Волки у дверей

Клер проснулась в тот миг, когда что-то ударило в потолок – глухо, но явственнее, чем в первый раз, как будто там, наверху, уронили на пол что-то тяжелое.

И тут вдруг закричал Дамьен. Клер соскочила с дивана и кинулась к лестнице, чуть не поскользнувшись на паркетном полу.

Постель в детской была смята. Огромный комод рухнул на пол и разбился.

А Дамьен исчез. На ковре виднелись огромные следы – они вели к стенному шкафу, расположенному в глубине детской: это был шкаф с белыми деревянными створками, и она боялась его, когда была маленькая, – но там, внутри, чернела пустота, такая же, как под кроватью, куда она заглядывала чуть раньше. Клер окликнула Дамьена и отступила назад, не сводя глаз со шкафа, потом ухватилась за дверную раму и, выбежав в коридор, бросилась к лестнице, чувствуя, как все сильнее кружится голова.

В животе образовался горький ком – он подкатил к горлу, как только она представила себе, что могло случиться с Дамьеном.

Ну почему она ему не поверила? Она не сумела его защитить, а теперь поздно. Но от кого защитить? Клер снова содрогнулась, вспомнив, на что наткнулись ее глаза, – черные следы на полу, следы чудища, вылезшего из-под кровати. Но чудищ не существует, к тому же она не ребенок, да и тетка однажды преподала ей урок, когда она кричала у себя в спальне, отказываясь спать одна.

Но она никогда не кричала среди ночи просто так – а никто из взрослых никак не хотел ее понять.

И вот она обошлась точно так же с Дамьеном.

Клер сбежала по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки и стараясь не упасть, чтобы не расшибить голову о каменный пол в вестибюле.

Влетев в гостиную, Клер, спотыкаясь, кинулась к дивану, схватила мобильник и стала звонить Люка. Но тут ее резко повело в сторону – чтобы устоять, пришлось опереться рукой о стену.

Люка ответил после третьего гудка, но Клер не успела проронить ни слова: у нее подкосились ноги и она рухнула без чувств на пол.

Голая белая нога ребенка, спрыгнувшего с кровати. Под кроватью кромешная тьма. Потом вспышка холодного света; после замедленного взрыва по стенам его комнаты расползалась тень; коридор, ведущий к настежь распахнутой двери, за которой мерцал слабый свет.

По коридору шла маленькая девочка – она кралась к двери, за которой слышались крики и глухие удары вперемежку со скрежетом. Девочка приоткрыла дверь и с опаской заглянула в комнату. Посреди комнаты стояла кровать под балдахином – на ней, распростершись на матрасе, лежала совершенно нагая женщина с длинными, вьющимися волосами. А над нею навис чудовищный зверь, тоже голый, невероятно мускулистый, похожий на медведя, только без шерсти.

Удерживая несчастную за обе руки, чтобы она не ускользнула, зверь припал пастью к ее животу и, коснувшись кожи, крепко сомкнул челюсти.

Несчастная вскричала, из раны у нее потекла темная вязкая жидкость. Зверь-бука, придавливая ее к кровати, все крепче сжимал ей бедра своими ножищами, и каждый его натиск отдавался по комнате так, что она ходила ходуном.

Замерев на пороге комнаты, девочка вскрикнула. Тут зверь-людоед повернулся к ней и воззрился на нее своими красными глазищами со вращающимися, как волчки, зрачками. Следом он раскрыл пасть, обнажив бессчетные острые зубы; нижняя часть морды у него была в крови несчастной, и несколько капель ее крови с металлическим звуком упало на пол.

Девочка с силой, на какую только была способна, захлопнула дверь и побежала по коридору прочь. А у нее за спиной по стенам заметались тени чудища, бросившегося за нею вдогонку.

Но не успела она добежать до своего убежища, как почувствовала нижней частью спины жар его дыхания.

Клер поднялась и, качаясь из стороны в сторону, какое-то время стояла так в недоумении, пытаясь понять, где находится.

Детский кошмар. И впервые ужасающе четкий. Картина, которую она столько раз воспроизводила в своих рисунках, не была плодом ее воображения.

То было воспоминание.

Затаившись в шкафу – в бывшей ее детской, Дамьен сидел как на иголках. Когда Клер влетела в комнату, он, едва сдерживая смех, решил подождать, когда она подойдет ближе, чтобы наброситься на нее. Во всяком случае, со старшей сестрой такое всегда срабатывало. Подобно большинству впечатлительных и пугливых детей, Дамьен любил пугать людей. Но в этот раз все пошло не так, как он ожидал, – от долгого, неподвижного сидения у него по ногам уже пошли мурашки.

Потеряв терпение и сознавая свою глупость, он решил пойти поискать Клер и извиниться.

Она находилась в гостиной первого этажа и неотрывно глядела на стену перед собой. Не смея ее окликнуть, он сошел вниз по лестнице и осторожно взял ее за руку.

Постояв какое-то время в полном недоумении, Клер наконец поняла, кто рядом с нею, – и опустилась перед мальчуганом на колени, схватив его за обе руки.

– Послушай, Дамьен, – проговорила она тихо-тихо. – Тут совсем небезопасно, в доме что-то есть, и оно хочет нам зла, ты знаешь это не хуже меня, так что оставаться здесь больше нельзя… Я выведу тебя во двор, и ты меня там подождешь, ладно?

Мальчуган ничего не ответил. Он старался как можно реже смотреть на Клер. Лицо у нее было красное-красное, а выражение его пугало. Потом, она сжимала его крепко – очень крепко…

Вдруг он забился в истерике, а потом закричал, поскольку она не хотела его отпускать.

Резким движением Клер отвесила ему оплеуху – и Дамьен упал на каменный пол. Потом поднялся, несколько оглушенный, и бросился к входной двери – с трудом открыл ее и что есть сил побежал по лужайке прочь. Он знал дорогу. К тому же мальчик он большой – не заблудится, не испугается.

Дамьен добежал до первых деревьев в глубине сада, затем пролез через большую дыру в решетчатой ограде. И выбрался на грунтовую дорогу, частично пролегавшую через лес, но, пройдя два десятка метров, остановился, потрясенный открывшейся его взору картиной, которая при дневном свете, однако, не внушала, казалось бы, никаких опасений.

Но ночью – совсем другое дело.

Он продвигался дальше, выставив руки вперед, чтобы ветки не хлестали по лицу.

И тут услышал за спиной хруст, прежде чем его кто-то схватил за руку.

Он обернулся – завопил во все горло.

И, увидев застывшее лицо Клер, испугался так, как не испугался бы даже при виде людоеда, вампира или оборотня.

Клер вернулась в сад и припала спиной к стволу дерева, схватившись рукой за живот. Ее согнуло в три погибели и вытошнило на траву, потом она утерла рот рукой и, когда, подняв голову, двинулась обратно к дому, заметила у подъезда незнакомый силуэт.

В слабом освещении входной двери ей не удалось разглядеть, кто это мог быть. Незнакомец же, заметив ее, широко махнул и кинулся ей навстречу. Когда он попал в свет фонарей, она, к своему облегчению, узнала его. Это был Люка. Вот только вернулся он поздно, слишком поздно.

Подбежав к ней, он прижал ее к груди.

– Ну как ты, Клер? – спросил он, едва переведя дух. – Я примчался сразу, как только смог… Скажи, что случилось?

Вконец обессиленная, она разрыдалась и еще крепче прильнула к нему, вбирая в себя его уверенность, замешанную на запахе пота и аромате туалетной воды «Хьюго Босс». Она так ждала этого мгновения, что ей хотелось, чтобы оно никогда не кончалось.

– Здесь все и произошло, – проговорила она глухим голосом, потому что прижималась ртом к его груди. – И я все видела… Люка, она умерла в этом доме, они все обманывали меня с самого начала…

– Кто умер? Ты о ком?

– Он все еще здесь и теперь ищет меня… Даже хотел сорвать злобу на Дамьене!

– На Дамьене? Но, черт возьми, Клер, я ничегошеньки не понимаю, о чем ты говоришь!

– За него не беспокойся, сейчас ему ничто не угрожает. Я никогда не сделала бы ему ничего плохого, просто ему нужно было бежать из дома…

– Ты что, хочешь сказать – он не дома, а где-то бродит?