Страница 3 из 20
Там, откуда я прибыл, каждый школьник знает Шестнадцать свидетелей по именам и в лицо. О каждом из них написана куча книг, причем присутствие при столь важном повороте истории представлено в хронологической канве их собственных биографий как поворотное событие, хотя было ли так на самом деле – доподлинно неизвестно.
«Включение Двигателя Гоеттрейдера» запечатлено и в произведениях искусства. Это «Тайная вечеря» современной цивилизации, и на каждом из шестнадцати лиц – свое выражение реакции на происходившее. Скептическое. Благоговейное. Рассеянное. Восхищенное. Ревнивое. Злое. Задумчивое. Испуганное. Бесстрастное. Сосредоточенное. Возбужденное. Равнодушное. Такое, будто опаздывает куда-то. И еще трое. Проклятье, ну что же я натворил?..
Ладно… Включая прототип Двигателя, Гоеттрейдер хотел проверить свои расчеты и доказать, что его теория не совсем ошибочна – поэтому от устройства требовалось, только чтобы оно заработало. И оно «закрутилось» в полную силу, однако в нем сразу обнаружился серьезный дефект. Двигатель испускал абсолютно уникальное излучение, которое позднее назвали тау-радиацией, потому что физики используют заглавную греческую букву «ТΤ» для обозначения собственного времени в уравнениях теории относительности.
А когда замечательная энергетическая способность Двигателя развилась настолько, что произведенного стало хватать на целую планету, конструкцию индустриальных моделей Двигателя довели до совершенства, и они уже не испускали тау-радиацию. Но прототип оставили в первозданном виде в лаборатории Гоеттрейдера в Сан-Франциско. Опять-таки повторюсь, что теоретически он способен работать без перерыва до скончания веков.
Сама же научная лаборатория превратилась к тому времени в самый популярный музей планеты. Немалую роль здесь сыграли не только искреннее почтение и ностальгия, но и недвусмысленная воля создателя, выраженная в его завещании.
Мой отец придумал использовать тау-радиацию действующей модели как пресловутую дорожку из хлебных крошек (где каждая крошка – размером с атом) через время и пространство. Это была своеобразная пунктирная линия, петляющая в космосе и привязанная одним концом к судьбоносному моменту в истории человечества.
Итак, в 14 часов 3 минуты 48 секунд, в субботу 11 июля 1965 года Лайонел Гоеттрейдер положил начало будущему. Данный факт означал, что мой батюшка мог бы отправить кого-нибудь вспять во времени не только в точно определенное мгновение, но и в конкретное место – в лабораторию Лайонела Гоеттрейдера – как раз перед тем, как мир навсегда изменился.
Когда моего отца осенило, в его распоряжении уже имелись практически все детали, из которых складывалась мозаика под названием «путешествие во времени». Оставалось лишь одно – крохотная мелочь по сравнению с проблемой отправки «человека разумного» в прошлое, однако без оного никак нельзя было обойтись. Надо было придумать, как ненароком не изуродовать настоящее и как обеспечить невозможность сколько-нибудь существенного воздействия на прошлое. Отец ввел в конструкцию несколько весьма серьезных охранных элементов, но я упомяну лишь дефазикационную сферу. Потому что именно таким образом жизнь Пенелопы Весчлер столкнулась с моей.
6
Здесь почти все предметы искусства и развлечения совсем не такие, как в моем мире. Сперва различия казались довольно незначительными. Но когда шестидесятые завершились, уступив место могучему техническому и социальному рывку семидесятых, многое изменилось. Начались десятилетия невиданной поп-культуры – полвека, на протяжении которых писатели, художники и музыканты создавали сочинения совершенно иного рода. Порой тут намечаются поразительные и парадоксальные параллели! К примеру, тупиковая ветвь сюжета в одном произведении оказывается кульминацией другого, реплика диалога произносится устами не того героя, гениальная изобразительная композиция возникает в ином контексте, на знакомую мелодию ложатся совершенно другие стихи.
11 июля 1965 года свершился коренной перелом истории, хотя тогда никто об этом и не догадывался.
К счастью, любимый роман Лайонела Гоеттрейдера был опубликован в 1963 году – «Колыбель для кошки» Курта Воннегута.
Произведение Воннегута, которое я прочел там, откуда пришел, не такое, как у вас. Здесь, сквозь остроумие и блеск романа, читатель получает впечатление, что автор понимал: он не в состоянии оказать реальное воздействие на судьбы мира. Он не мог не писать, но не верил, что литература способна что-то изменить.
В моем мире «Колыбель для кошки» оказала сильнейшее влияние на Лайонела Гоеттрейдера, и потому Воннегут считается одним из виднейших философов конца двадцатого столетия. Вероятно, это пошло на благо Воннегуту, но не его произведениям, которые слишком напоминали проповеди.
Я не буду пересказывать вам сюжет. Роман короткий и написан гораздо лучше моей книжицы, поэтому прочтите его сами. Он скучен, дерзок и мудр, а я превыше всего ценю в людях и произведениях искусства именно эти три качества.
И, кстати, Скучающий, Дерзкая и Мудрый – вот те самые канонические реакции, которых я не смог сразу вспомнить у Шестнадцати Свидетелей Запуска.
В «Колыбели для кошки» говорится о множестве разных вещей, но основная линия посвящена изобретению вещества под названием «лед-девять». Смертоубийственный «лед-девять» способен заморозить любой объект: в конце концов, он «вырывается» на свободу и уничтожает на планете все живое.
Лайонел Гоеттрейдер прочел «Колыбель для кошки» и пришел к выводу, который скромно окрестил «случаем». Он гласит: когда изобретаешь новую технологию, изобретаешь и связанные с нею несчастные случаи.
Когда придумываешь автомобиль, придумываешь и дорожные столкновения. Изобретаешь самолет – и заодно, авиакатастрофы. Открывая деление атомных ядер, открываешь и расплав топлива в реакторе. Описывая качества «льда-девять», приближаешь и случайное вымораживание Земли.
Когда Лайонел Гоеттрейдер изобрел Двигатель, он знал, что не должен запускать его до тех пор, пока не поймет, к каким трагедиям может привести включение и как их предотвратить.
Мое любимое место в Музее Гоеттрейдера – это экспозиция на тему того, что могло бы произойти, случись у Двигателя при первом запуске какая-нибудь неисправность. При наихудшем раскладе беспрецедентно мощный поток энергии, поглощенный Двигателем, переполнил бы его впускную часть и вызвал взрыв. Сан-Франциско бы сразу превратился в дымящийся кратер, Тихий океан – заразился тау-радиацией, а 10 000 квадратных миль пахотной земли стали бы спекшейся коркой, не способной породить ничего, кроме боли. В общем, значительная часть Северной Америки была бы непригодна для жизни на многие десятки лет!
Родители часто жаловались руководящему совету музея на то, что кошмары, о которых повествует экспозиция, чересчур сильно действуют на детей. Они упирали на то, что раз эксперимент оказался удачным, то и не стоит, пожалуй, швырять посетителей в параноидальные фантазии о глобальной катастрофе. Зачем отвлекать любознательных людей от великого вклада Гоеттрейдера? В итоге стенды перенесли в полутемный тупичок, находящийся в стороне от главного зала, и там-то старшеклассники могут во время экскурсии, обмирая от страха, наблюдать закольцованную запись гипотетического конца света.
Я не гений, как Лайонел Гоеттрейдер, Курт Воннегут или мой отец. Но и у меня есть своя теория: несчастный случай необязательно сопутствует каким-либо открытиям или технологии, он связан и с людьми. Каждый человек, с которым вы сталкиваетесь, воплощает для вас случайность, связанную именно с ним. Однажды все может пойти прахом. Близости без последствий не бывает.
Вот что заставляет меня вернуться к Пенелопе Весчлер и несчастным случаям с нами. Со всеми нами.
7
Пенелопа Весчлер должна была стать астронавтом. Еще в детстве составители перспективных сводок личных прогнозируемых качеств отметили у нее высокий уровень умственного и физического развития, непоколебимую амбициозность и уверенность в себе. Уже тогда Пенелопа точно знала, какой путь ей предназначен, и не желала ничего иного. Она непрерывно готовилась – и в школе, и за ее пределами. Не к прогулкам по Луне. По спутнику Земли может прогуляться кто угодно. И летать месяц на орбите тоже может каждый. Нет, Пенелопа намеревалась преодолеть следующую ступень – приступить к исследованиям глубокого космоса.