Страница 14 из 69
Ползуны — одно и то же, что и пластуны — говорит исследователь казачества Андрей Чайковский в исследовании о Запорожской Сечи (333, 31). Интересные загадки о ползунах-пластунах сохранились в украинском фольклоре: «Ползун ползет — семьсот игл везет» или «Ползун ползет — на базар иглы везет». Но на самом деле ежик не ползает, а бегает. Как известно, в древности загадки имели более высокий сакральный смысл, играли важную роль в ритуалах, отгадывание загадок было прерогативой посвященных. Наверно, ползун-ежик имеет какую-то связь с «полизуном». По украинским легендам, «полизун» — сказочное существо, великан, одна рука которого величиной с обычного человека, он не ходит, а ползает на коленях (86, III, 284). Кроме того, в днепровских плавнях водилось множество змей. Недаром даже порог Днепра «Вольный» имел другое название — «Гадючий» (355, 99). Многие гадюк водилось и в степи. Поскольку пластуны были вынуждены ползать между всяких гадов, у них были свои ритуалы и обереги на случай встречи с гадюкой. Ведь, ползя, пластун должен ее отогнать или обезвредить, к тому же сделать это бесшумно, чтобы не привлечь внимание врага. Еж у пластунов вероятно играл роль в лечебных и защитных обрядах против змей. Жир и мясо ежа издавна использовались как лечебные средства. Ученые обнаружили, что организм ежа имеет чрезвычайную устойчивость к яду гадюки, даже цианида. Вероятно, что это и стало причиной возникновения сакральной загадки. Кроме того, еж в Украине всегда был символом победы над змеями. По народным поверьям змеи обладают магнетической силой, от их гипнотического взгляда, например, лягушки или птицы сами бросаются в разинутую пасть рептилии. Еж же в украинских верованиях выступает как победитель змеиных чар: при встрече со змеей еж хватает ее за хвост и сворачивается в клубок. Змея, пытаясь укусить ежа, натыкается на иглы и погибает. Так и запорожские пластуны были своеобразными ежами на пути различных змеев-пришельцев, которые тучами лезли на нашу благодатную землю.
Мушкет. XVII в.
Пластунский генерал Иван Гулига.
Отряд пластунов времен Российско-турецкой войны 1877-78 гг.
Пластуны имели много секретов, из-за чего даже среди казаков имели репутацию характерников. Например, они умели с осени определять продолжительность и суровость зимы, исследуя хребты и внутренности диких кабанов (250, 226). Но и здесь нет никакой мистики, а только знание законов природы и здравый смысл. Ведь казаки знали, что животные интуитивно чувствуют приход суровой зимы и стремятся нагулять как можно больше жира. О таком гадании знали еще в XIX в. в селах Черниговщины.
Перед боем пластуны всегда одевали чистую рубаху. Для многих это было странным и непонятным ритуалом. В частности, знаменитого казацкого атамана Семена Палия за то, что он всегда перед боем надевал чистую рубашку, народ считал великим колдуном (293, І, 78; II, 163). На самом деле, как доказал известный исследователь казацкой медицины Анатолий Пастернак, это был чисто практичное мероприятие — чтобы было чем перевязать рану, ведь в те времена бинтов не было, а раны перевязывали рубахой (234, 39). О пластунах также говорили, что они ловят пули голыми руками. У казаков существовало поверье, что вражескую пулю, которая пролетела около тебя или упала к ногам, следовало положить в карман на счастье. Такой обычай наблюдался среди пластунов еще во время Первой мировой войны. Предоставим слово очевидцу тех событий, офицеру Кубанского казачьего войска: «Бой начался с артиллерийской подготовки. Сам Гулига (знаменитый генерал пластунов, командир 2-й пластунской бригады) в первых рядах. Турецкая пуля, ударившись о камень, расплющилась.
— «Это к счастью, — весело говорит Гулига, поднимает ее и ложит в карман»(104, 36).
Для незаметной передачи информации пластуны имели оригинальную систему условных сигналов. «В совершенстве подражая и голосу птицы, и плачу шакалов и крику совы, пластуны при необходимости перекликаются друг с другом и этим предупреждают об опасности. Подбрасыванием своей шапки высоко в воздух он обманывает врага, который воспринимает этот шум в тишине за полет ночной птицы, несколькими искрами от удара кинжалом о кремень он дает знать о себе товарищу — и горе тогда врагу, захваченному врасплох» (167, 59). Именно с помощью такой системы сигналов захватили запорожские пластуны Хаджибей во время Очаковской кампании. «Суворов, говорят, послал донцов, чтобы те непременно сожгли Охчибей. Но у Турка было много заготовлено: сена, хлеба, всевозможной всячины. Вот Донцы и пошли; но, увы, — побоялись Турка; не сделали ничего. Как его, говорили, поджечь? Турка там сила. Днем на явную смерть не пойдешь; а ночью вокруг будут засады, — так страшно; — застукают — там и капут; понюхали, понюхали, и с чем пошли, с тем и вернулись. Суворов рассердился; — послал их во второй раз, — они и второй раз тоже; он снова в третий раз — они и в третий раз вернулись, ничего не выполнив. Тогда Суворов, увидев, что не с Донцами решить это дело, нарядил Черноморцев. Вот Черноморцы, выбрав такую ночь, что ни зги не видно — темная, хоть глаз выколи — подошли ближе, и послали несколько человек разведать, где, что и как обстоит; а сами давай собирать на ощупь сухой бурьян, и чтобы было видно, где кто находится, давали кресалом знак. Как пустит кресалом искры, так и видно. То есть для того, чтобы не очень разбрелись, и чтобы голоса один другому не подавали. Вот как прознали от тех, что посылали в разведку, в каком месте можно пройти; — кого оставили стеречь лошадей, а кто в охапку сухой травы — и в Очжибей; — когда же туда пробрались, позаталкивали куда только можно под крыши сухой ботвы, и как зажгли со всех концов, то на удачу, или в самом аду, так клокочет, как там заклокотало. Все до дна выгорело; — а живехонькие Черноморцы все до одного убежали. Вот тогда Суворов и говорит: «Ай да ребята, вот молодцы, а не Донцам чета. Спасибо, удружили» (306, 55).
В российских войнах пластуны имели огромное значение как разведчики, или снайперы, когда из-за какого-либо укрытия «просвечивали» неосторожных врагов. Казацкая смекалка и высокое боевое искусство всегда помогали им выходить победителями из безнадежных ситуаций. Вот типичный случай со времен участия черноморских казаков в войне с персами. Однажды казаки отбили во время морского похода несколько кержим, частично пустых, частично с товарами. Сильным дуновением ветра одну кержиму под командованием лейтенанта Опанчина отнесло от других и понесло к вражескому берегу. На судне было десять черноморцев, из них двое больных, и армянские купцы с товарами. С берега их заметили: около полутора сотен персов выехали к верной добыче. Лейтенант Опанчин пересел с двумя матросами в лодку, посадил еще четырех купцов и отплыл с ними к нашему боту, который был неподалеку, а казаков бросил спасаться кто как знает. Черноморцы не испугались, несмотря на то, что все армяне, которые были на кержимы, залезли под палубу. Первым делом они выбрали старшим Игната Сову. Когда персы подняли на своих лодках красный флаг, Сова приказал распоясать одного армянина и поднять его пояс тоже красного цвета. Персы ответили градом пуль. Со своей стороны казаки ударили из ружей «с условием: без промаха», причем положили всех персидских офицеров; затем начали выбивать меньших командиров. Персы сразу притихли, большинство со страха спрятались за борта. Так «ухватив шилом патоки» они повернули к берегу. — «Еще не погибла казацкая слава, — написал Головатый, если восемь человек смогли дать отпор персам, значит у черноморцев есть сила!» (3, 241).
Кубанец. Рисунок И. Северина.