Мой нелучший друг

Главное было понять – как жить дальше? После шоу.

Об этом не предупреждают, не издают учебников, не учат в школе. Достичь популярности не трудно, сложнее ее удержать. Можно снять безумный клип и выложить его в Интернет, получить миллион просмотров и десятки тысяч лайков. Стать мегапопулярной на вечер-два. А потом появится новый клип с более безумным сюжетом, с красивой, молодой певицей без комплексов. И что? Где ты на этом пьедестале? Давно внизу. И как произошло это стремительное падение, ты даже не заметила. Засыпала популярной, а проснулась уже никем.

В интернет-пространстве есть свои кумиры, есть плюсы и минусы скоростного лифта славы. Но если ты хочешь прийти всерьез и надолго, такие качели не для тебя. Тут нужен серьезный подход, солидный продюсер, хороший репертуар и талантливые способности исполнителя.

Позвонил Женька, предложил забрать на машине. Я согласилась. Тащить вещи из «звездного дома» на себе не хотелось. Он приехал элегантный, как всегда. Как будто не сумки перевозить собирался, а с девушкой на званый ужин.

– Привет, малыш.

– Привет, Жень.

Я грустила и не пыталась скрыть плаксивое настроение. Ноги еле волочились, уходила не оглядываясь. Я была похожа на потертую плюшевую игрушку. Которой поиграли, пообнимали, а потом выбросили. Как у Агнии Барто: «Зайку бросила хозяйка».

– Садись, поедем в ресторан.

Я посмотрела на него скептическим взглядом. Не ослышалась? Какой ресторан? Что праздновать? Женька не реагировал, продолжал улыбаться и позитивно болтать о всякой ерунде.

Так я узнала, что произошло в мире за те два месяца, пока я старательно пробивала дорогу на Олимп. Как дела у моих девчонок, что нового у Светки и Маринки, как переживали за меня его родители и как Женька выбирал автомобиль.

«Когда успел? – подумала тогда я. – Два месяца всего лишь в Москве».

Но подробностей не запомнила.

У меня так часто бывает: лишняя информация отфильтровывается моментально. Не хранится в голове ни секунды.

Женька привез меня в уютное заведение, заказал борщ и картошку в горшочках. Я поняла, как дико проголодалась. Будучи под присмотром тренеров и продюсеров мы не позволяли себе никакой калорийной еды. А сейчас мне ужасно захотелось горячего и пампушек с чесноком. От запаха соленой корочки хлеба в сочетании с красным наваристым борщом засосало под ложечкой, во рту образовалась слюна.

– Есть хочу, – честно призналась я.

Женька улыбнулся и одобрительно кивнул.

– Пациент скорее жив, чем мертв.

После разговора с Женькой я поняла, что не надо застревать на неудачах. Это плохо отражается на карме. Вселенная – дама щедрая. Думаешь о неудачах, их же и подбросит. Надо искать позитивные моменты. Чему научилась, что поняла, с кем познакомилась. И этих плюсов оказалось больше. Я общалась с выдающимися личностями нашего времени и, когда стояла на сцене с прощальной речью, радовалась, что имею такую возможность.

Я была так занята становлением звездного статуса, что на другую жизнь не оставалось времени. Ни на друзей, ни на парней. После завершения проекта я подписала контракт и отправилась в большой гастрольный тур по стране. С Женькой созванивались и иногда переписывались в соцсетях. Знаю, что он работал в каком-то банке. Жил, как и прежде, один. О большем я не расспрашивала, да он и не рассказывал.

Я вернулась в Москву спустя полгода.

Контракт закончился.

Дальше каждый сам по себе.

Робкое весеннее солнце пробивалось сквозь мутные витражи некогда красивого здания. Сейчас оно напоминало цветной муравейник, разобранный на офисы. Я стояла в полуподвальном помещении, освещенном неоновой лампой, и тряслась от холода.

– Злата, надо как-то о клиентах заботиться, греть их. А ты что делаешь? Раздеваешь до трусов и заставляешь мерзнуть.

– Прости, тепло еще не включили.

– А кондиционер?

– Это дорого. Знаешь, сколько за электроэнергию в месяц набегает?

Злата бегала вокруг меня с сантиметром в руках и делала пометки в блокноте. Она модельер, а помещение снимает как мастерскую. Здесь и закройщики, и швеи, и костюмерная с раздевалками.

Для нас, юных и небогатых, наряды, которые шила Злата, были как подарок. Недорого и красиво. Месторасположение никак не влияло на талант придумывать, творить и создавать. Все костюмы Злате удавались. И на мне сидели как влитые, подчеркивая достоинства и скрывая недостатки.

– Вика, новый концерт? Раз за платьем пришла.

– Последний приличный концерт был два месяца назад, на день города Саратова, – я недовольно бухтела, как пенсионерка, лишенная субсидий, – и то, если бы не Юлька Печенкина, никто бы меня не вспомнил.

– А кто это, Вик?

– Подружка моя, на проекте сдружились. Но она спит с Гориновым, тот все пробивает.

– И ты спи.

– С кем? – я резко повернулась и посмотрела ей в глаза.

– С продюсером.

– Злат, ты с Луны свалилась? С каким? Он у меня есть?

– Так переспи с нужным человеком и будет.

– Сразу видно, что ты не бум-бум в шоу-бизнесе, – вздохнула я.

– А разве не так все делается?

– Может, и так. Да не совсем. Нормального продюсера постелью не заманишь. Ему талант нужен, харизма, энергетика. Ну и голос, естественно. Артист, которого продать можно, и денег заработать.

Злата посмотрела сочувственно, погладила по голове и усадила в кресло. Единственная мебель в ее мастерской, предназначавшаяся для клиентов.

– Хочешь дам померить платье, которое я сшила для Анжелики Варум?

– Не ври, – засмеялась я, – она у тебя не обслуживается.

– Не веришь, – расстроенно пожала плечами Злата.

– Может, ты перепутала? – я ободряюще подмигнула.

– Может, и не она, но очень похожа. И стиль тот же.

– Покажи, – оживилась я.

– В телевизоре посмотришь, – надула губы творческая личность.

– Тогда я не скажу тебе, где выступаю на следующей неделе.

– Это шантаж?

– Да.

– В клубе, где ж еще.

– А вот и нет. На спортивной базе какого-то футбольного клуба.

– Шутишь?

– Нет, – я смеялась, – обещают хороший гонорар.

– Где эта база?

– Не в Москве.

– А где?

– Не знаю.

– Хорошенькое дельце. А как ты там петь собралась свои «Пузырьки»?

– Во-первых, все формальности улаживает Юлькин продюсер. Мы туда почти всем составом едем. Во-вторых, нам разрешено петь свой репертуар.

– Да? Что ты петь будешь?

– Красивую лирическую песню о любви.

– Это перед спортсменами? Им бы о спорте что-то. Типа: «Бей по мячу, с трибуны я тебе кричу».

– Ха-ха-ха. Это примитивно.

– Да им все равно. Они на вас будут как солдаты пялиться. У них режим, ничего нельзя. А тут девицы в прозрачных платьях.

Я показала на блокнот.

– Как там мои мерки? Короткое одевать можно?

– Талия на три сантиметра уменьшилась. Депрессия пошла на пользу, – сказала Злата, заглянув в записи.

– А грудь? – в надежде спросила я.

– Не увеличилась.

Нас поселили в гостиницу, единственную в городе. Всех вместе в один номер. Правда, трехкомнатный. Мы не возмущались, так, покривились в лицо администратору для проформы. Гастролей ждали, потому что выступления – это деньги, пусть даже в таком третьесортном городе. Сам город никакой ценности не представлял, милый поселок на опушке соснового леса. К нему вела отличная асфальтированная дорога, которая и раскрывала тайну. Дело в том, что в этой вечнозеленой глуши располагалась тренерская база одного очень известного футбольного клуба. Клуб отмечал юбилей, в честь чего мы, собственно, прикатили с концертом.

Девочки ходили по комнатам, делили полки в шкафу и готовились к концерту.

– А твой продюсер золото, – сказала Юльке Настя Грозунова, запихивая чемодан под кровать.