Страница 11 из 66
Гена (возмущенно): Еще чего! Он-то тут при чем? Он ведь англичанин!
А.А.: Ну и что ж такого? Видишь ли, как раз в то время, когда Грибоедов задумал свою комедию, широко распространился слух о сумасшествии Байрона. Общество снова клеветало на человека, который не хотел считаться с его законами. И – что самое любопытное – слух этот распространяла жена Байрона. Видишь, как все похоже?
Гена: Что похоже?
А.А.: Ну как же! Кто первый пустил слух о безумии Чацкого?
Гена: Софья. Кто же еще…
А.А.: Значит, в обоих случаях это сделала женщина, которую любил тот, кого оклеветали…
Гена: Ясно… (Хотя по тону его видно, что ему еще далеко не ясно.) Кто же из них все-таки был настоящим?
А.А.: Кем-настоящим?
Гена: Прототипом.
А.А.: Я вижу, ты все еще жаждешь большей определенности… Ну что ж! Давай продолжим наше путешествие, чтобы окончательно выяснить этот вопрос.
Гена (недовольно): Ну во-от!.. Я так и знал…
А.А.: Что такое? Тебе разонравились наши путешествия?
Гена: Ничего не разонравились. Только ведь вы еще когда обещали, что мы к Шерлоку Холмсу попадем. А теперь опять собираетесь куда-то не туда…
А.А.: Да, обещал… Что было, то было… (Задумывается. Радостно.) Ты знаешь-отличная мысль! Провести расследование относительно прототипов Чацкого! Кто сумеет провести такое расследование лучше Шерлока Холмса? Прекрасно! Едем!
И вот уже мы с вами на знаменитой Бейкер-стрит, в квартире еще более знаменитого Шерлока Холмса. Но наших героев, Гены и Архипа Архиповича, здесь пока нет. Они почему-то задержались. В квартире на Бейкер-стрит все как обычно: набор трубок, скрипка, на которой любит играть хозяин, его картотека и еще одна постоянная принадлежность Шерлока Холмса – доктор Уотсон. Сам Холмс в эту минуту стоит у окна.
Холмс: Обратите внимание, Уотсон, на двух субъектов, которые торчат под нашими окнами. Что вы можете о них сказать?
Уотсон: Я вижу, Холмс, вы опять хотите поразить меня своей проницательностью. Но полагаю, на этот раз ваш номер не пройдет. Даже такому профану, как я, видно, что этот почтенный джентльмен с мальчиком – по – видимому, его внуком – приехали издалека. Скорее всего с континента. Судя по внешнему виду старика, он банковский клерк. А мальчик – юнга на каком-нибудь корабле, о чем говорит шейный матросский платок ярко-красного цвета. Видимо, старик беден. Иначе он вряд ли отдал бы своего малолетнего внука в морскую службу, которая нелегка и для более взрослого человека. Судя по их растерянным лицам, у них к нам какое-то дело. Видимо, старик нуждается в вашей помощи.
Холмс: И это все ваши умозаключения, дорогой Уотсон?
Уотсон: Полагаю, милый Холмс, что на этот раз даже вы не сможете к ним добавить что-либо существенное.
Холмс: Я должен вас поздравить, мой друг. Вы решительно делаете успехи. Старый джентльмен и подросток прибыли к нам действительно с континента. И они в самом деле направляются ко мне. Что же касается остальных ваших домыслов, то они, увы, ошибочны. Во-первых, мальчик отнюдь не является внуком старика, они даже не родственники: обратите внимание на строение их черепов и особенно на форму ушей. Далее… Мальчик вовсе не служит юнгой на корабле, скорее, он учится в колледже: пальцы его правой руки измазаны чернилами… Старик вовсе не банковский клерк. Очень жаль, что вы не читали моей статьи о характерной сутулости, присущей лицам, занимающимся этого рода деятельностью. По некоторым признакам, о которых здесь говорить излишне, могу с уверенностью утверждать, что почтенный джентльмен профессор, специализирующийся в сфере гуманитарных наук, скорее всего в филологии. Он отличается добрым нравом, и студенты его любят. Зовут этого почтенного старца Архип Архипович…
Уотсон: Полноте, Холмс! Откуда вдруг здесь, на Бейкер-стрит, может взяться человек с таким удивительным именем?
Холмс: Для аборигена доброй старой Англии это имя было бы действительно экзотическим. Но в России, откуда прибыли эти люди, подобные имена – не такая уж редкость.
Уотсон: Вы меня изумляете, Холмс! Я готов поверить, что вы действительно каким-то непостижимым образом узнали, что эти люди приехали к нам из России. Я даже готов поверить, что вы каким-то чудом смогли догадаться о профессии старика. Но, ради всего святого, как вы могли узнать его имя?!
Холмс: Если бы вы с юных лет тренировали остроту зрения, как это делал я, и если бы вы, подобно мне, потратили три года на изучение русского языка, вы без труда прочли бы на портфеле старого джентльмена монограмму с надписью: "Профессору Архипу Архиповичу от благодарных студентов 5-го курса филологического факультета".
Уотсон: Холмс, я сражен! Но как вы могли судить о добром нраве профессора? Откуда вам известно, любят ли его студенты?
Холмс: Нелюбимым профессорам, обладающим дурным характером, студенты не имеют обыкновения делать подарки… Ах, мой друг, научитесь ли вы наконец следовать моему методу?..
Огорчение Холмса из-за того, что Уотсон все еще никак не освоит его прославленного метода, так велико, что происходит странная вещь. Холмс, строгий и изысканный меломан, любитель Вагнера и Сарасате, в минуты отдыха берущий в руки скрипку, вдруг начинает петь. И вдобавок-петь куплеты довольно хвастливого и легкомысленного содержания. Вот что делает с человеком огорчение! Ну, а то, что Уотсон тут же начинает ему подпевать, это уже не удивительно: ведь для того Конан-Дойл и придумал доктора Уотсона, чтобы тот вечно подпевал Шерлоку Холмсу. Итак, Холмс поет…
Когда прославленный хитрец
Поймет, что бита карта;
Когда отчаются вконец
Глупцы из Скотланд-Ярда;
Когда сам дьявол не поймет,
Виновен тот иль этот,
Тогда на помощь вам придет
Мой дедуктивный метод!
Уотсон:
Я помню, шли мы по следам
Собаки Баскервилей.
Признаться, выглядел я там
Изрядным простофилей.
Нам полный крах на этот раз
Сулили все приметы,
Но снова положенье спас
Ваш дедуктивный метод!
Холмс: Благодарю вас, Уотсон. А теперь, если это вас не затруднит, откройте дверь нашим гостям.
Уотсон подчиняется, и на пороге появляются наши герои.
А.А.: Добрый день, доктор Уотсон. Добрый день, мистер Холмс. Позвольте представить вам моего друга Гену, вашего страстного почитателя. Он так мечтал увидеть воочию самого Шерлока Холмса!
Гена (он поначалу оробел): Здравствуйте…
Холмс (дружелюбно): Добро пожаловать, господа. Однако, я полагаю, вас привело сюда не только желание поглядеть на меня.
А.А.: От вас ничего не укроется, мистер Холмс!
Холмс (скромно): Такова моя профессия.
А.А.: Вы правы, у нас к вам дело. И, надо сказать, не совсем обычное.
Холмс: Право? Но ко мне ведь и не обращаются с обычными делами. На то есть инспектор Лестрейд из Скотланд-Ярда.
А.А.: Боюсь, что дело, которое привело нас на Бейкер-стрит, окажется необычным даже для вас. Мой юный друг хотел бы установить, кто именно был прототипом Александра Андреевича Чацкого, героя нашей знаменитой комедии "Горе от ума"… Позвольте, я введу вас в курс дела.
Холмс: Благодарю, в этом нет необходимости. Я занимался этим вопросом.