Страница 74 из 135
Прекрасным и сильным голосом новый ангел сказал:
-- Я вижу, расплодилось тут самозванцев! Эй, Шайтан, ты не по праву занимаешь мой трон! Брысь, пока я не испепелил тебя в гневе!
По рядам бесов второй раз прошлось шепотком все то же имя -- Люцифер. Услышав его, ангел прекрасно улыбнулся:
-- Да, и это одно из моих имен. И все же называйте меня Ангел Денница, так мне привычнее. Я вижу, Шайтану неймется. Ну что же, придется преподать ему урок. Чтобы остальные думали, когда я к ним обращаюсь...
С этими словами он скомкал Шайтана, как старый рисунок, и вышвырнул через плечо. Он даже не обернулся, чтоб посмотреть, что будет дальше с некогда могучим и грозным владыкой бесов.
Но пока все взирали на прекрасную фигуру, ожидая услышать из его уст приказание, любое приказание, которое надо исполнить, к плоской смятой фигурке подлетели два уцелевших Ангела из свиты Пресветлого. Они звались Ангелами лишь для того, чтобы не нарушать старого Писания, в реальности же они были Малыми Богами при повелителе-боге. Исполнителями. Целитель распрямил Шайтана, и тогда в него всмотрелся Часовщик, и спокойным своим бесцветным голосом вынес приговор:
-- Всему -- свое время. Твое время уже истекло...
И тогда Бог Колдовства Гор спеленал своим заклятьем Шайтана, и Марах, Бог Мертвых, унес его в свое царствие, в Предначалье, откуда еще никто не выбрался по своей воле.
-- Я не стану вас неволить... -- тем временем говорил Люцифер-ангел. -Ибо и так вижу, что нет здесь никого, кто хотел бы выступить против меня. Так зачем же ненужное кровопролитие?..
И в этот момент Парусник коснулся земли, в одно мгновение обратившись пожилым невысоким человеком в одеяниях монастыря Нанарбек, сгинувшего множество веков назад в потоках времени. Черная просторная рубашка "под крокодиловую кожу". Серо-стальные брюки. Черный берет с кокардой, на которой поверх золотого якоря располагался белый крест, а все это удобно покоилось на распростертых синеватых крыльях-перепонках. Седая прядь среди черных волос.
Насмешливый взгляд из-под берета.
-- Ты действительно веришь, что ты Люцифер? Или столь же сомневаешься, как и Шайтан в себе сомневался?
-- Ты был первым, не спорю, -- ответил прекрасный ангел. -- Но твои заморочки о том, как жить, вообще не причиняя насилия, весь этот бред о слиянии с Ноосферой -- они оттолкнули от тебя поклонников и учеников, и они пришли ко мне... Они сами создали того Люцифера, в которого хотят верить. Так зачем же я буду их разочаровывать в этом? Они имеют то, что желают, а я имею их веру и их служение мне.
-- Мои ученики не предавали меня, -- спокойно возразил настоящий Люцифер. -- Они создали учение, зовущее к гармонии. А потом возникли Корабли, их детища. И лишь тысячи лет спустя появились первые люди, а до этого мир был подвластен совершенно иным расам... Ты же -- лишь плод веры творений, созданных учениками учеников... Да и то -- не самый убедительный, как на мой скромный взгляд...
-- Уйди, а? -- попросил вдруг Денница. -- Я знаю, что не в моих силах убить или изгнать тебя. Но не мешай мне хотя бы, ладно?
-- Не он помешает!.. -- снова войска обеих сил вздрогнули от неожиданности, и снова чужой голос вплелся в беседу-спор.
На этот раз говорил Свет. Свет, струящийся с небес. Он не сковывал, не подчинял. Напротив, каждый в нем начинал чувствовать себя комфортно и естественно. Спадали чары Денницы, пропадала злоба, и бойцы обеих армий опускали мечи. Голос новоприбывшего звучал у каждого в мозгу, звучал на его родном языке.
-- Неужели кто-то думал, что мой оппонент мог восстать против меня? Подумайте сами: может ли восстать Сострадание и Гармония против Любви? Может ли поднять бунт Светоносец? Ведь Свет его -- это Свет Истины, Прозрение, как любите говорить вы! А вот самозванца мне придется с собой прихватить: не в этом мире его удел, его уже заждались...
-- Не выйдет! -- самодовольный Денница извлек откуда-то из-за пазухи небольшой скипетр и показал его всем. -- Пока этот предмет у меня -- даже ты бессилен передо мной!
-- Ошибаешься... -- усмехнулся Корабельщик. -- Этот скипетр делали для людей, и лишь они способны запустить его силу... Так что не маши игрушкой, дитя...
Горделиво оглянувшись, Денница поманил к себе первую попавшуюся даму. Морена, заинтересовавшись скипетром, шагнула к нему, словно находилась еще под его чарами.
-- Держи! -- Денница протянул предмет, не выпуская его из руки.
-- Не надо! Остановись! -- крикнули в один голос Люцифер и Моред. Но было поздно. Придворная интриганка коснулась черненой рукояти, и в то же мгновение потоки блеклого огня полились вокруг. Снова чары Денницы охватили войска. И нельзя было прорваться сквозь этот черный свет.
-- Держи! Излучай! -- приказал падший ангел, вручив скипетр своей помощнице.
Морена сжала рукоять и приторно усмехнулась:
-- Ну вот у меня и прибавилось талисманчиков! -- она коснулась скипетром заколки с крысиной головой.
Откуда-то из пустоты высунулась рука, почти человеческая рука в серой плюшевой перчатке. Она схватилась за льющий потоки черного света предмет и, с силой дернув на себя, скрылась вместе с ним в "нигде".
Спало оцепенение. Развеялись чары. И только Морена с изумлением оглядывала свое платье, не находя в воротнике такой привычной и удобной заколки... Она так увлеклась своим занятием, что не заметила, как исчез льющийся свет, прихватив с собой самозванца-Денницу, как иной из пришельцев обернулся вновь золотым Кораблем и взмыл в зенит...
Не видела она и, как на прощание, перед самым отлетом, из небесного света выплыла книга и подлетела прямиком к Мореду.
-- Ты так разыскивал Великую Книгу, что на прощание я вручаю ее тебе. Владей. Читай, и ты поймешь, отчего Пресветлый самозванец так старался запретить ее и скрывал. Ведь по ней видно, что его заповеди и его легенда -лишь искаженный перепев чужой темы... И все же не делай и из Ръяг'Ху истину в последней инстанции, ведь и она писалась лишь людьми, а они так склонны перевирать сюжеты... -- и Свет исчез в небесах, откуда явился.
Из "Великих" остался только самозваный бог-Пресветлый. Сообразив, что все его конкуренты поисчезали и сейчас не представляют ему угрозы, он встал со своего трона и шагнул к войску, поддержавшему его на заре битвы. Наблюдая, как кинулись врассыпную потерявшие все свое начальство бесы, он гордо провозгласил: