Город для хранящего

Сейчас Тоен сидел на балке под потолком Большого Зала. Под иллюзией сидел, спасибо вовремя припрятанному шлему, который, как оказалось, отлично заряжался от обыкновенных хранилок. И суровой женщине Даринэ тоже спасибо, за то, что перепрятала шлем туда, где вернувшийся в дом Тоен догадался поискать в первую очередь.

Рассматривать людей внизу было интересно. А уж плести вокруг них сторожевую паутину вообще сплошное удовольствие. Тоен такие неожиданные открытия уже сделал.

Оказывается, половина советников мужского пола носит амулеты для увеличения мужской силы, причем от возраста наличие или отсутствие амулетов не зависело. Женщины поголовно носили защиту от ментального воздействия и ни на что не влияющие защитки от загадочного сглаза. Даже у Атаны они были, наверное, не хотела выделяться на общем фоне.

Еще Тоен успел найти фокусирующий кристалл. Его спрятали под половицей, прямо посреди прохода. Но вот куда именно этот кристалл фокусируется и сколько в том тайнике лежит, понять мужчина не смог. Хотя был уверен, что лежит он там не один год, что само по себе странно.

И возмущение силы, к своему неудовольствию, обнаружил среди зрителей. Вот с этим возмущением он и пытался теперь разобраться. Слишком оно было странное, ни на что знакомое не похожее. От этого возмущения несло опасностью, поэтому трогать его Тоен не рискнул. Так, обнюхивал и пытался вычислить человека, таким образом воздействующего на окружающее пространство.

О том, кем этот человек может оказаться, Тоен, конечно, догадывался. Просто не мог понять, как это существо оказалось посреди города, почему смогло незамеченным прийти в Дом Совета и что вообще здесь делает. Зато сразу догадался, что без чьей-то помощи здесь не обошлось и это было совсем плохо. Ту же Атану Тоен предупредить не мог. Вообще никого не мог, если не хотел выдать свое присутствие. Так что, придется ждать и действовать по обстоятельствам. Может источник возмущения вообще тихо посмотрит, ни во что вмешиваться не станет и спокойно уйдет.

Хотя вряд ли. Просто так они обычно не уходят.

Позвали Хията, когда Дорана уже начала зевать от скуки. Чем таким важным занимались советники все это время, она, откровенно говоря, не понимала. Они говорили что-то об экономике, которой что-то жизненно необходимо от материка. К этим же проблемам как-то примешивались перелетные птицы и медь, которую добывали загадочные дикари не менее загадочным способом. Обсуждали проблему советники долго и обстоятельно, изредка начиная спорить. И казалось, что они издеваются. Друг над другом и над зрителями. Над зрителями в большей степени. Могли ведь всех пустить перед самым приходом Хията.

На некоторое время Дорану отвлек от советников и даже немного развлек странноватый мужик, рассыпавшийся в комплиментах и с ходу предложивший интересную работу. Дорана даже рот приоткрыла от удивления и заподозрила, что работать ей предлагают в веселом доме. Ага, той самой веселой девочкой. Вцепиться мужику в наглую физиономию и опозориться Доране не дал Ладай, шуганувший мужика и выставивший его за дверь. Он же объяснил, что работать ей предлагали вовсе не девочкой, девочкам не отвешивают комплименты об их магических талантах и прочих умениях. Правда, кем именно работать предложили, Ладай тоже не понял. Но сказал, что это не имеет значения. Просто мужику захотелось поговорить с «той самой, которая гуляла по городу под ручку с хранящим». И дальше таких странных людей будет все больше. Пока дураки не закончатся. А еще будут люди поумнее и их надо будет опасаться.

Дорана покивала, поблагодарила и стала опять смотреть на советников. Которые обсуждали что-то совсем уж странное.

А потом, наконец, позвали Хията.

Водник вошел отчаянно зевая и глядя сквозь советников пустыми глазами.

Они, заставляя его ждать, наверняка рассчитывали на что-то другое. Потому что в зале стало очень тихо, многомудрые мужчины и женщины недоверчиво на него таращились и неуверенно переглядывались.

Хият дошел до возвышения, облокотился на трибуну и застыл, опустив плечи. Доране даже показалось, что он уснул. Поэтому она поспешно создала увеличивающую линзу и, к счастью, убедилась, что водник не спит. Кто знает, как бы советники отреагировали на подобное пренебрежение. У них и так реакция нерадостная.

Советники все так же молчали.

Хият немного постоял, зевнул и несколько более осмысленно, чем раньше, осмотрел зал. Потом помахал рукой и сказал:

— Приветствую.

И улыбнулся. Широко-широко и потусторонне.

Советники явно оценили и зашумели. Потом из их рядов вышел делегат и пошел к Хияту. Как выснилось, для того, чтобы задать пару сотен вопросов.

Дорана сначала внимательно слушала и пыталась понять, чего именно от Хията хотят. Получалось, что всего и сразу, а особенно покорности и желания следовать мудрым советам. Водник на все эти инсинуации реагировал пристальным взглядом и мотанием головой из стороны в сторону. Потом ему видимо надоело, он уставился на советника так, что тот замолчал на полуслове и попросил рассказать, что сейчас нужно городу, что ему не нужно, какая именно стена нуждается в ремонте, сколько домов объединено во вторую линию защиты и почему они были временно оторваны от питания. В общем, вопросов у Хията тоже накопилось великое множество. Советник сначала снисходительно улыбался и пытался отвечать. Хият его ответы критиковал и объяснял, где именно и почему он неправ. А закончилось тем, что водник нахально поинтересовался, что же за советы многоуважаемый советник собирался давать, если вообще ничего о работе хранящего не знает?

Советник на удивление приободрился, встряхнулся и завел песню об экономике и о том, что Хияту наверняка нужны деньги. Водник милостиво с ним согласился. Деньги ему были нужны. Деньги вообще нужны всем. Просто Хият не ожидал, что ему собираются платить за выслушивание советов, которые ему совершенно ненужны. Правда, потерпеть Хият был согласен, если сумма будет большая.

Советника эти рассуждения почему-то огорчили, и он попытался объяснить Хияту, что тому придется отчитываться о проделанной работе. Потому что те, кто дают деньги, должны как-то контролировать того, кому эти деньги даются.

Водник с этим согласился и пообещал писать пространные отчеты. А иногда даже работать в присутствии высокой комиссии.

Один из представителей высокой комиссии тут же захотел контролировать тот самый артефакт, о котором говорил рыжий родственник хранящей Большого Камня. И выдавать этот артефакт по запросу и только тогда, когда очень надо.

Хият милостиво согласился, потому что сам он его контролировать не мог. Его ключ натурально вырубал и водил по городу как щенка на веревке. А когда не хотел, чтобы его трогали, куда-то пропадал. Вот водник, например, его уже три дня не видел. Хотя точно помнил, куда положил и даже как он в тот момент выглядел.

Советник немного покивал и потребовал разрешить пускать Совет Великих в дом хранящих.

Хият тяжко вздохнул и сказал, что это невозможно. Вон его бабушка в свое время пускала в дом всех подряд. В итоге, в библиотеке половины книг не хватает. Артефакты куда-то делись. Тот же ключ пришлось в горах искать, спасибо Деспо помог. В общем, Хият бы с удовольствием, но вот дом против. Уважаемые советники ведь не хотят, чтобы и у Хията пропал дар, а потом хранящим стал какой-то чужак?

Представитель советников сказал, что они не хотят, и поинтересовался — а почему, собственно, чужак? И Хият наконец воспрял, распрямил плечи и засверкал глазами. Попутно он сообщил всем желающим его слушать, что город очень обижен. На своих хранящих обижен, которые не берегли и умирали как мухи. На горожан, которые не берегли этих хранящих и куда-то дели артефакты. На советы город обижен персонально, за то, что у домов стены облупились, в порту очистители почти не работают, а их никто не заряжает, дерево какое-то любимое кто-то срубил, стену, опять же, отремонтировать надо, флюгера еще скрипят противно… В общем, у города накопилось великое множество мелких претензий, с которыми советники почему-то ничего не хотят сделать, хотя это в их силах. Так что, Хият для них последний шанс. И если не он, то кто-то не имеющий к городу ни малейшего отношения, не знающий, что советников нужно уважать, и готовый делать все ради того, чтобы город был доволен, даже разрушать чьи-то дома и убивать особо упертых.