Страница 49 из 92
-- Я обязательно зайду за тобой вечером, - сказал он, прощаясь.
-- Не надо, - ответила Катя. - Это ни к чему. Не приходи. Я все равно не пойду никуда с тобой.
Но Левочка опять не слышал её слов. Вечером он приехал на родительской машине и посигналил, привлекая внимание всех соседей, возле калитки старого дома, где жила девушка. Катюша вышла. Они сели на ветхую скамеечку, стоящую в тени большой черемухи, растущей прямо возле дома.
-- Я не поеду никуда с тобой, - сказала Катя. - Не надо ждать меня, Левочка.
-- Как ты меня называешь? - весело удивился ветврач.
-- Левочка, - смутилась Катя. - Тебя все девчонки в деревне так зовут.
-- У тебя это так хорошо, ласково получается. Не как у других. Катюш! Выходи за меня замуж, - ответил Левочка.
Кате показалось, что она ослышалась. Она подняла свои большие глаза и вопросительно смотрела на красивого ветврача.
-- Я знаю, - продолжал Левочка, - про меня говорят, не пропускает ни одной юбки. Один вечер с одной, другой с другой. Поверь, Катюш, это юбки меня не пропускают, а я добрый, жалею каждую. Вот и иду рядом. А сам я хочу ходить только с тобой, и каждый день. Ты мне веришь?
Катя молчала.
-- Я семью хочу, постоянства, хорошую жену, - сказал Левочка. - Ты мне подходишь. Ты выйдешь за меня замуж?
Катя посмотрела в темно-карие глаза Левочки и сказала:
-- Нет.
-- Почему?
-- Я любить хочу. И хочу, чтобы меня любили.
Левочка облегченно засмеялся.
-- Я и люблю тебя. Правда, правда. А зачем я тогда хожу в библиотеку и беру всякие глупости, вреде "Капитала". Ты сейчас ничего не гвори. А то скажешь, что не любишь, я расстроюсь.
-- Почему? - спросила Катя.
-- Потому что расстроишься ты. Сегодня не любишь, а завтра уже полюбишь. А мне скажешь сегодня "нет". Вот ты и расстроишься. И я расстроюсь.
Катя засмеялась. С Левочкой было хорошо и весело. Он был прав во всем. Катя полюбила его, но не на второй день, а прямо сегодня, даже раньше. Это она точно знала.
Через месяц они поженились. Богатый наследник семьи Вольциньеров и Катюша, умница, красавица. Но кроме дома с дырявыми углами у неё ничего не было. Родителям Левочки жена сына понравилась. Фрида Христиановна, его мать, и отец Семен Сергеевич душевно приняли невестку. Словно покойные родители протянули свою ласковую руку оставшейся одной дочери. Но счастливые Левочка и Катя хотели жить одни, они решили остаться в старом деревенском домике.
Родители Левочки после свадьбы перебрались тоже сюда, в Кочетовку. Жили пока в квартире сына. Официально тогда благоустроенных квартир не продавали, а неофициального варианта не подворачивалось. Однако вежливые, воспитанные родители Левочки решили сделать по-другому. Фрида сказала через месяц после свадьбы:
-- Вы молодые, ребятки, вам лучше жить в благоустроенной квартире. А нас пустите сюда, в деревенский дом. Нам уже хочется быть поближе к земле. Не обижайся, Катя, я помню, это твой дом, если не хочешь, мы не пойдем туда. Тебе решать.
Катюша вопросительно посмотрела на мужа. Веселый Левочка обнял свою ласковую, верную жену:
-- Мам! С моей Катюшей и в шалаше рай. Но я не хочу, чтобы она таскала воду и дрова, топила печь. Такое сокровище надо беречь. Пойдем, Кать, в благоустроенную квартиру. А мама и папа пусть здесь поживут, пока не подвернется что получше.
И Катя согласилась. А довольные Фрида и Семен Сергеевич перешли в старый домишко. Фрида с уважением отнеслась к старому дому, она ничего не тронула, не выбросила, все оставила по-старому. Но дом разваливался, и в один день, когда Катя и Левочка пришли к родителям, Семен Сергеевич сказал:
-- Холодно здесь. Мы уж утепляли, утепляли, ничего не помогает. А не построить нам, ребята, здесь новый дом. Средства у нас есть.
Левочка как-то странно ответил:
-- Не знаю. Ты ведь помнишь, пап... Я не меняю своих решений... Спроси, впрочем, Катю, это её дом...Что она скажет.
Катя вспомнила, как бывало холодно в родительском доме, он совсем не держал тепла (зимой девушка спасалась тем, что спала на печке), и согласилась. Фрида очень деликатно спросила, что делать со старой мебелью и прочими вещами. Катя смущенно улыбнулась:
-- Фрида Христиановна, да вы теперь хозяйка. Я взяла, что мне было дорого. Выбросить, наверно, придется.
-- Золотая у меня невестка, умница, - ответила Фрида. - Катюш, я тебе приготовила подарок. Возьми. Я знаю, тебе нравились такие.
Она протянула небольшой флакончик.
-- Духи! Французские духи, - ахнула Катя.
Ей никто еще не дарил таких духов. У Катюши замерло сердце. Она как-то в магазине видела такие, но не осмелилась даже спросить, сколько стоят.
-- Я раньше не знала, что ты мечтала о них, - улыбнулась Фрида. - А узнала неделю назад, ты сказала, что тебе очень нравится их запах. Вот Семен ездил к себе в банк и купил. Левочка, - мать обратилась к сыну, - мог бы и ты купить.
-- Мам, моя Катюша хороша и так. Да и не позволяет моя зарплата покупать французские духи.
-- Конечно, Фрида Христиановна, Левочка правильно говорит, - Катя во всем соглашалась с мужем. - Я обойдусь и без духов. Не это главное.
Она робко положила на стол флакончик, не понимая всех подводных течений разговора, но знала одно: она всегда и во всем с Левочкой должна быть согласна.
-- Возьми, Катя! Не обижай нас. Левочка, ты же знаешь, в нашей семье есть деньги. Они все равно твои будут, - ответила мать, обращаясь к сыну, - хоть ты и взял после женитьбы фамилию жены. Чудиков ты у нас теперь! В конце концов, Сема получает большую зарплату, Мы можем купить хорошие духи. Кстати, папа теперь работает в А-кском банке.
-- Все, мать, закончили, - как-то устало ответил Левочка и обнял жену. - Хотите строить дом, стройте. Но себе - не нам. А духи, Катюш, возьми. Купили уже. Я то разобидятся мои предки. И я люблю, когда от тебя приятно пахнет, когда ты у меня счастливая.
Катя счастливо замерла в надежных руках Левочки, прижимая к себе маленький флакончик. Она ничего не знала о конфликте в семействе Вольциньеров, не знала, почему Левочка взял после свадьбы её фамилию, но была во всем согласна с Левочкой. Чудиковы, так Чудиковы. Только все равно Левочку в деревне Вольциньером кличут.
Место, где стоял Катин дом, было замечательное, недалеко от реки, дом окружал сад, его еще Катин дед заложил. Старшие Вольциньеры построили там новый, большой, по тем временам, дом, сохранили сад, в том числе и ранетку, что давала крупные прозрачные плоды, и остались навсегда жить в Кочетовке. Дед Левочки, старый Христиан, который, оказывается, был жив, не приезжал ни разу в деревню. Первый раз он появился, когда умер внук. Веселыго и насмешливого Левочки Вольциньера не стало.
Два негодяя.
В семье Волоцеров рождались только дочери, но их фамилия продолжала упорно жить. Причина была проста. Семья была богата, а все женщины этого семейства были редкостными красавицами и умницами. Мужей выбирали таких же. Говорили, что первый Волоцер, Генрих, был родом из Германии и начинал создавать свой капитал самым обычным ростовщиком. Он нажил на несчастьях людей громадные деньги. Но в его семье долгого счастья тоже не было. Красавица жена, темноглазая Грета, умерла, оставив мужу маленькую дочь. Генрих к тому времени перебрался в Россию, больше так и не женился, сам вырастил красавицу Сильвию. Своенравная, избалованная отцом, Сильвия выбрала в будущие мужья бедного, но делового Анастаса и заявила отцу, что никто ей другой не нужен. Генрих решил пока ничего не говорить дочери, не спорить с ней, пусть поуспокоится со своей любовью, глядишь, и надоест ей Анастас. Сам он пока присматривался к избраннику дочери и пришел к неожиданному выводу, что выбор Сильвии не так уж и плох. Анастас вырос в бедной семье, но парень был предприимчивый, хватка железная, зубами готов был грызть железо, чтобы из нищеты вырваться. "Ну и что бедный, - решил Генрих, - денег у меня в семье достаточно. И если Анастас любит Сильвию, а она его, пусть женятся. Да и мне уже помощник нужен". Любил или не любил Анастас Сильвию, сказать трудно, но Генрих дал добро на брак, поставив одно условие: Анастас возьмет фамилию жены - Волоцер. И Анастас согласился. Молодые были вполне счастливы. У них родилась дочь. Очень Генриху жаль было, что может исчезнуть его фамилия. Вот тогда и сочинил он примету, что деньги в семье держатся, благодаря фамилии - Волоцер. С тех пор это стало законом: мужчины брали фамилию жены. И не было случая, чтобы в семье Волоцеров родился наследник мужского пола. Только дочери.