Рагнарек (Риадан - 3)

А когда корона водружена на Тимми (медное плетение, правда, больше напоминало ажурную сетку, чем венец королей, но от Роя спасало надежно!) -новый вопрос:

-- А это что за фигня?

Коробочку Мишель уволок из сна самого Мельтора, и очень гордился таким трофеем. Там, во сне, Князь говорил, что на Арде от такой машинки было бы много толку, и в старину польза этого лакированного деревянного ящичка с двумя рядами красных световых цифровых индикаторов была несомненна. Однако теперь это была простая безделица, никому не нужный сувенир.

"Валарометр", как назвал свое изобретение Мельтор. Нехитрое устройство улавливало энергетику валар и отображало на шкалах удаление валара от прибора в метрах и километрах. Верхняя шкала -- север-юг, нижняя -запад-восток...

Тут же, в ином мире, на Риадане, этот приборчик был совершенно бесполезен. Если бы он был помощнее и его радиус действия превышал сотню километров -- то он вполне подошел бы в качестве компаса, указуя на крошечный городок в Западном Риадане. Но, увы, такой мощной сделать машинку не получилось... Так что посреди океана приборчик стал навеки глухим и слепым. И Мишель, убедившись в этом, вынул из него батарейку, просто чтобы не утомлять ни микросхемы, ни батарею...

Но теперь, желая показать действие аппаратика (ну и что, что загорятся только нули, зато полюбуется Илюшка!), Майкл воткнул батарейку на место.

К величайшему удивлению, шкалы ожили мгновенно. Цифры сменялись в бешеном ритме, словно в пьяном калейдоскопе, и один за другим загорались нижние сегменты от единичек: кто-то сигналил: "Внимание! Я приближаюсь!"

Неопознанный валар двигался из-за кормы. И скорость его пугала. И тогда вдруг понял Майкл, что только Вала Мельтор может лететь с такой скоростью над гребнями волн, и возрадовался.

Но вместо печального валы вдруг вынырнул из-за сереющего горизонта проклятый всеми Рой. И стремителен был бег его, и цифры на шкатулке говорили о нем!..

Серебряными саванами одело мальчишек Нашествие, мешая дышать, пригибая к палубе неимоверной своей тяжестью. И отяжелевшие паруса грузно заполоскали и обвисли, потеряв ветер. И старые раны, исчезнувшие без следа, заболели вновь.

И промчался Рой дальше, и сползли в море ртутью следы Нашествия, и вновь наполнился ветром освободившийся из металлического плена грот и стремительный летящий кливер, вздувшийся узким серпиком над белым треугольничком стакселя.

Яхта вновь набирала ход, направляемая уверенной уже рукой Илюшки-морехода, старавшегося ни в чем не уступать своему другу...

...Остров оказался обитаемым. Правда, все его население составляла одна единственная женщина чуть моложе средних лет, но зато умом и манерами речи она могла заменить целую компанию очень даже приятных собеседников...

Греческой пифией назвали бы ее в привычном нашем мире, но здесь она предпочитала носить свое имя, которое, впрочем, не очень охотно раскрывала перед другими... Не торопилась раскрывать...

Она давно изучала Рой. И, как истинный теоретик, вывела гору формул, объясняющих миграции и маневры Роя естественными причинами. Она вывела химические формулы его жидкого металла и гармонические составляющие вероятностного распределения составляющих частей Роя, параметры его излучений и филологическую подоплеку Сказаний О Рое. И, как истинный теоретик, она ни разу не видела в глаза объекта своих исследований. Иначе чем же теоретик будет отличаться от практика?

Она выслушала рассказ Мишеля -- и дополнила коллекцию формул.

Она выслушала рассказ Илюши -- и отнесла его к Сказаниям.

Хотя по ходу и разъяснила, что называющий себя Единым и Рой -- суть одно и то же, и что если Единый излучает, словно Айнур, то не Эру ли это? Какой из этого вывод? Разумеется, никакого: это лишь новая теоретическая предпосылка в ее гипотезу.

Она же сказала разумное: надо не бежать от Роя, а попробовать найти его и уничтожить бесследно. И Мишка с Ильей устыдились, что эта простая по сути мысль ни разу не проложила дороги в их светлые головы.

И она же не поверила прибору Мельтора, когда тот бешено завращал цифрами. И спокойно глядела, как сменяются нижними огрызочками единичек показания на шкале. И увидела она Рой. Впервые в жизни. И бежать уже было поздно. И ушла она затем деревянной походкой вглубь зеленых джунглей острова, словно в том лишь и заключалась ее миссия жизни, чтобы направить на путь борьбы этих ребят, и, выполнив предначертание жизни своей, сокрылась она в недоступном.

Они так и не узнали, как ее зовут...

Волны бились в острые скулы яхты. Пенилась струя за кормой...

Илька посмотрел на кильватерный след и вдруг вздохнул:

-- Пропадет она там, на острове...

-- Не успеет, -- чуть легкомысленно пожал плечами Мишель. -- Ухлопаем Единого -- заберем ее на обратном пути...

-- Заберем... А жаль, что она ошиблась, и наша жизнь -- не сказание.

-- Почему, Илька?

-- Потому что в сказке со смертью колдуна расколдовываются все, кого он заколдовал... Увы -- в жизни так не бывает... А еще -- потому что в сказке можно кинуться на негодяя с голыми руками и победить... А в жизни... И вообще, у нас даже пистолета нет, не говоря о чем-то посерьезнее... Миш, ты говорил, что можешь из снов вещи вытаскивать... Постарайся, а?

Мишель присел, прислонившись к мачте и ощущая спиной звон такелажа. Расслабился и нырнул в глубины изменчивого мира чужих сновидений. Проскочил мимо солнца, входящего в Знак Близнецов, спугнул Ивика, опять сунувшегося в межгранные странствия без подготовки и экипировки, проскочил какую-то станцию, висящую на расстоянии светового года от Земли... Промчался мимо сидящего на астероиде роденовского Мыслителя, почему-то одетого в рваный скафандр. И обнаружил висящий в пустоте корабль, напоминающий то ли бутон, то ли соцветие... У принцессы, голову которой венчает пестрая птица, такое удобное оружие...

-- Вот, я принес! -- рядом с Мишелем возникли два боевых десинтора.

-- С ума сойти! -- восторженно взвизгнул Илька. -- На склад военный пробрался, что ли?

-- Нет, в сон Ольги Ларионовой, когда она "Чакру Кентавра" писала! Эти десинторы побезотказней военных будут: все же не Земная, а Джасперская технология...