Страница 51 из 92
Скарабеев рисковал, признаваясь перед этим непонятным чекистом. Но вдруг услышал:
-- А ведь воровать можно по-другому и гораздо больше.
Андриан молчал. Сам матерый ворюга, он чувствовал, что попал в более плотные сети. Этот божий старичок схрумкает его просто так, на всякий случай. Придется согласиться на его условия.
-- Ну вот, - что, - продолжил старый Волоцер, - завязывай со старой жизнью, с мелким воровством, со своей глупой местью. Я к тебе присмотрелся. Ты мне подходишь. Рисковый, умный. Дальше будешь жить по моим законам.
-- По каким?
-- По чекистским, - ухмыльнулся Октавиан.
-- А если не соглашусь?
-- Сдам.
-- ОГПУ?
-- Зачем? Там тебя просто в расход пустят. Пли! И нет ворюги Андриана. Твоим подельникам отдам. Много от них денег цапнул?
-- Много, - уныло выдохнул Андриан.
-- Значит так, - подытожил Октавиан. - Деньги остаются у нас.
-- У кого, у нас?
-- В моей семье. И ты останешься тоже.
-- Думаешь, не найдут?
-- Ты про кого?
-- Про дружков.
-- Не найдут. А если найдут, то испугаются тебя трогать. Пойдешь в чекисты. Но перед этим женишься. Завтра же сделаешь предложение моей дочери Золе. Меня переводят в С-ск. Далековато отсюда. Но это и хорошо. Едем все вместе. Все понял, Христиан?
-- Понял! - удивленно протянул Андриан, - только имя у меня другое. Андриан.
-- Будешь Христианом Вольциньером. Его старший брат работал у нас, в ЧК. Погиб случайно, во время перестрелки с бандитами.
-- Я тоже так погибну? - насмешливо спросил Андриан.
-- Может и погибнешь, если вздумаешь мне противоречить. Для начала пойдешь работать в чекисты. Продолжишь дело старшего брата - Станислава Скоморощенко. Я посодействую. Скажу, что должны принять младшего брата геройски погибшего Станислава Вольциньера. Глядишь, и выживешь. Дружки твои к тебе не осмелятся сунуться. ЧК - это серьезно. Твой названный старший братец Стаська такой сволочью был, - Октавиан даже поморщился. - Погиб в перестрелке. А меня только слегка зацепило. Смотри, не повтори его судьбу. Будете пока с Золькой Вольциньерами. А потом как-нибудь сменишь фамилию и станешь Волоцером. Паспорт менять будешь, вот и сделай так, чтобы ошибка вкралась. Род Волоцеров не должен прерваться. Да, кстати, вчера вор Скарабеев был пущен в расход. Я этому посодействовал. Так что готовься, Хриська, к новой жизни. И запомни: не вздумай обидеть Золю...
Обложенный со всех сторон Андриан согласился, о чем никогда не пожалел. Новой жизнью он был доволен. Красивая Золя оказалась хорошей женой, надежной, верной. Христиан полюбил её. Грянувшая вскоре Отечественная война окончательно похоронила следы вора Андриана Скарабеева. Не пережил войны и тесть, что нисколько не расстроило зятя. А когда после войны немолодая уже Золя неожиданно забеременела и родила дочь, он был просто счастлив. Христиан чувствовал, что окончательно примирился с новой жизнью, и дочь назвал Фридой, что в переводе означает "Мир". Когда родилась дочка, явился во сне к Христиану то ли его недобрый ангел, то ли рогатый из самой преисподней, но Октавиан погрозил пальцем и сказал:
-- Хриська! Смотри, чтобы род Волоцеров не прерывался, найдешь жениха Фриде и заставишь их взять эту фамилию. Не сделаешь так, деньги наши сквозь пальцы пролетят.
Шли годы, фамилия негодяя Вольциньера жила, а вот про Волоцеров Христиан и не вспоминал. Он, будучи Вольциньером, хорошо приумножил деньги, что остались от Октавиана. Зачем ему менять фамилию? Тем более они очень похожи: Волоцер и Вольциньер.
Семен и Фрида.
Черноволосая, энергичная Фрида была любимицей отца. Христиан уже и не надеялся иметь детей, когда появилась у него дочь. Маленькая девочка сразу завоевала сердце отца. Негодяй из негодяев, Христиан становился правильным, заботливым и внимательным отцом, когда говорил с дочкой. Фрида и умом, и красотой, и порядочностью пошла в мать. От Золи она знала историю своего рода только с лучшей стороны: мерзкие деяния деда и отца Золе были неизвестны. Золя умерла, когда дочери исполнилось восемнадцать лет. Христиан еще больше привязался к дочери, мечтал, что она выйдет замуж, родит ему внучку. Внучку, это точно знал Христиан. Октябриан являлся в его снах регулярно, твердил, что только женщины являются наследницами, что надо вернуть фамилию Волоцер. От фамилии Христиан отмахнулся, его вполне устраивала существующая. А если возвращать, то уж настоящую - Скарабеев. Когда-нибудь этого добьется бывший Андриан. А пока пусть у него растет дочь и ничего не знает.
Именно от него Фрида узнала, что в семье Вольциньеров рождаются только девочки, и поэтому мужья берут фамилию жены - Вольциньер. Христиан без зазрения совести историю семьи Волоцеров приписывал Вольциньерам. С годами он решил, что создаст свой собственный род, свою историю, которая будет начинаться с него.
-- Я тоже носил когда-то другую фамилию, - говорил отец дочери, привирая наполовину, умалчивая, при каких обстоятельствах появился Христиан Вольциньер. - Но ничего, взял фамилию твоей мамы.
-- А какая у тебя раньше была фамилия? - полюбопытствовала как-то дочь.
-- Скарабеев.
Дочь засмеялась, она вообще была смешливая:
-- Папка, ты правильно сделал, что взял мамину фамилию! Вольциньер звучит гораздо лучше. Ну, представь себе, я бы сейчас была Фрида Скарабеева. Уж лучше бы ты меня не Фридой, а Федорой назвал, тогда бы звучало. Федора Скарабеева.
-- Вот-вот, лучше, - соглашался Христиан, кляня себя, что зачем-то вспомнил свою настоящую фамилию - Скарабеев, это было абсолютно ни к чему. - Ты, Фрида, тоже не дай погибнуть нашей фамилии, заставь мужа стать Вольциньером. А когда у тебя родится девочка, ты тоже ей найдешь мужа и проследишь, чтобы у них была фамилия Вольциньер. Вольциньеры должны остаться. Вот смотри я начал создавать родословную.
И он показывал дочери свои записи, начиная с Золи и Октавиана. Только они были там Вольциньерами. Фрида еще веселее хохотала в ответ:
-- Папка, я избавлю наш род от мучений. Замуж, пожалуй, выходить не буду и рожу сразу мальчика, вот увидишь. Будет тебе настоящий, природный Вольциньер. И все после в роду Вольциньеров будут рожать мальчиков. Напишем мы тебе родословную.
-- Нет, дочь, ты уж как положено все делай, как мама твоя мечтала, в замужестве детей рожай, - и здесь врал Христиан. - Дочек, а мужья пусть меняют фамилию.
Не об этом мечтала красавица Золя для своей дочери. Мечтала, чтобы настоящая любовь у неё была, чтобы рядом был любимый человек, чтобы счастлива была Фрида. Воспитывая дочь, а это было нетрудно, Христиан все больше бывал в разъездах, женщина сумела привить ей все нравственные понятия, только в отличие от Золи, Фрида имела твердый характер, умела противостоять и всесильному отцу. Но Золи уже не было, и Христиан продолжал гнуть свое, внушая дочери:
-- Замуж выйди, парня хорошего, умного найди, пусть не богат будет, но деловой, чтобы умел деньги делать. Все Вольциньеры всегда были при деньгах. Ты у меня вон какая красавица уродилась, должна хорошо жить, богато.
-- Пап, не переживай. Я не пропаду. Я все умею, - отвечала дочь, которой стали надоедать нравоучения отца.
Золя приучила дочь и к труду, учила противостоять трудностям, не сдаваться. Но, глядя, как мать все прощает отцу, а у Христиана частенько бывали на стороне связи, иногда долетали отзвуки, дочь порой думала, что она так не смогла бы жить, как мама, во всем подчиняясь отцу, прощая ему все. Как-то Фрида сказала об этом матери, девушке уже шел восемнадцатый год. Золя вздохнула и сказала Фразу, которая запомнилась дочери:
-- Можно простить в двух случаях, когда сильно любишь и когда совсем не любишь.
Сказала и замолчала. Фрида не стала дальше спрашивать. Мама уже тогда себя плохо чувствовала, сдало у неё сердце. Но эту фразу девушка про себя часто повторяла.