Страница 21 из 28
Наивная компания "Реммонтаж" выполнила обязательства договора, перечислила на счёт Аниной фирмы стопроцентную предоплату и была готова забрать продукцию. Храмцов, являющийся куратором липовой фирмы Левиной, велел обналичить эти деньги, чтобы якобы передать их Русакову. Аня послушно обналичила и передала начальнику отдела всю сумму. И после этого Храмцов пропал. Не вышел на работу и на звонки не отвечает. Вернее, исчез он не сразу. Поначалу он, как говорится, включал дурака и внаглую врал, что он никаких денег от Левиной не получал и знать ничего не знает.
- Много денег он свистнул? - сочувствующе спросил Двинянин, понимая, что ситуация скверная: воительницу подставили самым наглым способом.
- Пятнадцать миллионов рублей, - всхлипнула Аня, - Три двухкомнатные квартиры в центре.
- А расписку ты взяла с Храмцова?
- Какая расписка, Гена?! Мы ведь в одной компании работаем! Откуда я могла знать, что он такое отчубучит?!
- А Русаков что сказал?
- Русакову чихать! Он сказал, это ваши дела с Храмцовым, вы и разбирайтесь! Свинья! Он - трус. Деньги из Храмцова можно выбить только силой: документов, что он их брал, нет. А на силовые методы Русаков никогда не пойдёт, побоится. Правда, с меня он тоже ничего не требует, потому что эти деньги - юридически мои. И на том спасибо...
Да уж, не позавидуешь!
- А "Реммонтаж" что же?
- Что, что, товара ждёт! Я уже их генеральному звонила, просила отсрочить. Но он говорит, если товара не будет, то ко мне в гости приедут его безопасники для вдумчивой беседы.
- А нельзя договориться с поставщиками о рассрочке? Ты напишешь гарантийное письмо, что расплатишься через три месяца, они отгрузят товар, а ты отдашь его реммонтажникам?
Аня посмотрела на коллегу, как на идиота:
- Какой поставщик будет ждать три месяца?! У нас нет таких партнёров. Все поставщики требуют стопроцентную предоплату, только потом отгружают продукцию.
Двинянин сочувственно глядел на Левину. Вот ведь как бывает в жизни! Опытная воительница, виртуоз интриг, обученная выживать в суровых реалиях самого недружелюбного офиса, способная одолеть любого офисного интригана и сплетника, попалась на такой простой трюк! Её обманули настолько грубо и примитивно, что даже никакой контратаки с ходу не придумать. Всё равно, что мастера эспритиона ударить из-за угла дубиной по черепу. Храмцов не владел джимушо-до, не умел атаковать и строить оборону, не организовывал хитроумных многоступенчатых интриг. Он просто стащил деньги и смылся.
В глубине души шевельнулось злорадство. Не помогло тебе твоё кунг-фу, Нюрочка! Но злая радость быстро утихла под тоскливым взглядом Ани. Ему вдруг вспомнились большие серые глаза Ельцовой Нади, которую он тоже подставил, более изящно, но не менее подло. Злорадство вытеснили вылезшие откуда ни возьмись остатки совести: за них Мирошников разнёс бы ученика в пух и прах. Гене вдруг захотелось помочь коллеге: вроде с помощью другого человека искупить вину перед сероглазой Надей.
Он не превратился за эти пять минут из мелкого интригана и пакостника в благородного воина. Однако, отчего же не помочь человеку, когда сам ничем не рискуешь: ни капиталами, ни здоровьем? Если получится выручить Аню, то у него появится сторонница и поклонница. А, может, и что больше; менеджер вдруг с утроенной силой почувствовал собственное одиночество. Ну, а если не получится, то Левина один чёрт останется ему благодарной за участие и сочувствие.
- Я попробую что-нибудь сделать, - В глазах Ани засветилась надежда. - Прикроешь меня после обеда? Скажи Русакову, что я уехал к клиентам.
Она быстро-быстро закивала. Двинянин поднялся и, не оглядываясь, почти бегом пустился к остановке. Он уже знал, что будет делать. Главное, побыстрее добраться до дома: проще загружаться в иные миры из домашнего окружения. Волнение за судьбу Ани разбудило в нём скрытые возможности, и он почувствовал, что способен ощутить себя не в одном десятке иных реализаций. Здесь, в этом мире, он не мог найти решения Аниной проблемы, так, может, в иных мирах решение найдётся? Так, по крайней мере, говорил Мирошников.
В мире Гедвина, где из-за предателя Зерха попал в засаду отряд Аленеи, выхода явно не было. Боргеорус не пришёл на помощь со своей дружиной, и юная воительница оказалась одна лицом к лицу с могущественным врагом. Нелепый мир Двинге с его латтерлигами и зомбированными горожанами вряд ли подсказал бы решение. Но есть и иные миры...
* * *
- Пошло многоветвие! - радостно возвестил первый голос.
- Верно, - подтвердил второй. - А после него он вполне может осознаться.
* * *
Он воплощался в десятках реализаций, но ни в одной из них не находил ответа. Ни один из миров не подсказал, каким образом помочь Ане.
Даже мир, где личностями являлись коллективы людей, мультиличности. На группу людей-экземпляров выдавался один паспорт и присваивалось одно имя. Там души были коллективными, как души муравейника, населённого муравьями-экземплярами. В том нелепом мире всё общее, частного не было вообще: общие родители, вещи и авторские права. В той странной реализации властью обладали группы, имеющие в составе больше экземпляров. В том необычном мире тунчжи по имени Ге Ды Вянь в составе семи экземпляров пытался помочь тунчжи Ню Ляо, от коей часть экземпляров переманил к себе подлый Же Хы Лам. А влиятельный тунчжи Бо Ге Лю, в составе около сотни экземпляров, сделал вид, что ничего не происходит. Несчастная Ню Ляо плакала всеми парами глаз оставшихся четырёх экземпляров, и Ге Ды Вянь мучился от собственного бессилия.
И другой мир не помог. Тот, где толерантность достигла абсурда. В котором литературных героев приравняли к обычным живым людям и обязали подчиняться общечеловеческим законам и правилам. Там по всей стране устраивались многочисленные судилища над писателями-фантастами, у которых в романах гибли люди. Авторов, по закону несущих ответственность за жизни героев, частенько сажали за массовые убийства, особенно тех, кто работал в жанре героического фэнтези. Писательницу с псевдонимом Львица бросил под жернова правосудия известный писатель с псевдонимом Церковник. Он тайком вписал в её новый роман несколько кровавых сцен. Автор с псевдонимом Речник всеми силами пытался ей помочь, поскольку убийство около сотни литературных персонажей грозило пожизненным заключением. А редактор с псевдонимом Русый только наблюдал со стороны, ничего не предпринимая. И на том спасибо.
И третий мир не помог. Мир чистой математики, где жили припеваючи непрерывные функции в банаховом пространстве. Там функцию A(L) очень подло продифференцировал "функций" Z(H), а "функций" G(D) никак не мог её обратно проинтегрировать. А повелитель закрытого интервала [v, g] быстрорастущий "функций" BG(R) не помогал, но и не мешал. Возможно, он сам побаивался, потому что не принадлежал к касте властных экспонент, не боящихся ни дифференцирования, ни интегрирования.
Десятки миров, десятки реализаций...
Мир, где качество не могло угнаться за количеством, и скачки-переходы притормаживали. Там на улицах мегаполисов скапливались огромные пробки из конных экипажей, а на проезжей части громоздились кучи навоза. Там звездолёты, совершающие нуль-транспортировку через четвёртое измерение, управлялись бортовыми ЭВМ на перфолентах, а в машинных отделениях космических лайнеров коптились толпы кочегаров.
Мир, где всё было неправильно, и любая вещь ошибочна. Там всё строилось на явлениях: сперва что-то происходило, а потом под него подстраивалась реальность и подбирались законы. Казалось, что там сама природа вынуждена постоянно оправдываться, пытаясь подогнать новые законы под необъяснимые и непонятные явления, возникающие то тут, то там.