Мертвые люди

– Задержался с ребятами.

– Все хорошо?

– Да.

– Спокойной ночи. Люблю тебя, – скорее по привычке, поцеловав его в лоб, тихо сказала она.

– Спокойной ночи.

На этом диалог двух влюбленных людей, время в течение дня которых было проведено вдали друг от друга, закончился. Столь же лаконичными стали утро и последующее время суток.

Костя любил Машу, но боясь показаться слабым, полный отрицания, он воспринимал действительность как должное и не спешил требовать от девушки внимания: закопавшись в своих страхах, комплексах и сомнениях, молодой человек, с ярко выраженной злостью, демонстрировал ей свое равнодушие. Стараясь заглушить обиду, Константин все больше времени уделял поиску себя на музыкальном поприще. Музыка помогала ему постигнуть нирвану, забыть о мирских проблемах и достичь гармонии с внутренним миром, пусть и не на долго. И пока это состояние ему дарило только творчество: став заменой всему – женщине, друзьям, родным, стирая границы обыденности, оно переносило музыканта в прекрасную страну, наполненную радости и смысла. Его дела начали идти в гору, но дома он не мог поделиться своими успехами – Маша их не ждала и не желала ждать, ровно как и он, в свою очередь вынужденно, не интересовался ее жизнью. Привыкнув к бесконечному отсутствию друг друга, Костя лишь спустя две недели понял, что она ушла. Ее уход стал болезненным, убийственным этапом, но молодой человек, здраво оценив возможности затворничества, стараясь забыть о случившемся, исключив возможность потеряться в душевных исканиях, пытаясь найти ответы, стал еще больше посвящать себя любимому делу. Делу, которое примет в любой ситуации, не оставит без внимания, поможет морально. Надо отдать должное – музыка отвечала ему взаимностью. Работая день и ночь над написанием песен, не ограничиваясь выступлением в клубах и принимая участие во всевозможных конкурсах, от локального до федерального масштабов, группа Кости получила общественное признание – появлялись поклонники их творчества, с преобладанием женского пола, как это зачастую бывает. Но ни наличие любительниц его деятельности, ни ротация на радио не могли заглушить той обиды, наполнившей душу и создавшей ее имитацию, оставляющей лишь оболочку, тем самым ставя под сомнение наличие каких-либо человеческих качеств, которой так щедро наградила его Маша. Стоит отметить, что эта популярность убивала Костю. Всякий раз, когда очередная девушка, восхищенная творчеством молодого человека, имела возможность прикоснуться к прекрасному в его материальном воплощении, ее ожидал диалог следующего характера:

– А настоящей любви нет. Как, знаешь, не зря говорят – человек должен во что-то верить. Вот это из той же оперы. Что ты думаешь, кто-то на самом деле кем-то дорожит, боясь потерять? Каждый понимает, что сейчас есть множество вариантов, посмотри – вокруг попурри всего, выбирай – не хочу. Почему, если я говорю честно, то жесток? Неужели ты думаешь, что находясь с молодым, и не очень, человеком обворожительная и нескромная, он удержался бы? В физическом плане возможно, но в психологическом никогда. О, поверь, лучше не знать, чем наполнены мысли этого верного и настоящего. Это частное, а если вернуться к общему, то как на ладони читается неидеальность мира. Сначала они чередуют безграничную любовь с равнодушием, а затем, когда ты убит чередованием, принимая все, но не успевая подстроиться, они хладнокровно задают контрольный, прямо в сердце: «А чего ты ждал?». Все, нет пути назад, ты повержен. И вот, ты не дышишь, убит, как вдруг обманчивые, противоречивые звонки и сообщения, наивные до глубины души, заставляют тебя вернуться в это мир, вновь поверить, ждать, надеяться. Уничтожая не только душу, разрушая тело, эти эгоистичные попытки ни к чему не приводят. Они губят, с каждым разом все сильнее. А теперь представь, что происходит с душой, которая по тысячи раз в год умирает и воскрешает снова, обманутая глупыми домыслами. Это страшное зрелище. Нельзя однозначно сказать, чья душа чище – хладнокровного маньяка-убийцы или стабильной жертвы любви. Да, к чему я это все? Взаимной любви, о которой так много и с воодушевлением писали классики, нет, как нет и инопланетных вещей, о которых с таким же воодушевлением писали фантасты. Так что, видишь, фантастом можно назвать не только человека, пишущего о том, как космические корабли, наполненные разного рода живностью, бороздят просторы вселенной, но и лириков, воспевающих ванильные, пустые глупости.

– Может, ты никогда не любил?

– Никогда не любили меня.

– Константин, ты очень интересно рассуждаешь. Очень приятно было познакомиться. Я побегу, меня ждет подруга.

– Разве?

– Да, уже потеряла меня. Спасибо за автограф.

И вечер после выступления в одном из модных клубов города не стал исключением, не спасли даже VIP-места.

– И эта ушла! – сказал с горькой усмешкой Костя севшему рядом с ним барабанщику.

– Может, тебе выбрать другую тактику или меньше говорить? – подавая другу стакан, наполненный алкоголем, спрашивал Женя.

– Считаешь? Хорошо, попробую в следующий раз. На сегодня я исчерпал свой потенциал обольстителя.

– Тебе надо отдохнуть, расслабиться. Хорошо сегодня отыграли.

– Да, ты был в ударе.

– Кость, я серьезно. Не могу смотреть, как ты изводишь себя.

– Еще есть? – выпив содержимое стакана залпом, слегка поморщившись, спросил вокалист.

– Держи.

– Обещаю, сегодня расслаблюсь.

Утро следующего дня не было наделено легкостью: оно сопровождалось тяжелыми последствиями ночного расслабления, которое помогло Косте на время забыться, но со звоном будильника также жестоко его покинуло, как и Мария за полгода до наступления этих последствий. Стакан минеральной воды помог обрести человеческие черты, а холодный душ и кофе закрепили это состояние, и вот Константин снова бодр и свеж, снова готов покорять музыкальный Олимп, так как на смену забвению пришли различной степени тяжести размышления. По дороге на студию он думал о советах Жени, и, в принципе, был полностью с ним согласен, но спроицировать в отношении себя не мог. Проблема заключалась не в реализации, а скорее в принятии доводов для ее начала. И следующие блестящие монологи в шумных ночных заведениях, после очередного удачного концерта, выглядели менее агрессивно, но все также в них прослеживалась нить одиночества, местами образующая огромные узлы:

– Женщины, не забывайте говорить своим мужчинам о том, насколько они вам дороги. Поверьте, для нас это очень важно. В наше время, когда феминизм пропагандируется чуть ли не из утюга, милые дамы, пытаясь доказать окружающим непонятные им самим же вещи, совершенно не понимают, не хотят задумываться о том, что нужно не только мужчинам, но и самим женщинам. Проблема в том, что женщины не знают себя, и это незнание имеет разрушительную силу. Женщина, излучая доброту, любовь и заботу, направляет мужчину, делает из него воина, а затем победителя. На многое способен любящий мужчина, но возможности любимого безграничны…

– Костя, твое красноречие великолепно, но боюсь оно не для этих мест! – как правило тираду молодого человека прерывали внезапно вмешавшиеся коллеги по цеху. – Дамы, как вам сегодняшний концерт? – обращаясь уже к спутницам, переводили разговор друзья.

Не находя поддержки, Костя мало-помалу начинал принимать противоречащие его идейным стремлениям дары популярности, стараясь за счет внешних факторов побороть внутренние. Взаимодействие с ними способствовало разложению посредством доступности беспринципных женщин, с которыми диалог сводился к минимуму, легких наркотиков, элитного алкоголя. И он, скорее от безысходности, тонул в этом вихре пародии на жизнь, с каждым днем все больше забывая себя настоящего. Становясь жертвой собственноручно скованных оков порока, он, не замечая того, день ото дня предавал себя. Теперь, когда все его внутренние противоречия, ранее известные только ему одному, в следствие чего никем незамеченные, вышли на свет и оставили тяжелейший отпечаток на внешности и образе действий, он стал меньше рассуждать о вечном и больше жить ненастоящем. На таланте эти изменения никаким образом не отразились, единственное, песни, в которые ранее вкладывался смысл, становились менее глубокими, но более раскрученными за счет скандальной деятельности исполнителя. Приняв как должное свой новый образ жизни, в котором каждое утро начинается с попытки вспомнить вчерашний день: события, места, имена тех, кто окружал вечером и тех, кто остался лично поприветствовать музыканта по пробуждению; день, с присутствием нескончаемого кофейного потока, проносится в борьбе за рациональное мышление; границы вечера и ночи стирались, так как только к этому времени Константин приходит в чувство и принимает боевую готовность творить и расслабляться одновременно. Он, не замечая изменений, не видя разницы между до и после, был порабощен монстром, которого сам же создал. Злость и агрессия ходили за ним по пятам, стараясь не отставать ни на шаг.