Страница 124 из 153
Задав вопрос, ЮнМи смотрит в зал. Присутствующие в зале неуверенно переглядываются, будучи на подобных торгах впервые и поэтому, чувствуя себя несколько скованно.
— Всего пятьдесят тысяч вон! — восклицает ЮнМи, — За сильного парня, который будет носить вас на руках!
— Я дам пятьдесят! — восклицает девушка слева, поднимая вверх руку.
Все сидящие в креслах дружно поворачиваются к ней, и, многие, чтобы было лучше видно, наклоняются вперёд, вытягивая шеи.
— Пятьдесят тысяч вон! — восклицает ЮнМи, указывая молоточком в сторону покупателя, — Кто-то даст больше?
— Шестьдесят тысяч, — неуверенно раздаётся из другой половины зала.
Все головы зрителей дружно поворачиваются туда, а первая девушка, назвавшая цену, привстаёт со своего места, чтобы увидеть соперницу.
— Шестьдесят тысяч! — восклицает ЮнМи.
— Семьдесят! — стоя выкрикивает первая.
— Восемьдесят! — тоже привставая с места, тут же отвечает вторая.
— Сто! — вмешивается третья.
Аукцион начал набирать обороты…
(несколько времени спустя, торгуется последний лот — СынРи)
— Четырнадцать миллионов!
— Четырнадцать сто!
— Четырнадцать двести!
— Четырнадцать триста!
ЮнМи, озадаченно наблюдает из-за кафедры за двумя впавшими в раж покупательницами. По её виду, кажется, что она уже не рада затеянному. Цифры стали не смешными…
— Пятнадцать!
— Прекратить! — раздаётся гневный вопль от входа в зал, — Немедленно прекратить это безобразие! Всё отменяется! Никаких аукционов! Все участвовавшие в этом будут завтра же наказаны!
— Бууу… — недовольно реагирует зал, на вопли госпожи ДуНа, задвигаясь в кресла.
— ЮнМи! — оборачивается ДуНа к организатору распродажного шабаша, — Как тебе могло прийти в голову такая гнусность — продавать людей? А?! на что это похоже?! Ты что, рабовладелица?! Отвечай!
— Теперь да, рабовладелица, — недовольно смотря на тётку, обломавшую ей всю малину, отвечает в микрофон ЮнМи, — Если бы вы не вмешались, сонсен-ним, то я бы уже сейчас всё распродала и перестала бы ей быть. А теперь, я снова — рабовладелица…
Секунды две зал переваривает услышанное, а потом разражается смехом.
— Немедленно сойди со цены! — кричит ДуНа, — Как не стыдно продавать несчастных парней!
— Вы помешали их счастью попасть в хорошие женские руки, и теперь они опять будут мучиться со мною… — хмуро смотря на учительницу, говорит ЮнМи, видимо, желая оставить последнее слово за собой.
Зал откровенно ржёт, ДуНа набирает в грудь воздух, соображая, что сказать такое, чтобы выглядеть серьёзно…
Время действия: следующий день
Место действия: школа Кирин, кабинет директора. ЮнМи только что вышла из кабинета.
— Ни капли раскаянья! — с возмущением произносит учительница литературы, смотря на закрывшуюся за ЮнМи дверь, — как она может быть такой самоуверенной?
— Да, — кивает ей ДонХё, и с иронией в голосе добавляет, — это и правда, как-то не совпадает с образом девочки, просящей о помощи. Помните, о которой вы мне говорили?
ДуНа, округлив глаза, секунды две смотрит на него.
— Я действовала из лучших побуждений! — с возмущением отвечает она, — С заботой о здоровье своей ученицы! Только теперь мне удалось понять, что это не мирная самаритянка, а представитель ада!
— Ну, про представителя, это уже перебор, госпожа, — высказывается учитель музыки, — но, честно говоря, я тоже, не ожидал от неё подобного. Устроить невольничий рынок, торговать своими одноклассниками… Это, знаете ли…
Учитель музыки крутит головой, показывая, что у него просто нет для этого слов.
— Они — не одноклассники, — уточняет учитель математики, — они её старше.
— Тем более! — отзывается учитель музыки, — И ещё и парни! Это что же нужно такое делать, чтобы они её так слушались?
— Талантливая личность, — пожимает плечами ДонХё, — высокая харизма и, как у всех талантливых людей, своё виденье мира. В данном случае — свой взгляд на общепринятые в обществе нормы поведения.
— Это я о ЮнМи говорю, — через секунду добавляет он, не слыша реакции на свои слова.
— Думаю, что все присутствующие здесь поняли, о ком идёт речь, — холодно отвечает ему госпожа ДуНа, — что же с ней дальше будет, если она уже сейчас такая?
— Уверен, что жизнь найдёт свои пути, — говорит ДонХё, — меня сейчас больше беспокоит вопрос — следует ли нам включать в школьные правила запрет на проведение рабовладельческих торгов или нет? Если включить, то для вновь поступающих, это будет выглядеть странно и способствовать появлению у них мыслей о том, что в школе что-то не так. А если не включать, то, как нам только что доказала ЮнМи, такие действия являются — ненаказуемыми…
— Просто в голову не приходило, что кто-то может устроить подобное, — пожимает он плечами, оправдываясь.
— ДонХё, вы с ума сошли! — восклицает директор, — Как такое можно включать в правила?
— Так я советуюсь, сонсен-ним, — отвечает ДонХё, — хочу, так сказать, понять, что делать…
— Когда же этот Новый год? — не обращаясь ни к кому конкретно, с чувствующейся тоской в голосе вопрошает директор, — Когда же она, наконец, уедет?
Время действия: этот же день, примерно в это же время
Место действия: школа Кирин. Выйдя из кабинета директора, ЮнМи идёт по коридору
Ха! Не на того напали, как говорится! Вообще я удивляюсь нерасторопности школьной администрации. Сколько слышал обещаний об ужесточении школьных правил, а всё одно — сплошные «дыры» а не правила! Я даже было хотел предложить им запретить всё, без их письменного разрешения, но, не стал. Мало ли, чего ещё случиться в жизни моей не простой? Если они «забанят» всё, дурака, как сейчас, повалять не получится. Будет облом. Тоже, как сейчас. А так хорошо всё шло! Если бы кто-то не наябедничал ДуНа о творящемся безобразии, суммарный итог выручки от «безобразия» мог достичь почти тридцати пяти тысяч долларов! За вычетом тридцати процентов, которые я пообещал парням, они бесплатно позориться на сцене не желали, это, считай, двадцать тысяч вечнозелёных! Кусок мяса, в который я уже почти вонзил зубы, и который у меня в последний момент выдернули из пасти! От, чёрт, невезуха!
Блям, блям! Кто там? Достаю телефон, смотрю СМС.
О! Деньги пришли! «FAN Entertainment» прислало мне ежемесячное средство на поддержку штанов! Очень мило с их стороны, хотя месяц уже давно начался, и должны они были сделать это раньше. Но, и на том, спасибо. Как говорится — да не оскудеет рука дающего!
— А ну, стой! — внезапно произносят суровым голосом и преграждают мне путь.
Поднимаю свою голову, разглядывавшую телефон. ЁСыль! С подругами…
— ЮнМи, с сегодняшнего дня мы объявляем тебе — бойкот! — с суровым выражением на лице и суровым голосом выносит она мне приговор.
— А вы… Вы — это кто? — вежливо спрашиваю я.
— Мы? — несколько теряет в суровости ЁСыль, — мы, это фаны «Am-kiss»!
Пфф…! Напугали ежа, как говорится!
— И в чём именно будет заключаться этот бойкот? — опять, с вежливым выражением на лице спрашиваю я.
— Мы не будем с тобой разговаривать!
— Да я и так, до этого, вроде с вами не общалась, — пожимаю я плечами, — пожалуйста, бойкотируйте. Не имею на то возражений.
ЁСыль с подругами озадаченно смотрит на меня. Они что, действительно думали, что я заплачу?
— Единственно, — говорю я, — раз вы выдали мне «чёрную метку», то должны сказать, за что. А то вдруг спросит кто со стороны, а я даже и не знаю…
— «Чёрную метку»? — непонимающе переспрашивает ЁСыль.
— Бойкот, — поясняю я, — за что — бойкот?
— За то, что ты не ведёшь себя как принято! — мгновенно, не задумываясь, отвечает ЁСыль, — За то, что не уважаешь старших и ходишь одна! Ты — не оказываешь должного уважения! У тебя — плохое воспитание! Если хочешь, чтобы с тобой общались, ты должна попросить прощения и измениться. Тогда только люди простят тебя!