Страница 7 из 9
— Я прекрасно понимаю Вас, Юрий Сергеевич. Мы найдем способы заинтересовать Виталия Андреевича в том, что его открытие лучше применить в первую очередь, в нашей стране. При этом сделаем всё необходимое для того, чтобы автор открытия не чувствовал себя в чём-то ущемлённым. Да, я бы хотел увидеть изобретение, прототип этот, в действии. Ну, и автора, конечно. Когда сможете организовать показ? К счастью, Виталий Андреевич, как мне доложили, не очень пострадал в результате нападения. Прототип сегодня обязательно заберите, с Вами поедут сотрудники ФСБ, они отвезут… сие устройство в Кремль. С Вами также отправится следователь. Он поговорит с Галановым о деталях нападения.
— Наверное, лучше показ организовать, с Вашего разрешения, скажем, завтра? Необходимо дать Виталию Андреевичу прийти в себя, после пережитого потрясения, ему, как Вы говорите, ещё со следователем общаться?
— Да, согласен, пусть человек отдохнёт сегодня, а завтра привезёте его сюда. Спасибо Вам за содержательную, полезную, я бы сказал, познавательную беседу. Надеюсь, завтра смогу сам увидеть этот прототип и его автора. Тогда можно будет сделать какие-то выводы. Возможно, мы говорим подробнее в расширенном составе, с участием создателя устройства.
— Спасибо Вам, Владимир Владимирович, за проявленное внимание к нашему вопросу.
* * *
Для Виталия события после счастливого спасения развивались во всё том же стремительном темпе, каким и начался этот день. Вскоре проявилась вызванная охранником Юрия Сергеевича опергруппа ФСО (по крайней мере, так их определил для себя Виталий, а как они назывались официально, ему было наплевать). Забрав бандюков, опергруппа свинтила. Галанов соорудил бутерброды с сыром и вскипятил чайник. После чего перекусил в компании оставшегося с ним спасителя, назвавшегося Алексеем, который явно получил какие-то дополнительные инструкции от своего начальства. За едой тот признался, что информация о Виталии и его изобретении ещё вчера ушла наверх — не ждать же, пока раскачается академик и известит власть предержащих в Кремле.
— Я не академик, мне за промедление в таком вопросе голову отвернут. — совершенно серьезно сообщил Алексей. — А вы, учёные, ребята, точно, не от мира сего. Да и я хорош, не смог вчера убедить Юрия Сергеевича, что надо было сразу у тебя аппарат изъять, ещё до того, как мы уехали. А не ждать сегодняшнего дня.
— Это как так «изъять»? — Галанов совершенно обалдел. Даже не от содержательной части предложения, а от обыденности и типа-так-и-нужности фразы охранника.
— На сохранение, вот как. И случившееся с тобой ещё один довод в пользу этого.
— Ага, всё с Вами ясно. За спасение, конечно, огромное и искреннее тебе человеческое спасибо, но вот за это «изъять» — «большое фе» с кухни, от советской, ныне российской интеллигенции, если ты понимаешь о чём я. — Виталий замолчал.
Невеселые мысли одолевали его. Вчерашняя фраза академика о необходимости подготовить и провести демонстрацию для убеждения высшего руководителя страны о реальности изобретения и широких возможностях перспектив внедрения, выглядела совсем в ином свете. Галанов мысленно стал примерять к себе словосочетания «нежелательное лицо» и «ненужный свидетель».
— Думаешь, что я не понимаю твоей изысканной иронии? Злишься, воспринимаешь нас, словно каких-то монстров, к бандитам, в своих рангах мысленных уже приравнял, у тебя это просто на лице написано — попробовал объяснится охранник, но Виталий только разнервничался ещё больше.
— Только с корочками. — съязвил он. — Какое, к чёрту, «сохранение»? Меня спросили? Ну правильно, забрали бы вчера, а сегодня ты бы не приехал за мной. И, очень даже, может быть, не я бы гаду этому стулом по башке зафигачил, а мне бы голову разбили. И совсем даже не по дилетантски. Вообще забили бы до смерти от лица благодарного человечества. — Виталия понесло.
Алексей открыл рот, закрыл, снова открыл и смог только вяло отбрыкнуться:
— Зря ты так. Хотя да, если с этой точки зрения смотреть, то ты прав. Но ты всё видишь в неверном свете. Радуйся, что всё с тобой хорошо и не думай о плохом, сейчас тебе надо дождаться итогов визита в Кремль, спланированного Юрием Сергеевичем после вчерашнего общения с тобой.
— А что мне ещё остаётся? — огрызнулся Галанов.
Доедали в неловком молчании. Каждый думал о своём. Алексей размышлял о том, что эти учёные — словно дети, хорошо бы побыстрей сдать его с рук на руки кому положено и вздохнуть спокойно. Виталий катал в голове слова Алексея и мрачнел всё сильнее, он начинал думать о том, не ошибся ли он, доверившись родному государству. Даже спасение, как выходило по Галановским подсчётам, чистая случайность. Как бы не остаться в дураках, если вообще не зароют где-нибудь.
Алексей поинтересовался самочувствием Виталия и предложил вызвать скорую, чтобы осмотреть Галанова. Взбудораженный и угрюмый Виталий наотрез отказался от возможности общения с эскулапами и тем более, от возможности госпитализации. Оставив охранника листать один из тяжеленных «томиков» (что бандиты, что спецслужбы, всех как магнитом тянет к моей книжной полке, что там, мёдом намазано?) шикарно иллюстрированной многотомной энциклопедии по историческим эпохам древней Земли, подаренной родителями, Виталий пошёл разбираться с поломками составных частей входного устройства. Провозившись два часа и кое-как подлатав дверь, выломанную бравым, без всяких кавычек, сотрудником ФСО, изучавшим в настоящий момент динозавров и прочих птеродактилей, Виталий совершенно вымотался. Спаситель пальцем о палец не ударил, чтобы помочь ему. А около пяти часов вечера приехали на двух машинах академик Осипов со вторым охранником, следователь из ФСБ и ещё трое молчаливых громил, явно из той же конторы. Уловив странное настроение Виталия, академик заверил Галанова, что всё это — исключительно ради безопасности и завтрашней демонстрации.
— Президент уже в курсе открытия, он изъявил желание узнать всё подробнее, и очень хочет поговорить лично с Вами. — напутствовал он Виталия перед броском к гаражу. Виталий скатался с громилами до гаража и отдал «на сохранение» прототип действующего АГ-контура и некоторое вспомогательное оборудование, требуемое для демонстрации. Необщительные громилы завезли Галанова обратно домой и огромный джип с мордоворотами на государственной службе укатил, унося в своём чреве прототип. После чего Галанов получил крайне необходимый каждому МНС-у жизненный опыт разговора «по душам» с въедливым и дотошным следователем из ФСБ, которому он обстоятельно изложил в личной беседе и на бумаге всё, касающееся махинаций Люпо и сегодняшнего нападения, а также сделал копии скриншотов с бухгалтерского компьютера.
На прощание, Юрий Сергеевич позволил себе, как показалось Виталию, вполне искренне, похлопать того по плечу и успокоить фразой о том, что будущее Галанова и его открытия видится академику в самом лучшем свете.
— Завтра мы Вас заберем и поедем на встречу с Президентом страны, а пока отдыхайте.
* * *
Та же суббота, 20.35 (мск).
Наконец настырные гости покинули Виталия и он остался один. Закрыв дверь, едва державшийся на гудящих ногах Галанов сел прямо на пол в коридоре, голова болела. Вчерашняя нервная встряска оказалась детским садиком по сравнению с сегодняшним плотным общением с изнанкой жизни в виде двух моральных уродов. «Задушевные» разговоры со спасителем и следователем, многочисленное присутствие прочих чекистов разных сортов также не доставило особого удовольствия Виталию. Челюсть, в которую хорошо поставленным ударом приложился бандит, по прежнему ныла. Наверное, зря отказался от визита к врачу. Звуки в желудке напомнили Галанову, что ел он всего один раз и было этой еды, прямо скажем, не густо. Воспаленное воображение предложило придвинуть к входной двери, чья легкая вышибаемость сослужила ему хорошую службу сегодня, старый комод, в котором Виталий хранил инструменты и разное электрооборудование. Доведённый по самое «не хочу» всем произошедшим сегодня с ним, Галанов не стал мысленно крутить у своего виска, а вытащив ящики с технобарахлом из комода — так легче двигать, и, покорячившись, плотно придвинул того к входной двери. После чего составил перпендикулярно ящики на комод. Без шума никто не войдет. Решив, что паранойя должна иметь пределы, он отправился сооружать обед/ужин на кухню.