Страница 65 из 153
— Уверена, что если я захочу что-то сказать, то всегда смогу найти для этого слова, — говорю я, видя, что пауза затягивается, — поэтому, я не читаю любовную лирику, сонсен-ним…
— Ты не права, — помолчав, говорит мне учительница, — прекрасные слова, если их не повторять, потеряются. Так же как и картины художников, если на них не смотреть, и музыка, если её не слушать.
— Согласна, — киваю я, — в этом вопросе нет однозначности, и на него может быть множество разных мнений. Но, всё же, я думаю, что есть вещи личные, не предназначенные для всех. Я говорила об этом, сонсен-ним.
— Я поняла, — тоже кивает мне учительница, — я слышала, ты пишешь «хоку»? А что насчёт «сиджо»?[38]
Учительница смотрит на меня, а я смотрю на неё.
Вот не было у меня в прошлой жизни ни случая, ни желания, подзубрить корейскую поэзию! Если честно, то столкнулся я с ней только сейчас, на уроках литературы. До этого, я только слышал о её существовании.
— Ты пишешь стихи только на японском? — неприятно удивляется моему молчанию госпожа СонДи и правильно его интерпретировав, — А как же твой родной язык? Тебе нравится больше японский?
Та-аак, а вот разговоров нам таких не надо! Нефиг мне апатриотичность шить на пустом месте!
— Почему? — тоже якобы удивляюсь я вопросу, постаравшись сделать это погромче, — Пишу! Просто они не попадают в принятые в литературе стили и каноны. Поэтому, я их держу у себя.
— В голове, — после короткой паузы добавляю я на тот случай, если вдруг кому-то захочется взглянуть на записи и черновики.
— Очень интересно, — говорит учительница и предлагает, — может быть, тогда ты что-то прочтёшь, из своего? Хочется оценить, насколько не попадает в жанр, то, о чём ты говоришь.
Я на пару секунд задумываюсь, могу ли я что-то прочесть или следует начать рассказывать, что всё забыл да и стесняюсь. Хотя, поверить в то, что я боюсь публики, вряд ли кто тут поверит. А вот прочесть… Что-нибудь такое, чтобы от меня отстали? Хм, помнится, после полученного от шефа задания сделать перевод песни на корейский, я немного поэкспериментировал, пытаясь переводить стихи с разными стихотворными размерами. Хотел понять, можно ли сразу, на глаз, определить — получится перевести, или, нет? Каких-то вменяемых результатов исследование моё не дало. Оказалось, что стихов я знаю не так уж много, уверенно отнести каждое известное мне произведение к определённому стихотворному размеру — не всегда могу. Но Маяковского я тогда сделал попытку перевести… Вот и пригодилось…
— Это экспериментальные стихи, — сразу предупреждаю я и спрашиваю, — слушать будете?
— Буду, — кивает учительница, — читай.
— Называется стихотворение — «А вы могли бы?», — говорю я и приступаю, собственно, к «телу» стиха.
Не знаю, сколько именно процентов энергетики произведения Владимир Владимировича мне удалось донести до слушателей, своим не очень удачным переводом, но, похоже, дух певца революции смог просочиться в мирную Корею из другого измерения. Пусть, может, всего лишь четвертью своего полного «заряда», но, «жахнул».
В тишине замершего класса вопросительно смотрю на учительницу, ожидая её реакции.
— Агдан! — помолчав, одним словом высказывает своё впечатление госпожа Пэ ДуНа, и, повернувшись ко мне спиною, направляется к учительскому столу.
(после окончания урока)
Вслед за убежавшими вперёд одноклассниками, вяло перемещаюсь по школьному коридору, размышляя о бренности бытия мира вообще и моего, в частности. Что-то стало надоедать мне сидеть постоянно взаперти. Кто это вообще придумал, что нельзя выходить за школьные стены? Так и свихнутся недолго… Или, клаустрофобия какая ещё разовьётся… В хронической форме…
Внезапно я слышу звуки музыки. Скрипка. Тормознув, прислушиваюсь.
Хорошо играет, — послушав, делаю я для себя заключение, — и кто это так ловко «пилит»? Пойти, глянуть, что ли?
Решив посмотреть, сворачиваю в боковой коридор, иду на звук. Дохожу до источника, заглядываю в класс. Внутри, три девушки. Одна играет на скрипке, две других сидя за первой партой, её слушают. Встав в проёме дверей, я тоже слушаю вместе с ними.
Симпатичная, — формирую я своё мнение о скрипачке, — лицо, грудь… И даже ноги… вроде длинные и… стройные… По местным реалиям это — нонсенс…
Музыка смолкает, скрипачка опускает скрипку. Слушательницы аплодируют и тут все замечают меня.
— Чего тебе? — очень недружественно обращается ко мне одна из подружек скрипачки.
— Ничего, — пожав правым плечом, говорю я, продолжая разглядывать девушку со скрипкой.
— Раз ничего, то иди отсюда! — советуют мне.
Ну и пойду, — думаю я, — тссс… старшие… Наглые, как кони…
Поворачиваюсь, ухожу. Поговорили…
(Урок математики. Идя по проходу вдоль парт, идёт учитель, кладя на парты перед учениками выполненные ими ранее тесты.)
Сижу, смотрю, как учитель раздаёт всем листки с результатами контрольной работы, которую мы писали на прошлом занятии. Положив проверенную работу перед учеником на парту, учитель громко объявляет количество полученных балов и фамилию человека, их получившего. Результаты колеблются от пятидесяти до семидесяти баллов. Интересно, на чё я там понаписал?
Доходит очередь и до меня. Учитель кладёт предо мною моё задание и неожиданно прижимает его рукою к парте, не называя оценку.
— ЮнМи-ян, — обращается он ко мне, — ты занималась математикой дополнительно?
— Нет, сонсен-ним, — отвечаю я, отрицательно мотая головой, — не занималась.
— Точно?
— Точно, сонсен-ним.
— Хм… Пак ЮнМи — сто баллов!.. Максимум…
Учитель идёт дальше, а весь класс оборачивается ко мне.
Ох и нифига себе! — думаю я, беря в руки свою работу, — Что это со мною вдруг? В математике соображать начал… Вот что значит — захотел и приложил усилия! Клёвый результат. Что ж мне только дома так с ней не везло? Наверное, из-за различия в программах. Наша — сложнее…
(несколько позже. ЮнМи разговаривает по телефону)
(ЮнМи) — Добрый день, господин президент!
(СанХён) — Здравствуй, ЮнМи. У тебя сейчас перемена? Я просил секретаря узнать, когда у тебя будет перерыв в учёбе, чтобы позвонить.
(ЮнМи) — Да, сонсен-ним, у меня сейчас перемена.
(СанХён) — Отлично. ЮнМи, что у тебя с учёбой?
(ЮнМи) — Всё хорошо, сонсен-ним, только что получила сто баллов за тест по математике.
(СанХён) — Сто баллов?! Ах-ххх-х… Просто замечательно. Ты молодец!
(ЮнМи) — Спасибо, сонсен-ним.
(СанХён) — А по другим предметам, которые ты будешь сдавать в сунын?
(ЮнМи) — Тоже никаких проблем, сонсен-ним. Почти по всем по ним у меня самые высокие баллы.
(СанХён) — Аджжж! Молодец! Хорошо, что ты так хорошо учишься. Значит, в Кирин не будут возражать из-за твоего отсутствия. Всё, ЮнМи, готовься. На следующей неделе начинаются съёмки фильма. У тебя в нём есть роль.
(ЮнМи) — Спасибо, сонсен-ним! А то я тут плесенью начала покрываться.
(СанХён) — Где? В Кирин? Странно… Я слышал, что ученикам там спать не дают, а ты говоришь, что тебе — скучно?
(ЮнМи) — Тут достаточно всё однообразно, сонсен-ним. И выходить нельзя.
(СанХён) — Ну вот и сменишь обстановку.
(ЮнМи) — Спасибо, сонсен-ним.
(СанХён) — ЮнМи, та мелодия, что ты прислала… Есть проблема.
38
Сиджо — жанр корейской лирической поэзии, изначально называемый таньга (дословно «короткая песня»). Сиджо родственно японскому стилю хоку — прим. автора.