в немом созерцании того, как я, урча под нос песни, месила тесто или делала из него лебедей. Скажу честно, готовить я умела, этому нас обучали тщательно, со всеми необходимыми экзаменами. Но вот хлопотать над утиным конфи, с каким-нибудь хитро выдуманным соусом вряд ли стала бы. А вот выпечка стала моей любовью, возможно, в связи с тем, что воспоминания о том, как я пеку с мамой пироги, булочки и пирожки, стало одним из немногих светлых мгновений моего детства. К сожалению, сейчас, через 10 лет, я с трудом могла вспомнить даже лица родителей, лишь общие детали. Отчего так? Не знаю. Может, защитная реакция, а может…