Страница 30 из 69
Члены охотничьей команды Порт-Артура. Фотография времен российско-японской войны.
Был еще один специфический прием, который назывался «на махинку», то есть на силу. Пластун подскакивал к часовому, хватал рукой за горло, набрасывал себе за спину, сжимая горло и сонную артерию, через несколько секунд враг терял сознание и пластун спокойно мог связать его и отнести в лагерь. Пластуны владели собственными приемами быстрого связывания пленных: иногда, не имея с собой веревки, пластун мог «привязать» пленного палкой к дереву или просто к колышку, вбитого в землю так, что освободиться без посторонней помощи было невозможно. У пластунов был свой особый способ связывания пленных — они заламывали врагу руки за спину и стягивали шнурком только большие пальцы, а потом тем же шнурком связывали четырех вояк вместе. Такая кучка пленных была очень послушной и не требовала много караульных. Под Севастополем таким способом захвата пленных был поражен даже французский главнокомандующий маршал Канробер (18, 78).
Чтобы пленник не мог крикнуть, использовались специальные «мячи» из овечьей шерсти, которые забивались пленному в рот (3, 314). Когда же надо было молниеносно и бесшумно уничтожить часового, пластуны пускали в ход кинжалы. Об этом хорошо описал в автобиографическом произведении «Холодный яр» знаменитый повстанческий командир времен гражданской войны Юрий Горлис-Горский. Показал его кубанский пластун Андрей Чернота, который был командиром холодноярских гайдамаков. Это был так называемый «чеченский удар». Чтобы не искать через плечо сердце, что сложно сделать в темноте, наносился удар кинжалом в спину между лопаток. Кавказский кинжал, вонзенный поперек лезвием между лопаток, неизбежно разрывает, благодаря форме своего лезвия, хребет, сразу парализует все ощущения (69, 141). Чтобы хорошо владеть ножом или кинжалом, пластуны, кроме других упражнений, практиковали вырезание деревянных изделий. Любимое занятие всех пластунов — вырезать из дерева ложки и рюмки, т. н. «михайлики» (3, 254). Такое занятие, помимо постоянного упражнения для рук, давало и психологическое успокоение, снимало огромное нервное напряжение, вызванное круглосуточными боями и засадами, гораздо лучше чем «водочка».
Пластун захватил японского часового приемом «на махинку
»
Казаки ведут японских пленных. Рисунок Ф. Матания.
Казацкие офицеры проводят рекогносцировку местности. Фотография времен российско-японской войны.
Еще в 1887 году, предвидя возможность войны на дальнем Востоке, военное руководство Приморского края особенно настаивало, чтобы воинские части прибывали из европейской части империи, то есть с Украины, из бывалых солдат, поскольку комплектование частей в Сибири могло производится только за счет новобранцев, которые, по его мнению, были «наиболее опасными в политическом отношении» (185, 12). Действительно, московские войска, например, в период российско-японской войны, особенно те, которые формировались из различных уголовных элементов, каторжников воевать не хотели и при первой возможности дезертировали. Для отлова дезертиров из казаков даже были созданы так называемые «гаолянные команды» (гаолян — манчжурская кормовая культура, в зарослях которой скрывались дезертиры).
Казаки в разведке. Фотография времен российско-японской войны.
Виталий Червинский — герой японской кампании.
В отличие от них много молодых кубанских командиров для получения боевого опыта пошли добровольцами на эту войну. Показательной является судьба наследного пластуна Андрея Шкуры, который описывает: «во время отпуска в 1904 году пошел я со своим полком, как охотник, на российско-японскую войну, где был отмечен военным крестом св. Юрия» (177, 53). И черноморские пластуны славно громили японцев, не разбирая, кто ниндзя, а кто самурай. На весь мир гремела слава о рейдах казацкого отряда генерала Павла Митенко по японским тылам до Хунхе, Нючожуана и Инкоу. Кубанцы громили японцев под Цинсяйпао, в рукопашном бою в Шилазе. На Сахалине против японцев воевали казачьи отряды под командованием украинца Тарасенко, Домницкого, Арцишевского и Полуботка.
В отряде генерала Мищенко в боях на реке Шахе отличился кубанский казак Виталий Яковлевич Червинский. За исключительную храбрость он был награжден тремя орденами и повышен до звания есаул. Примечательно, что именно Виталий Червинский еще в 1896 году составил «Памятку Кубанского казачьего войска», в которой четко указал, что пластуны возникли не на Кубани, как нынче стараются доказать некоторые московские псевдоученые, а именно на Запорожье (335, 35–37).
Кубанские офицеры в Ляоляне. Фотография времен российско-японской войны.
Кубанские пластуны в Манчжурии. Фотография времен российско-японской войны.
Не давали украинцы спуска и элите японского войска — императорской гвардии. Так несколько охотников 11-го сибирского полка под руководством начальника охотной команды поручика Остапенко на перевале Мраморном устроила засаду. При неожиданной встрече с несколькими охотниками три десятка японцев растерялись и бросились бежать. В результате боя было убито пятнадцать японцев, ранено до двадцати, двух взято в плен. От пленных узнали, что их соперниками оказались солдаты полка японской гвардии. Боем руководил поручик Остапенко (227, 635).
Особый ужас на японцев нагоняли кубанские пластуны. Учитывая высокие боевые качества, их всегда ставили в авангарде наступающих полков и батальонов. Вот как описываются действия 1-го восточно-сибирского полка во время наступления на Ташичао в Мукденское битве 21 февраля 1905: «Вперед была выслана пластунская команда, затем двинулся главный батальон» (303, 369).
Казак. Фотография времен российско-японской войны.
Лука Кондратович. Фото нач. XX в.
Шесть пластунских батальонов составили вторую Кубанскую пластунскую бригаду под руководством генерал-майора Мартынова. 2 апреля 1905 года они сначала вошли в состав Таулуского отряда, а 23 мая в отряд генерала Рененкампфа и вели разведку в составе его авангарда. Сохранилось много свидетельств их боевой деятельности: 31 мая 1905 пластуны в долине реки Цинхэ устроили засаду офицерскому разъезду врага, многих из них перебили, а двух взяли в плен. Восторг у командования вызвал пластун Никита Ханин, который смог дать отпор целому отряду хунхузов (18, 112). Неся дозорную и разведывательную службу, пластуны второй сотни Варфоломей Редька, Василий Курочка, Семен Гладков, Сидор Головкин и Ефим Малов, добровольно вызвались пробраться в тыл врага, захватили там в плен нескольких японских солдат и доставили в распоряжение части (269). При рекогносцировке 8 и 9 июля около поселка Лицзятой пластуны из отряда Лосинского заняли скалистые сопки, которые господствовали над вражескими позициями, и, как пишет их командир полковник Лука Кондратович, ставший впоследствии выдающимся деятелем Украинской Центральной Рады, «эти молодцы, привязав себя над пропастью к камням и деревьям, открыли стрельбу вдоль японских окопов». Далее, описывая действия кубанцев-пластунов 12 батальона, он отмечает: «пластуны — сыпингайцы блестяще отработали в моем отряде 8-10 мая. Не нахожу слов, чтобы описать восторг, с которым наблюдал за их молодецкой деятельностью». Пластуны-офицеры и пластуны-рядовые, козыряли друг перед другом самоотверженным упорством, отвагой и полным пренебрежением к опасности… Три дня, которые я провел в отряде, считаю лучшими в моей жизни»(18, 112).