Раскаленный добела (ЛП)

Роган поднял руку.

— База была организована ими или третьей стороной?

Я повторила вопрос.

— База была организована третьей стороной. Нам выдали оружие и снаряжение, а затем мы посетили брифинг, где показывалось расположение склада и окрестностей. Мы сформировали боевой план. Выждав до оптимального времени, мы привели план в действие. Атака провалилась.

Никаких шуток.

— Какой адрес у этой базы?

Он назвал адрес в Спринге, одном из маленьких городков, которые Хьюстон поглотил по мере своего разрастания, в сорока минутах езды к северу от нас. Ривера сорвался с места, и трое людей Рогана поспешили вслед за ним.

— Что-нибудь еще? — обратилась я к Рогану.

Он покачал головой.

Я отпустила наемника. Он рухнул на землю и свернулся калачиком, закрывая лицо. Его тело затряслось, и до нас донесся низкий, тревожный звук. Он всхлипывал. Я вскрыла его разум при помощи своего магического консервного ключа, выгребла оттуда содержимое и выставила его всем на обозрение. Это было надругательством над его личностью.

Люди смотрели на меня, и их глаза блестели от страха. Несколько из них в тревоге схватились за оружие. Я напугала профессиональных солдат. Я посмотрела на маму. Грусть смягчила ее лицо, уголки ее рта опустились.

Понимание поразило меня. Я была монстром из страшилок. Без меня они допрашивали или даже пытали этого ветерана-наемника. Они бы делали это с пониманием, что он будет сопротивляться, и он не мог винить их за это, потому что на их месте он бы сделал то же самое. В этом была своеобразная профессиональная этика. Что касается меня, я не пытала. Я сломила его волю, даже не запыхавшись. Каждый из них увидел себя на месте этого наемника. Я могла заставить их рассказать все секреты, и это было куда страшнее Рогана, остановившего цистерну на полной скорости.

Еще никогда в жизни я не чувствовала себя так одиноко.

Роган шагнул между ними и мной с глазами полными чего-то. Что там было — гордость? Восхищение? Любовь? Я держалась за это, словно за спасательный круг. Он понимал. В какой-то момент своей жизни он стоял именно так, пока люди в ужасе смотрели на него. Должно быть, он чувствовал одиночество, потому что сейчас он был здесь и защищал меня от их осуждения.

— Ты — восхитительна, — сказал Коннор Роган, и улыбнулся.

По какой-то непостижимой причине Бернард позволил Леону управлять выносными камерами во время нападения. Они могли вращаться почти на 180 градусов в своих креплениях, так чтобы можно было их точно направить, и именно этим Леон занимался во время боя. Сейчас я находилась в гараже и просматривала запись на компьютере бабули Фриды. И Роган, и Корнелиус, оба стояли со мной, глядя из-за плеча.

Леон решил, что видео нуждается в пояснении, и сопроводил его комментариями по ходу записи. Очевидно, он посчитал все это чрезвычайно занимательным.

Камера поймала в кадр два вездехода, приближающихся с севера.

— О да, мы раздобыли себе убийственно крутые тачки, — голос моего кузена доносился из колонок. — Мы так круты, так круты, мы собираемся прикатить и всех поубивать. Погодите-ка, что? О нет, это что танк? Да, это танк. Он направляется прямо к нам. Беги, беги, беги… Слишком поздно. Хе-хе-хе.

Передний вездеход взорвался, получив прямое попадание заряда Ромео. Второй вездеход резко свернул и с визгом остановился на узкой улочке рядом с автомастерской, вне поля зрения Ромео. Люди в боевом снаряжении выпрыгнули и побежали в ночь в поисках прикрытия.

Леон приблизил справа изображение мужчины лет сорока, присевшего за вездеходом.

— Я гребаный ветеран. Я видел всякое дерьмо. Я делал всякое дерьмо. Я выжил пять месяцев в джунглях, питаясь сосновыми шишками и убивая террористов парой старых зубочисток. Я здесь самый отбитый ублюдок.

Позади меня Чокнутый Роган рассмеялся.

— Мне осталось два дня до увольнения. Как только я всех здесь прикончу, я отправлюсь на свою вечеринку по случаю ухода. Там будут подавать креветок на крекерах, и мне подарят золотые наручные часы, а потом у меня будет кризис среднего возраста, я куплю «порше» и… Вот дерьмо, моя голова только что взорвалась.

По-видимому, моя мать или кто-то из команды Рогана попал наемнику в голову. Кровь и мозги забрызгали вездеход.

Камера резко повернулась вправо, к женщине, пробиравшейся к складу. Она припала к земле за дубом, скрытая низкой каменной стеной рядом с деревом.

— Я смерть. Я призрак. Я найду тебя. Ты можешь бежать, можешь прятаться, можешь умолять, но ничто тебе не поможет. Я приду за тобой во тьме, как ловкая пантера с бархатными лапами и острыми когтями… подождите, мозги, вы куда? Почему вы вытекаете из моей головы? Не покидайте меня!

Я закрыла глаза рукой.

— О, нет, смотрите — мои ноги все еще дергаются. Это так унизительно.

Я убью Берна за то, что он позволил ему это делать. А затем у меня будет серьезный разговор с Леоном.

— У твоего кузена интересное чувство юмора, — заметил Корнелиус.

— Я мистер Качок, — объявил компьютер голосом Леона. Я даже не хотела смотреть это дальше. — Я живу в качалке. У моих зубов есть мускулы, а у моих мускулов есть зубы. Я жру гири и сру свинцовыми кирпичами.

Лицо Рогана приобрело расчетливое выражение.

— Нет, — шикнула я.

— Года через три, я мог бы его использовать. Он демонстрирует очень специфическую нравственную гибкость…

— Я лично тебя пристрелю, — пообещала я.

С улицы в гараж ворвалась бабуля Фрида, в сопровождении молодой азиатки в тактическом жилете команды Рогана. Лицо бабушки говорило, что она не потерпит никаких возражений. В руке у нее был зажат баллончик с краской.

— В чем дело, Хань? — спросил Роган.

— Она пометила все вездеходы своими инициалами! — заявила Хань.

— Потому что они мои, — проворчала бабуля Фрида.

— Она не получит все вездеходы.

Лицо Рогана обрело необычайно терпеливое выражение.

— Нет, получу. Я их пометила, значит, они мои.

— Если вы их пометили, это еще не значит, что они ваши. Я могу войти в этот гараж и начать метить вещи направо и налево. Но это не сделает их моими.

— Ага. — Бабуля подобрала увесистый гаечный ключ, и как бы невзначай закинула его на плечо.

— Как ты собралась метить вещи с поломанными руками?

— Не угрожайте мне. — Хань повернулась к Рогану. — Она не может их все забрать.

— Еще как могу, — перебила бабуля, не дав Рогану и рта раскрыть. — Враги напали на нашу позицию; это чрезвычайная ситуация и я, будучи действующим сержантом взвода в этой семье, реквизирую свои машины класса VII. Они на нашей земле.

— Три вездехода — на вашей земле. Тот, что внизу на подъездной дороге — на нашей, — сказала Хань.

— Нгуен, отдай ей вездеходы, — приказал Роган.

Хань раскрыла рот возразить, но тут же его захлопнула.

— Ха! — Бабуля ткнула в Хань гаечным ключом.

— Бабуля…, - начала я. — Если та машина на их земле…

Погодите-ка.

Я резко повернулась к Рогану.

— Что значит вездеходы на вашей земле?

Хань замерла.

Роган выглядел так, будто хотел кого-то придушить.

— Роган?

Он обдумывал подходящий способ уйти от ответа.

— Ты выкупил собственность, прилегающую к нашему складу?

Он закрыл на секунду глаза, затем посмотрел на меня и сказал:

— Да.

— Как много собственности ты купил?

— Немного.

Я уставилась на него.

— А нельзя ли поточнее?

— Все, что находится между Гесснер, Клэй, Блалок и Хемпстед.

Боже праведный. Это были почти две квадратные мили промышленной недвижимости, и наш склад находился прямо посередине его земли. Каждый день я проезжала мимо этих предприятий, и все они выглядели как обычно.

— Когда ты купил эту землю?

— Я начал со дня ареста Адама Пирса.

— Зачем ты это сделал?

— Потому что ты живешь в гуще индустриальных джунглей, Невада. — Его лицо стало жестким. — Вокруг тебя множество мелких дорог, рядом проходит промышленный транспорт, и здесь больше тысячи мест, где могла бы укрыться команда захвата. Я купил ее, потому что не было другого способа обеспечить должную защиту этого места.