Страница 3 из 8
Вдруг на двери палаты, в которой осталась совершенно одна, я увидела, проявившийся как в зеркале, портрет красивой девушки. Она смотрела на меня укоризненно, широко распахнутыми глазами, полными любви и печали. Я спросила её, не размыкая губ: «Это ты меня спасла?» И она кивнула мне в ответ…
Арабески жизни
притча в трёх частях
Часть первая
…Светлана сидит на полу. Рядом раскрытая тетрадь с выпавшей из неё фотографией Виктора. На ней он с группой сослуживцев. У всех ребят, кроме Виктора, безобразно зарисованы синей пастой глаза.
Той же ручкой на оборотной стороне написано: «Витечка, любимый, ты здесь самый красивый мальчик». В тетради этим же нервным почерком рассказывает Лена о том, как любит она Витечку и как классно он целуется, какие у него пушистые и длинные реснички и прикольные синие глазки…
Лена, сводная сестра жены брата Светланы, и все они приехали к ним с Виктором в гости. Брат с женой быстро уехали – работа, а Ленка, ученица десятого класса, упросила оставить её здесь у моря ещё на пару недель, до первого сентября. Разница в возрасте у Ленки со Светланой всего шесть лет, потому отношения сложились вполне дружеские.
Светлана с Виктором женаты три года. Лёшечке исполнился недавно годик. Жили они светло и весело с доверием и радостью…
Светлана сидит на полу у толстой общей тетрадки с серой скользкой обложкой. Скоро Ленка с Лёшечкой вернутся с прогулки, а вечером приедет с работы Виктор.
Часть вторая
…Сколько времени она уже сидит на полу. Хлопнула входная дверь и Светлана стряхнула с себя оцепенение.
Лёшечка что-то лопочет в коридоре. Нужно его покормить и положить спать. Это безотлагательно и хорошо, потому что не то что говорить, смотреть на Ленку нет никаких сил. Но та сама вошла в детскую. Щёки пунцовые, на глазах слёзы. Светлана поспешно выходит от Лёшечки и почти выталкивает Ленку из комнаты, только бы не взорваться здесь, где он спит чистым, счастливым сном…
– Это правда, что ты написала? – спрашивает, показывая на тетрадь, лежащую на столе. – Я люблю его, – бросает Ленка в лицо Светлане, – не то что ты!
– Завтра же отправлю тебя домой! – вскрикивает Светлана. – Мне мерзко с тобой говорить. Собирай свой чемодан!
Виктор пришёл домой, как обычно, с конфетами «моим девочкам» и «сюрпризом Лёшечке», но осёкся, увидев напряжённые лица.
Молча взял тетрадь из рук Светланы. Она следила, как он менялся в лице по мере чтения и всё поняла…
На следующий день Лена уехала к себе домой, а Виктор к своей сестре.
Маленький Лёшечка словно понимал, что маме очень больно. Он тоже повзрослел…
Часть третья
Виктор пришёл с конфетами и цветами, машинкой для сына. Лешка бросился к нему на руки, словно и не было двух месяцев разлуки.
Светлана смотрела на них с болью в сердце. Понимала, что больше не сможет противиться просьбам Виктора вернуться домой. Они уже встречались, но не дома, а у его сестры. Он много раз объяснял, что все записи Лены чистое недоразумение, что та совсем ребёнок и сильно преувеличила происшедшее. Говорил, что всегда любил и любит только её и их сына.
С Леной Светлана больше никогда не встречалась и только из писем брата знала, что та бросила школу, встречалась то с одним, то с другим… Всё гражданские браки…
А Светлана с Виктором прожили вместе долгие годы. Лёшечку вырастили. Только очень рано Виктор ушёл из жизни. Да тревожит сообщение брата, что Лену нашли бездыханной в одной из весёлых компаний, в тот же день, когда за сотни километров от неё ушёл в мир иной Витечка…
Аурелия
…Я, наверное, слишком скоропостижно умер. Меня в этой обители, похоже, никто не ждал. Ни тебе «здравствуйте», ни «как поживаете». Господи, что я говорю… Это там, в покинутом мною мире, такие вопросы задаёт бесчисленное количество людей и пробегает мимо, не дожидаясь ответа… Но, всё же, кто-то же должен стоять у Врат и взвешивать мои добродетели и прегрешения… Ничего подобного. Тишина и мерцание, да белые коридоры. На многочисленных дверях непонятные надписи: «Былое и думы», «Окаянные дни», «Бесы», «Тёмные аллеи»… Стоп, стоп, это же прочитанные мною книги. Неужели здесь всё, что мне пришлось прочитать в моей жизни… Иду дальше… Мне не хочется открыть ни одну из этих дверей. Всё пережито и не хочется повторения. Но выбор сделать придётся самому…
А вот дверь с табличкой «Встречи». Возможно ли, что за этой дверью можно вернуть все встречи моей жизни… Это интересно. Решаюсь и открываю дверь, ожидая увидеть множество забытых лиц. Но в комнате пусто. Только слышится тихо музыка. Я узнаю её. Скоро различаю в глубине у окна силуэт девушки. Подхожу ближе. Она совсем юная и прекрасная. Аури, моя одноклассница. Что-то читает, совсем не обращая на меня внимания.
После окончания школы мы никогда не встречались. А я любил её… Первое время искал встреч, видел во снах. Но потом узнал, что она уехала в Америку с родителями и там умерла от какой-то тяжёлой болезни… И вдруг, такой подарок судьбы…
Моё сердце ликует, совсем так, как в те далёкие годы, когда я чуть ли не терял сознание от одного её взгляда.
Ноги не слушаются меня, но я всё же собираю все силы и подхожу ближе.
Вот я уже могу прочитать страницу, на которой раскрыта её книга…
Я вижу родинку на её шее и золотистый завиток.
Сколько раз я наблюдал, сидя за соседним с её столом, как она накручивает его на палец и отпускает, а он пружинкой касается её смуглой кожи с ароматом лаванды… Я пытаюсь произнести её имя: «Аурелия!», но звуки, словно ватным тампоном, застревают в горле. Она не видит меня…
– Просыпайся, – слышу я голос жены…
А мне бы ещё немножко побыть в этом сне… Мне бы ещё только раз позвать девушку с именем прекрасной незнакомой птицы…
Весенняя метель
Мила стоит у открытого окна и смотрит на кружащиеся лепестки алычи, вдыхает её тонкий ореховый аромат. Ранней весной, когда нет ещё на ней зелёных листьев, а только белые цветы в изобилии, создаётся иллюзия зимнего пейзажа. Это пробуждает в ней чувства печали и восторга одновременно, словно возвращает в далёкое, пережитое в детстве…
«Прости, Мама!»
Предпраздничные дни конца декабря. Ликует детское сердечко от ожидания сказки. Совсем скоро Новый год.
Мама везёт Милу, закутанную в плед, на санках по скрипучему, искрящемуся снегу. Мимо проплывают яркие витрины магазинов, толпящиеся за окнами люди, как в немом кино, и голосистые зазывалы в костюмах Дедов Морозов у распахнутых дверей.
Мама часто оборачивается к дочери и спрашивает, не замёрзла ли. Глаза у неё лучистые, в них тепло и любовь…
Заболела мама сразу после праздников. Внезапно. Жаловалась сначала на спину, а потом и ходить стала с трудом.
Она позвала Милу проводить её к доктору на назначенную консультацию. Незаметно опускается вечер, но уличные фонари ещё не горят, может потому, всё окружающее, кажется фантастическим. Они идут по пустынной улице. Снег висит в воздухе, словно ёлочное украшение, неподвижно на невидимых нитях, мягко стелется под ногами. Мила постоянно отвлекается от этой красоты. Ей кажется, что редкие прохожие слишком пристально смотрят на маму, и она пытается идти на некотором расстоянии от неё. Миле неловко, что мама опирается на палочку…
Но в какой-то момент Мила вдруг почувствовала себя предательницей… Она поспешно приблизилась к маме и взяла её за свободную руку. Приникнув к маме, тут же почувствовала радостное облегчение и родное тепло.
– Ничего, ничего, доченька, всё будет хорошо, – услышала Мила. Мама смотрела на неё всё понимающими глазами, полными любви и еле скрываемого страдания.
Никогда Мила не забывала о своём минутном предательстве, хоть и минуло с той поры уж более десяти лет…