Страница 30 из 135
-- Не может быть, -- возразил ему другой, -- Лес бы не пропустил его. Лес не обманешь...
Дым развеивался, представляя Хранителям все метаморфозы, произошедшие с Яромиром. Нанароботы уже сделали свое дело, изменив в назначенный срок не только внешность и одежду, но и мысли Яромира Савельича.
-- Да, да! Да, да, да... Все мы здесь взрослые! Хоть и выглядим как дети. Просто некоторые иногда предпочитают время от времени быть такими, как они есть, -- холодно, даже с легким презрением заявил СБ-шник. И прежде чем кто-то успел что-либо сделать, он ловким, хорошо отрепетированным жестом начертил в воздухе руну. Повинуясь этому пассу, через все щели Пространства к Загорскому потянулись Темные Энергии, образуя незримый, но прочный, блокирующий любую агрессию Щит Тьмы. Яромир знал, что и сам не должен производить ни малейшего агрессивного действа, чтоб не нарушить условия существования Щита, но это и не входило в его планы. Он просто огляделся, и мысли, воспоминания присутствующих стали для него открытой книгой -- после последней доработки нанароботов Загорский более не нуждался в гоблинском шлеме.
* * *
Первым оказался мальчишка в белой футболке с угловатой эмблемой на груди, шортиках до колен и ношеных кедах. Его удлиненное некрасивое лицо в то же время светилось внутренним добродушием, а каштановые волосы были тщательно расчесаны и уложены.
Считать имя -- Дэви Дим -- несложно, и не за этим явился Загорский в старый Храм среди непроходимого леса.
Каждый человек -- кладезь воспоминаний, даже если они и дремлют где-то в глубинах памяти.
...Была зима...
Снег летел мокрыми хлопьями, налипая на стволы деревьев, пригибая ветви к земле, одевая саваном уснувший с холодами лес... Скоро настоящие морозы скуют белесый покров в сплошную броню, и лишь под очень тяжелыми шагами будет похрустывать наст...
Снег не таял нигде... Почти нигде. Только на теле зеленого чудовища хлопья превращались в массивные капли воды, собирающиеся в лужицы и ручейками сбегающие на лопнувшие гусеницы, на грязную, побуревшую землю.
Танк стоял у кромки леса, чуждый и неуклюжий. Три фигуры в белом, нелепо раскинувшись, свисали с брони там, где настигли их выстрелы.
Но их неподвижность не смущала пятерых совершенно одинаковых человекоподобных рыцарей в черных доспехах и шлемах, напоминающий перевернутые ведра с Т-образной прорезью. Рыцари деловито обыскивали танк и лежащих на нем, не обращая внимания на вырывающиеся между гусениц язычки пламени.
Обшарив все снаружи, двое ловким движением запрыгнули в башню, еще один залез в машинный отсек. Наружу полетела зола в перемешку с обгорелыми конфетными фантиками и сплюснутыми энергокассетами от пушки главного калибра. Затем из башни показалась голова одного черного, его прорезь в шлеме ярко блеснула пурпуром в лучах восходящего солнца.
И тут одинокая фигурка появилась из лесу. Мгновение -- и пятеро мародеров исчезли в метели столь внезапно, что показалось, будто они просто растаяли в снежной дали...
Гэлли любил прогуляться перед уроками, и непогода не страшила его. Напротив -- это было еще приятнее, чем в приторное безветрие. Видимо -любовь к непогоде осталась у него еще от далеких предков, обитавших в лесах далеко к западу... Интересно -- не мерзли ли они в зимние вечера в своих жилищах на деревьях, или делони существовали только в древних легендах и сказаниях?..
В лесу в такую метель на удивление тихо: снег неистово мечется там, в вышине, а вниз опадает медленно и плавно, устав от несносного метания между деревьями. Все ниже и ниже склоняются ветви, пока на какой-то из них не станет снега больше, чем монеток у скряги. И тогда снежная шапка срывается вниз, а ветка взмывает, рассыпая серебро искр. И прохлада тающих капелек приятно щекочет лицо...
После таких прогулок на душе легко и радостно...
Но -- надо спешить. Скоро начнутся уроки, а опаздывать -- значит, нажить себе лишние неприятности. Классная руководительница -- слишком строгая, а порой просто сердитая... И порой так беспричинно может рассвирепеть... Но даже не это самое страшное. Если накричит там или сделает в дневнике запись на пол-страницы -- то Эру с ней. А вот если просто слегка пожурит тихим голосом -- вот тогда берегись: значит -- не раз и не два еще аукнется тебе это происшествие...
У кромки леса торчало что-то темное и массивное, еле различимое сквозь летящие хлопья. Похоже -- застрял грузовик или лесовоз. Подойти посмотреть, что ли?
Гэлли просто глазам не поверил, увидев полузасыпанный снегом танк. Боевая машина словно сошла со старых картинок, которыми пестрит учебник истории. Обугленные грязно-зеленые борта, лопнувшие гусеницы...
Полузасыпанный бугорок рядом с передним колесом почему-то резанул взгляд. Мальчик склонился перед ним и осторожно разгреб снег. Руки наткнулись на что-то мягкое и холодное.
Это был человек. Невысокий человек в белом комбинезоне. Мертвый человек.
Трудно сказать, что испугало больше: само мертвое тело с маленьким черным пятнышком на груди, или круглые, истинно человеческие зрачки незнакомого покойника. Глаза, казалось, желающие заглянуть в саму душу мальчишки через щелочки зрачков Гэлли.
Дико вскрикнув, мальчишка кинулся подальше от страшного места, где разыгралась никому не ведомая трагедия... Следов черных рыцарей он не видел -- снег скрыл их раньше. Остались незамеченными и еще два тела по ту сторону танка... Но и без этого смерть, ранее встречавшаяся только на видеозаписях, испугала своей обыденностью и неэстетичностью.
Черные рыцари скрылись, мальчишка убежал... И лишь теперь из снежного марева появились трое. Их можно было бы принять за духов убитых тут людей в белом, если б было кому наблюдать... Но наблюдать было некому, и поэтому никто не видел, как самый молодой из троих запустил руку в тайничок над гусеницей и вынул оттуда плоскую коробочку, напоминающую старинную готовальню.
Они успели выскочить из танка до того, как машину подстрелили вторично. По какой-то счастливой случайности никто так и не приметил белых воинов на белом снегу. Никто не увидел их и у танка. И теперь они бежали вперед и вперед, неизвестно куда. А спроси их, куда бегут -- наверняка прозвучало б в ответ "Не куда, а откуда!", и это было бы правдой. Лес словно сопротивлялся бегущим. Ветви переплетались перед самым носом, пеньки и стволы валежника захламляли тропинки... И вдруг...