Страница 11 из 95
— Еще что-нибудь? — чрезвычайно вежливо спросил шеф.
— Еще! — заорал я. — Я слишком долго все это копил, чтобы теперь вам не выложить. Это вы нашпиговали меня наркотиками так, что я чуть не сбрендил, и заперли меня в частную каталажку. Когда это не сработало, это вы с Гэлбрейтом и Дунканом решили подстроить мне ловушку, чтобы Сандстрэнд, ваш помощник, оказался убитым из моего пистолета, а меня можно было бы пристрелить якобы за сопротивление аресту. Сейнт испортил вам игру и спас мне жизнь. Конечно, это вряд ли входило в его намерения, однако он это действительно сделал. Вы все это время знали, где находится девушка, которую я искал. Она была женой Сейнта, и вы придерживали ее для себя, чтобы заставить его не выходить из вашей воли. Но вы хоть подумали, черт вас возьми, зачем мне понадобилось звонить вам, что Сейнт здесь? Тут есть одна штука, которой вы не знаете.
Полицейский, который хотел отобрать у меня пистолет, сказал:
— Пора кончать, шеф. Нам лучше поторопиться. Эти федералы…
У Фулвайдера тряслась челюсть. Лицо его посерело, а уши плотно прижались к черепу. Сигара судорожно подергивалась у него во рту.
— Погоди минутку, — ответил он сдавленным голосом и обратился ко мне. — Ну, так зачем же вам понадобилось звонить?
— Чтобы выманить вас туда, где вы представитель закона не больше, чем какой-нибудь годовалый малыш, и чтобы посмотреть, не тонка ли у вас кишка совершить преднамеренное убийство в открытом море.
Сейнт засмеялся. Он негромко, переливчато засвистел сквозь зубы. В ответ ему раздалось прерывистое звериное рычание. Дверь рядом со мной отворилась с таким грохотом, словно в нее въехала упряжка взбесившихся мулов. Оттуда прыжком вылетела, мгновенно оказавшись в другом конце каюты, большая овчарка. Ее серое тело просвистело в воздухе. Грохнул никого не задевший пистолетный выстрел.
— Ешь их, Фосс! — завопил Сейнт. — Ешь их живьем, братишка!
Каюта наполнилась выстрелами. К завываниям собаки присоединились сдавленные крики смертельного ужаса. Фулвайдер и один из полицейских лежали на полу. Собака вцепилась в горло Фулвайдера.
Девушка закричала и спрятала лицо в подушку. Сейнт тихонько сполз с постели и теперь лежал на полу. По шее у него широкой полосой медленно стекала кровь.
Полицейский, который еще оставался на ногах, отпрыгнул в сторону так, что чуть не растянулся на койке, где сидела девушка, но потом все-таки удержал равновесие и одну за другой с дикими, остановившимися глазами, даже не пытаясь делать вид, что целится, стал посылать пули в длинный серый бок собаки.
Полицейский, который лежал на полу, попытался оттолкнуть пса. Тот зарычал и чуть не откусил ему руку. Человек закричал. По палубе загрохотали шаги. Снаружи тоже закричали. Что-то ужасно щекотное потекло по моему лицу. Ощущение было странное, словно с головой что-то не в порядке, но я понятия не имел, что с ней случилось.
Пистолет в моей руке стал горячим и тяжелым. Я застрелил собаку, хотя мне очень противно было это делать. Пес скатился с Фулвайдера, и я увидел дырочку, пробитую шальной пулей точно посреди лба полицейского между его глаз — идеальная точность чистого случая.
Пистолет стоявшего на ногах полицейского щелкнул пустой гильзой. Он выругался и с бешеной скоростью принялся его перезаряжать.
Я потрогал свое лицо и посмотрел на кровь. Она казалась очень черной. Свет в каюте понемногу тускнел.
Внезапно сверкнуло блестящее лезвие рассекшего забаррикадированную телом шефа и стонущего рядом с ним на полу полицейского дверь каюты топора. Я не мог отвести глаз от сияющего металла и глядел, как он исчез, а потом появился в другом месте.
Потом, очень медленно, все огни стали гаснуть, как бывает в театре перед поднятием занавеса. В ту самую минуту, как стало совсем темно, у меня вдруг ужасно заболела голова, хотя я еще не знал тогда, что пуля пробила мне череп.
Я очнулся спустя двое суток в госпитале и провел там еще три недели. Сейнт не дожил до виселицы, но прожил достаточно, чтобы успеть рассказать свою историю. Видимо, он рассказал ее неплохо, потому что они отпустили миссис Джерри (Фермер) Сейнт домой к тетушке.
К тому времени верховная коллегия штата приговорила половину полицейских кадров маленького прибрежного городка к разным срокам. Говорят, в управлении теперь куча новых лиц. Я слыхал, что один из новичков — большой рыжеволосый сержант по фамилии Норгард и что он уверяет, будто был должен мне двадцать пять долларов, которые ему, однако, пришлось употребить на новое обмундирование, когда его взяли на старую работу. Вроде он обещает вернуть мне долг из первого жалованья. Я просил передать, что постараюсь дождаться.
Эрл Стенли Гарднер
История с шоколадом
Высокий и стройный Лестер Лейт, чтобы расслабиться по-настоящему, отпустил пояс роскошного халата.
— Скутл, сигарет! — крикнул он.
Камердинер принес украшенную монограммой коробку для сигарет. Его губы расплылись в резиновой улыбке, которая никак не шла к его крупному, простоватому лицу.
— Да, сэр, — проговорил он.
— И пожалуй, парочку детективчиков. Мне бы хотелось почитать что-нибудь о преступлениях.
Его слуга Скутл, в общем-то, служил в полиции, и ему было поручено следить за своим нынешним хозяином.
— Да, сэр, я как раз и собирался поговорить о них. Ваше желание столь своевременно, что даже похоже на предчувствие.
— Предчувствие, Скутл?
— Точно так, сэр. Помните Картера Милса, эксперта по драгоценным камням?
Лестер Лейт наморщил лоб.
— Милс… Это имя кажется мне знакомым, Скутл… О да, он, кажется, был одним из тех, кто занимался рубиновым ожерельем раджи или кого-то другого. Он настаивал, чтобы объявление об исчезновении этого украшения было помещено во всех газетах. Я помню передовицу: «Нашедшему драгоценности будет выплачен миллион долларов».
Слуга согласно кивнул.
— Это он и есть, сэр. Помните его фото с кожаным чемоданчиком в руке? В газетной статье утверждалось, что Милс носил в нем редкие драгоценности из мастерской к себе домой. Он создавал прекрасные украшения, комбинируя рубины с бриллиантами и добивался уникальных результатов…
— Да-да, Скутл, не продолжайте. Вы, наверное, пом- пите, как я говорил, что его профессия притягивает людей?
Вы говорили, что мистер Милс не мог понять, как сто вдохновенный труд стал добычей подонков. Помнится, вы предсказали, что однажды Милса ограбят, а заказчик не заплатит ему ни гроша и не подумает о несчастном, который носил в чемодане драгоценности в миллион долларов.
— Помню, конечно, помню, — сказал Лейт. — Так вы хотите сказать, что этот мистер Милс был действительно обворован?
— Да, сэр, вчера утром. Он поехал на работу в такси, неся в руках, как обычно, чемоданчик с драгоценными камнями и эскизами будущих украшений. Открыв свой магазин, Милс увидел внутри него человека с пистолетом. Тот приказал хозяину войти и запереть за собой дверь. Милс подчинился. Тогда незнакомец выхватил у него из рук чемоданчик и был таков. Но Милс ведь не дурак: в двери была установлена сигнализация, а под прилавком лежал пистолет. Эксперт нажал сигнальную кнопку и начал стрелять. Несколько пуль зацепило бандиту ноги, а выстрелы, да вдобавок сигнализация, вызвали сильный переполох. Случилось все ранним утром, поскольку Милс любил приходить в магазин задолго до восьми часов. Правда, в соседних магазинчиках уже находились клерки, а на углу дежурил постовой. Естественно, весь квартал пришел в движение, и, когда бандит добрался до аллеи, там его уже ожидали два клерка. Он бросился к припаркованной невдалеке машине, забрался в нее, но клерки вызвали полицию и перекрыли выезд. Тогда бандит выскочил из автомобиля и с черного хода ринулся в кондитерский магазин.
Лестер Лейт поднял руку.