Страница 36 из 70
За взятие Инады командир фрегата «Поспешный» капитан 2 ранга Е. И. Колтовский, отличившийся еще при взятии Ахиолло, получил орден Св. Георгия 4-го класса. 18 морских офицеров стали кавалерами различных наград. 2 боцмана, 2 юнкера, 1 экипажный барабанщик, 1 горнист, 1 квартирмейстер и 22 рядовых Гвардейского экипажа были награждены Знаками отличия Военного Ордена Св. Георгия. 8 августа к Инаде пришли сухопутные войска, занявшие вместо моряков крепостные бастионы и укрепления.
В тот же день 7 августа отряд гребной флотилии из 5 иолов под командованием лейтенанта 40-го флотского экипажа М.П. Панютина, посланный для содействия двигавшимся из Агатополя сухопутным войскам подполковника К.И. Бюрно, подошел к деревне Сан-Стефано в Фаросском заливе. Выгнав турок огнем из укреплений и высадив десант, Панютин овладел редутами и деревней, которые удержал до прихода русской пехоты. За эту смелую операцию бравого лейтенанта наградили орденом Св. Владимира 4-й степени с бантом.
13 августа отряд судов контр-адмирала О.И. Стожевского подошел к крепости Мидия[41]. В 10 часов утра корабли заняли позицию и открыли навесной огонь. Однако из-за расположения крепости на высокой утесистой горе бомбардировка не смогла разрушить укрепления. В то же время бриги и люггер встали на якорь севернее города и около 15 часов высадили десант под общим командованием капитан-лейтенанта Гвардейского экипажа Т.К. Лялина — три роты 23-го егерского полка, а также по 75 матросов с каждого корабля. Но, двинувшись к Мидии, десант вскоре уперся в реку шириной более 200 метров. Противоположный берег охраняла турецкая кавалерия с двумя орудиями. Мичман Гвардейского экипажа граф А.Л. Гейден с двумя матросами промерил реку и донес, что, уже не доходя ее середины, уровень воды превышает высоту груди человека. Опасаясь, что во время переправы матросы и егеря намочат патроны и останутся против турок только со штыками, Лялин собрал совет. Егерские офицеры также сомневались в успехе форсирования реки под обстрелом врага и в виду кавалерии.
Обер-офицеры и рядовой Гвардейского экипажа. Раскрашенная литография по рисунку Д. Монтена 1837 г. (РГБ).
В итоге десант вернулся к месту высадки, где благополучно эвакуировался на суда.
Атаку Мидии решили повторить через день 15 августа. Но сильный прибой и зыбь не позволили высадить десант. Тем не менее, устрашенный действиями 13 августа и явной подготовкой к новому штурму, турецкий гарнизон, насчитывавший 700 человек пехоты и 300 человек конницы, утром 17 августа стал покидать город. Видя это, стоявший вблизи берега с 8 иолами лейтенант М.П. Панютин поспешил к причалам и открыл огонь. Взяв с собой 1 обер-офицера и 50 матросов, он высадился в порту. Здесь его торжественно встретил митрополит со всем православным духовенством, а греческие старшины поднесли ключи от города. Турки, увидев моряков, бросились из города. С кораблей подоспели роты 23-го егерского полка, занявшие вместе с моряками укрепления Мидии. В крепости десант захватил 9 орудий, а также большие запасы снарядов, пороха, пшеницы и угля.
Покорение Мидии стало последней десантной операцией Черноморского флота во время этой войны. Успехи русского оружия на всех направлениях заставили султана Махмуда II начать мирные переговоры. 2 сентября 1829 г. в Адрианополе был заключен мирный договор. В соответствии с его условиями Россия получила устье Дуная с прилегающими островами, практически все кавказское побережье Черного моря — от устья Кубани до поста Св. Николая, а также Ахалцихский пашалык с крепостями Ахалцих и Ахалкалаки. Босфор и Дарданеллы были открыты для прохода русских судов с правом свободной торговли по всей Османской империи. Греции, Молдавии и Валахии предоставлялась широкая внутренняя автономия, а Сербии возвращались 6 ранее отобранных турками округов. Кроме того, Турция обязывалась возместить понесенные русскими подданными с 1806 года убытки в размере 1,5 млн. голландских червонцев, а также уплатить России 10 млн. голландских червонцев в качестве военной контрибуции. С учетом достигнутых результатов Николай I считал, что Адрианопольский мир «самый славный из когда-либо заключенных».
Серебряная медаль «За Турецкую войну. 1828–1829». (Из собрания фирмы «Монеты и медали», г. Москва). Такую медаль на георгиевской ленте получили все моряки, участвовавшие в войне 1828–1829 гг.
Гвардейский экипаж в Польской войне 1831 года
Библиография.
Щепотьев С.А. Памятка Гвардейского экипажа. СПб., 1910.
После завершения русско-турецкой войны эскадра Черноморского флота вернулась 17 октября 1829 г. в Севастополь. Гвардейский экипаж сдал корабль «Париж» 28-му флотскому экипажу и разместился в казармах, ожидая приказа о возвращении в столицу. Выдержав чумной карантин, гвардейцы 20 марта 1830 г. перешли из Севастополя в Бахчисарай, откуда двинулись домой. 18 июля Гвардейский экипаж вступил в Гатчину. Здесь его встретил Николай I, который остался очень доволен блестящим видом матросов, несмотря на все трудности двух боевых кампаний. В Петербурге гвардейские моряки приступили к повседневной службе — участвовали в караулах, парадах, сухопутных маневрах, ходили на яхтах «Дружба» и «Торнео». В этом же году Гвардейский экипаж получил построенный на Адмиралтейских заводах первый российский пароход «Ижора». Отныне утомительные для моряков перевозки императора на гребном катере из Кронштадта в Ораниенбаум заменили поездками на пароходе.
Серебряный знак отличия польского ордена «Virtuti militari» 5-й степени. (Из частной коллекции). Такими крестами наградили всех нижних чинов 6-й роты Гвардейского экипажа, участвовавших в Польской войне 1831 г. Кресты считались наравне с российскими медалями, и их носили на груди на синей ленте с черными каймами.
В связи с польским восстанием 17 ноября 1830 г. и началом боевых действий, по требованию генерал-фельдмаршала графа И.И. Дибича-Забалканского в армию отправили всех лейтенантов Гвардейского экипажа, кроме ротных командиров. Эти 7 офицеров состояли при штабе армии в ведении генерал-майора Д.А. Герштенцвейга и помогали строить переправы. Капитан 1 ранга Гвардейского экипажа Н.П. Римский-Корсаков возглавил отряд из дивизиона Новоархангельского уланского полка и трех сотен казаков, с которыми он успешно действовал против небольших групп повстанцев. Вслед за офицерами 17 марта 1831 г. из Петербурга выступила 6-я рота Гвардейского экипажа под командованием лейтенанта князя Н.А. Кулунчакова (138 нижних чинов). Но из-за недостатка обывательских лошадей в Гродненской губернии рота опоздала к устройству переправы через Вислу. Из Янова ее направили вслед за Гвардейским корпусом в Ломжу. Во время июньского наступления по северным областям Польши гвардейские моряки шли в авангарде русских войск, исправляя дороги и мосты.
Офицеры и нижние чины Артиллерийской и Ластовой рот Гвардейского экипажа. Раскрашенная акварелью и тушью литография Л.А. Белоусова. Около 1835 г. (Из собрания антикварной галереи «Кабинет», г. Москва). На переднем плане (слева направо) изображены чины Артиллерийской роты, имеющие красные выпушки на воротниках и обшлагах мундиров: обер-офицер в вицмундире, обер-офицер и унтер-офицер в парадной форме. На втором плане чины Гвардейской Ластовой роты (с серебряным металлическим прибором): обер-офицеры в парадной форме и в вицмундире, матрос в парадной форме. На груди у изображенных моряков видны награды за русско-турецкую войну 1828–1829 гг. и польскую кампанию 1831 г. Важная деталь — 8 июня 1832 г. Николай I разрешил офицерам Гвардейского экипажа носить усы.
41
Корабли «Иоанн Златоуст» и «Пимен», бриги «Ганимед» и «Мингрелия», бомбардирские суда «Подобный» и «Соперник», люггер «Глубокий».