Страница 4 из 6
Как ни странно, из всех старинных авторов самым красноречивым образом об отцовстве написал король Англии, хотя в целом монархи не отличаются родительской мудростью. Яков VI Шотландский, он же Яков I Английский (1566–1625), получил превосходное образование. История его семьи включает такой жестокий эксперимент, на который мог решиться только член королевской фамилии. Прадед Якова отправил на остров Инчкит[3] двух детей с немой нянькой, чтобы выяснить, начнут ли дети внезапно говорить на языке Библии, если их лишить общения с другими людьми. Разумеется, лепетать по-древнееврейски они от этого не стали.
Детство самого Якова было неспокойным. Его мать, королева Шотландии Мария Стюарт, бежала в Англию, потому что ее подозревали в убийстве второго мужа. Сына-младенца ей пришлось оставить в Шотландии. Но нет покоя голове, хотя бы мало-мальски приближенной к венцу[4]. Трое из четырех регентов при малолетнем Якове были казнены или убиты до его 16-летия. Марию Стюарт обезглавили в 1587 г. по воле ее двоюродной тетки Елизаветы I, утомленной постоянными интригами Марии с целью захватить английский престол.
Якову, однако, повезло с одним из воспитателей – Джорджем Бьюкененом. Человек с твердым характером, проявлявший «жестокость из милосердия», Бьюкенен не брезговал и поркой своего высокопоставленного подопечного, когда его величество обнаруживал мало усердия к учению, – и этого урока Яков не забыл.
В 1589 г. Яков женился, а в 1594 г. родился его первый сын Генрих. Яков написал для него наставление: он считал своим долгом разъяснить сыну особенности королевской работы. Это яркий и во многом мудрый документ. Он напутствовал Генриха «перед лицом Бога и отцовской властью, которую я имею над тобой, носи мой наказ с собой так же неотлучно, как Александр носил гомеровскую "Илиаду"». Если Генрих пренебрегал его советами, Яков протестовал: «Клянусь всемогущим Богом, я скорее не буду отцом и останусь бездетным, чем стану родителем нечестивых детей». Яков подчеркивал, что Генриху следует учиться на собственных ошибках.
Генрих не должен воображать, что из-за своего положения он имеет законное право грешить. Королю надлежит «блистать перед подданными всеми гранями святости и добродетели». Яков побуждал сына читать Священное Писание «с чистым и целомудренным сердцем и молиться о том, чтобы уразуметь его правильно». Один раз в сутки, «когда ты остаешься в полной тишине, призови себя припомнить все дела минувшего дня, не совершил ли ты неправедные поступки, не пренебрег ли своими обязанностями христианина или короля». Чрезвычайно важно поверять свою совесть и поведение. «Будь безжалостен к себе так же, как к своему врагу. Ибо, если ты станешь строго судить себя сам, тебя не посмеют осуждать другие».
Яков предостерегал сына против фанатичных священников, пустых астрологов и колдунов. Также он наставлял Генриха, чтобы тот «не придавал значения снам, ибо все пророчества, видения и вещие сны уже свершились и прекратились во Христе». И никакого тебе подсознания, привет Фрейду.
Король должен править беспристрастно, поэтому Яков советовал Генриху не отдавать предпочтения богатым, но и не жалеть бедных. В Англии он всегда будет иметь дело с бесчестным народом и его одержимостью новшествами – особенно табаком, которого Яков не терпел.
Яков глубоко уважал свою покойную мать и напоминал сыну: «Ты знаешь Божескую заповедь: почитай отца твоего и мать твою». Король не может допустить, чтобы его родителям «нанесли оскорбление; наипаче и сам не должен их поносить. Ибо как они могут любить тебя, ненавидящего тех, от кого ты рожден?» За слугами надлежит следить неукоснительно. Если король не уверен, что те покорны ему, что же говорить о всей стране?
Строгое религиозное образование Якова сделало его суровым моралистом. До женитьбы сын «должен сохранять свое тело в чистоте и непорочности, пока не придет время отдать его супруге, которой одной оно принадлежит. Ибо имеешь ли ты право жаждать совокупления браком с невинной девственницей, если твое тело осквернено? Почему одна половина должна быть целомудренной, а другая запятнанной?» Генриху предписывалось избегать «компании праздных женщин, которые есть не что иное, как irritamenta libidinis[5]». Праздные женщины могут вызвать зуд в праздных чреслах! Многострадальная семья Якова была свидетельством того, какие губительные последствия влечет за собой любострастие; супружеские измены его деда «привели к катастрофическим последствиям». Яков почему-то не упомянул двоюродного прадеда, ужасного Генриха VIII.
Затем Яков обращается к королевскому «имиджу». Король всегда находится в центре внимания, а значит, его манеры за столом должны быть безупречны. Обжорство производит дурное впечатление, поэтому его величеству не пристало уписывать за обе щеки какое-нибудь диковинное блюдо вроде фаршированного гранатами кабана. Кроме того, не следует носить «женоподобную одежду» и отращивать «длинные волосы или ногти – это всего лишь отбросы природы». Король может играть в карты, но не в шахматы, «потому что это слишком большая премудрость и философская блажь». Играть должно «всегда честно, дабы не приучаться к плутовству и обману».
И наконец, Яков наказывает Генриху не забывать о долге перед Богом и заботиться о том, чтобы деяния отражали «справедливость твоего сердца» и показывали «твой благочестивый нрав; и, в уважение к величию своего тяжкого бремени, слушать собеседника терпеливо, не уходя в свои мысли, выносить зрелые суждения и проявлять постоянство в решениях». Яков советует сыну «всегда переваривать свои страсти, прежде чем оглашать вердикт». Каждого человека надлежит судить только за его личные прегрешения, не годится наказывать или винить отца за сына или брата за брата. Для мести нет никаких оправданий.
Это мудрое и красивое письмо написано с любовью. Однако Якову, пережившему несчастливое детство, было суждено стать столь же несчастным родителем. Генрих умер от загадочной лихорадки в 18 лет; отец был безутешен. Трон унаследовал второй сын Якова Карл, менее умный и менее любимый. Шаткое положение – Яков не написал для него наставления – сделало его упрямым, и это упрямство стало одной из причин начала Английской революции. За неуступчивость Карл поплатился головой.
Отцы, о которых я рассказываю, не изучали своих детей с научной точки зрения. Мыслителям XVI и XVII вв., которые могли бы сделать это, мешало одно препятствие: большинство из них были бездетны. Не стали отцами Эразм Роттердамский, Декарт, Спиноза, Лейбниц, Гоббс, Джон Локк, а столетием спустя – Дэвид Юм и Иммануил Кант. Единственный видный философ того времени, имевший детей, – епископ Беркли – по всей вероятности, был весьма невротичным родителем. Когда его сын поехал учиться в Оксфорд, епископ тоже снял в этом городе квартиру, желая проследить, чтобы отпрыск не попал в переделку, как происходит с большинством студентов.
В противоположность философам великие писатели XVI и XVII вв. были весьма плодовитыми отцами. У Шекспира был сын Хемнет, умерший в 1596 г. в десятилетнем возрасте, а также две дочери. У выдающегося английского поэта конца XVI – начала XVII века Джона Донна было 12 детей; у французского драматурга Жана Расина – семь; у Джона Мильтона, автора «Потерянного рая», – пять. Разница между двумя этими группами знаменитых людей любопытна и, насколько я могу судить, необъяснима.
Утраты тоже не обошли писателей стороной. Современник Шекспира драматург Бен Джонсон потерял ребенка и оплакал его в прекрасном стихотворении.
Моему первому сыну
3
Остров у восточных берегов Шотландии в заливе Ферт-оф-Форт.
4
Автор обыгрывает цитату из исторической хроники Шекспира «Генрих IV»: «Uneasy lies the head that wears a crown» – в переводе Б. Пастернака: «Но нет покоя голове в венце».
5
Возбудители похоти (лат.).
6
Перевод В. В. Лунина.