Страница 85 из 135
-- Как это ты? -- удивился Тема.
-- Да, один мужик клевый тут научил...
Торчать на дожде было не резон, и Том вместе с Лассарой зашли в парадное. Из-под свода метнулась летучая мышь и кинулась в серое дождливое небо. Том вздрогнул. Волной всколыхнулась память: бьющие воздух перепончатые крылья, распахнутые створки Врат Миров, отлитые из неземного металла... Том, точно такой же, но в старинной одежде принца и при эспадроне вместо катаны, провожает взглядом улетающего из заточения за Гранью Миров крылатого Мелкора. Небо -- такое же сумрачное и серое, но там, где пролетает Крылатый -- ослепительная синь неба и солнечные лучи рассекают серое покрывало дождя.
И вдруг серые тени вырастают словно из-под земли. Приказным тоном орут:
-- Именем Эру Единого, Илуватара и Владетеля Арды, Вы арестованы и подлежите немедленному уничтожению!
-- Интересно, за что же?
-- Вы осмелились выпустить из заточения Врага Мира! Этому нет прощения! Приготовься умереть!
-- Знаете, в чем ваша ошибка? -- спросил Том у посланцев Эру. И, не дожидаясь даже недоуменных взглядов, ответил, выхватывая эспадрон:
-- Вы слишком долго разглагольствовали! Настолько долго, что позволили мне вытащить клинок, и теперь я буду сопротивляться!.. И посмотрим, кто кого, ведь вы привыкли воевать с безоружными, преподобные майяр!
Это было откровенное оскорбление, но Том на это именно и рассчитывал: ослепленный яростью противник чаще допускает ошибки.
Но бой закончился, даже не начавшись: чья-то тяжелая рука точными ударами "отключила" всех трех посланцев. Когда майяры осели на землю, за их спинами оказалось рослое человекоподобное существо в черной рясе и шлеме с решетчатым забралом, скрывающим лицо...
-- Не бойся меня! Я пришел, чтобы защитить тебя: ты спас из заточения нашего Учителя!..
-- Я и не боюсь, -- спокойно ответил Том...
-- Я и не боюсь... -- эхом отозвалось в парадном современного дома. Говорил обкурившийся мальчишка...
-- Я и не боюсь. Просто стыдно, как же я мог опуститься до такого.
Том в изумлении глянул на надевающего кепи паренька, а тот продолжал:
-- Обкурился, как последняя свинья. Искал, вишь ли, забвения от своей и чужой боли.
-- А разве бывает чужая боль? -- мягко спросил Феникс.
Изумленный взгляд:
-- Ты говоришь, как Учитель. Ты из его народа?
-- Я -- Феникс Лассара, Вечный без клана...
Том изумился, что друг внезапно решил раскрыться совсем незнакомому пацану, но вдруг сообразил, что взгляд Феникса направлен куда-то за спиной мальчишки. И лишь затем полыхнуло. Не озноб, а жар, словно вылили кипящее олово. Медленный поворот головы.
Из стены медленно выходило ОНО -- сверкающий силуэт, словно тончайшая человеческая оболочка наполнена расплавленным, кипящим металлом. Бесстрастные глаза -- просто объемный рельеф на золоте лица -- внезапно полыхнули желтым сиянием и вновь угасли. Символом могущества -- тонкая золотая корона, растущая прямо из головы, являющаяся продолжением лысого сверкающего черепа.
-- Единый! -- пророкотало чудовище, и, судя по всему, сочло на этом обряд представления достаточным. По крайней мере, оно ринулось в атаку сразу же после своего слова. Лезвие выросло прямо из руки, но не стало ее продолжением, отделившись в меч с рельефной тяжелой рукоятью и пышной золотой чашей гарды. И только по блеску клинка было ясно, что чудовище вырастило этот клинок прямо из себя.
Феникс еле успел подставить свой меч, спасая шею от неминуемого удара. Затем отскочил на шаг и снизу вверх кинул разящую сталь, вложив в удар всю силу руки. Но монстр оказался проворнее и, качнувшись вправо, пропустило лезвие почти вплотную к своему боку, а затем сделал ответный выпад.
Два клинка -- сталь и золото -- скрестились, и огненные искры напряжения рванулись в стороны, ослепляя мальчишек дуговым огнем сварки.
-- Уходите! -- заорал Феникс, обращаясь к другу и Иэрнэ.
-- Ты -- всегда думал о других! -- тяжелые мысли монстра скрипом отдались под сводами черепа, раскатились ржавыми шариками, рождая боль и замедляя реакцию. И, словно желая сломить этой болью, чудовище продолжало:
-- И поэтому я -- сильнее. Я -- Единый! И люблю себя! А ты...
Феникс превозмог боль и резко закрутил меч противника, выбивая его под сводчатый потолок с лепными узорами. Меч взмыл на недосягаемую высоту, но тончайшая нить тянулась от сверкающей руки к клинку, и по этой нити перетек меч обратно, не достигнув дворцовых сводов...
Дворец?! Том изумленно замер, ибо лишь сейчас сообразил, что вокруг -не тесное парадное старого домика, а зала прекрасного, но мертвого какого-то дворца. Или огромного, невиданного Храма.
-- Не думал, что ты сменишь имя, Тот, Кто Восстал В Мощи Своей!
-- Я Феникс! И не был иным!
-- Я что, не узнаю Крылатого?! -- монстр кольнул Феникса в грудь, но крылатый мальчишка увернулся и резко ударил по руке атакующего.
Кисть вместе с мечом со звоном упала на пол, расплескавшись брызгами, и Феникс крутнулся, привычным жестом с разворота срубая сверкающую голову обезоруженного чудовища. Но тех долей секунды, что вертелся крылатый, оказалось достаточно, чтобы расплескавшееся втянулось в недра Единого, и вновь отросшая рука с мечом встретила сталь клинка почти у самой шеи. Звякнуло, и только искры покатились по полу.
Столкновение было столь сильно, что отбросило Феникса на скользкие плиты пола, и меч его полетел в угол. Не выжидая, меч монстра обрушился вниз, на открытую шею лежащего.
Никто не успел понять, что произошло, просто Том метнулся вперед и в прыжке отбил удар, адресованный другу. А затем воткнул короткий кинжал в оборачивающееся к нему чудовище и, воспользовавшись моментом, ударил...
-- Шипокрыл... -- задумчиво протянул Тема.
-- А что, похоже! Точно как в книжках, даже еще колючее!..
Темка не без содрогания смотрел на то, как Жека приближается к замершей перепончатокрылой дряни и берет ее двумя пальчиками за усеянное шипами крыло, поднимает и внимательно осматривает. Затем оба мальчишки зашли в Храм и Темка плюхнул ядовитую тушу шипокрыла на алтарь. Усмехнулся уголком рта:
-- Приносим эту жертву тебе, Единый! Ты эту дрянь породил -- тебе и прибирать это тело из бытия!..