Пляжный ресторанчик

Иногда Аталанта на выходных приглашала нас в гости. Мы смотрели «Тельму и Луизу», делали друг другу маникюр и слегка портили жизнь наглецам, которые смели заказывать самое дешевое шампанское, не оставлять чаевых и тем не менее надеяться, что Королева Официанток, Богиня, сама позвонит им.

В тот вечер друзья Рыжего были не самыми приятными посетителями, так что я не ожидала, что кто-то из них может меня порадовать.

Я уже собиралась порвать карточку, но Аталанта вырвала ее у меня из рук.

— Не вздумай! — крикнула она.

— Я не собираюсь встречаться ни с кем, кто имеет дело с этим рыжим уродом, — сразу предупредила я.

— А этому наверняка не откажешься позвонить, — сказала она.

Я снова взяла карточку.

— Да, дорогая визитка, — признала я, ощупывая хорошую бумагу, — и стильная. Карточка была полностью белая, с вытисненными на поверхности, а не напечатанными, буквами. Против света казалось, она вообще пустая. «Эрик Нордофф» — прочла я. И номер телефона. Код 310. Кажется, это код Малибу.

— Переверни, — сказала Аталанта.

Я посмотрела на оборотную сторону. Там перьевой ручкой, красивым почерком было выведено: «Прекрасное представление. Позвоните, и мы поговорим о вашей карьере».

— Какая честь! — притворно охнула я. — Неужели мне предложат поучаствовать в самодеятельности, выступая на костюмированных вечеринках в образе «женщины с хлыстом» в стиле садо-мазо?

— Да ты что, Лиззи, не знаешь, кто это? — всплеснула руками Аталанта.

— Боюсь, что нет. Актер что ли?

— Стал бы актер приглашать тебя поговорить о твоей карьере. Их только своя интересует.

— Тогда не знаю.

— Ну надо же, я ведь так и подумала сначала, что это он. Но потом решила, что парень просто косит под него. Знаешь, сколько тут, в Голливуде, «близнецов»? Но на всякий случай я вся извертелась у шеста, стараясь привлечь к себе внимание, а карточку оставили тебе. Вообще-то это даже несправедливо.

— В каком смысле? Да кто он такой, в самом деле? — не выдержала я.

Рядом уже стояли Анжелика и Джо.

— Подожди-ка, — сказала Анжелика и полезла в сумочку, — у меня тут был где-то свежий «Голливуд». Она стала лихорадочно листать журнал, который был настольной книгой для всех, кто мечтал взобраться на звездный Олимп. Наконец она открыла нужную страницу и сунула мне под нос. — Вот, смотри!

Я и вправду узнала того лысого, который дождался конца вечера и ушел вместе с Рыжим.

— Ну и что? — сказала я. Симпатягой его никак назвать нельзя. Он был очень похож на жабу. — Вы уверены, что я должна ему позвонить?

— Дорогая, — пропела Аталанта, — да ты хоть прочти, что там написано! Я бы на твоем месте бросилась за ним прямо сейчас и ночевала у него под дверью. Это же самый перспективный режиссер в Голливуде! Так сказала сама Мадонна!

— А всем известно, что уж кто-кто, а Мадонна умеет выбирать рискованные роли! — добавил Джо.

— Да какая разница, рискованные или нерискованные! — вскричала Аталанта. — Главное, что тебя будут снимать! — обратилась она ко мне. — Лиззи, это удача, это и есть твой счастливый билет. Эрик Нордофф хочет поговорить с тобой о карьере. Считай, что ты уже звезда!

Я присела на стул в некотором замешательстве. Так, должно быть, чувствует себя человек, который надеялся выиграть пару миллионов, а выиграл шесть миллиардов. Кто такой этот Эрик Нордофф? Я вообще ничего о нем не слышала.

Аталанта созвала всех официанток посмотреть на визитку и поздравить меня. Удивительно, но они все искренне радовались, несмотря на то что лопались от зависти. Когда новость докатилась до Антонио, он даже велел открыть фирменное шампанское «Ледибойз».

— Но он всего лишь предложил позвонить ему! — пробовала возражать я.

— Это только начало, — заверила меня Аталанта. Она взяла меня за руки и серьезно посмотрела в глаза. — Знаешь, я чувствовала, что сегодня произойдет что-то особенное.

— Я вляпалась в дерьмо.

— И тебя заметили, — напомнила Аталанта. — Ты же знаешь, я немного колдунья.

— Как и все в этом городе.

— Не забывай меня, когда прославишься. — Она не обратила внимания на мой сарказм. — Поверь, Лиззи Джордан, удача теперь не покинет тебя.

Что действительно не покидало меня всю ночь, так это адская головная боль.

Хотя Мадонна и назвала Эрика Нордоффа самым перспективным режиссером, фильмов у него было немного. На следующий же день мы с Брэнди взяли в прокате его единственную короткометражку «Дамская комната» и уселись смотреть ее перед телевизором. Мы ждали потрясения. Увы, через пять минут нам стало невыносимо скучно и мы уже начали сомневаться, не подшутили ли над нами Мадонна с Аталантой, расхваливавшие фильм, где героиня сидит на горшке и ревет все полчаса — и больше ничего не происходит?

Я уже собиралась плюнуть на эту сомнительную личность, что с него взять — плохие друзья, мерзкая рожа, да и фильм идиотский, — как вдруг вернулся Джо, который во время скучных сцен в «Дамской комнате» (то есть сорок пять минут из пятидесяти) листал на кухне какой-то кино-журнал, и сообщил:

— Этот парень набирает актеров, он собирается экранизировать «Нортенгерское аббатство». Денег выделяют на это до фига. На главную роль пробуются Рене Зельвегер и Гвинет Пэлтроу! Но ему нужна настоящая англичанка. Вот почему он пригласил тебя, Лиззи. Он услышал твой британский английский.

«Нортенгерское аббатство»? Вот об этом я что-то слышала. Мы с Брэнди прыгнули в машину Джо и помчались в ближайший книжный магазин.

В тот вечер я разослала по электронной почте письма, полные воодушевления, всем друзьям. Сначала Мэри. Если уж кто-то мог подтвердить, что Эрик Нордофф чего-то стоит, так это она.

«Офигеть! — пришел в воскресенье ответ. — Я уже несколько недель пытаюсь договориться с ним о встрече!»

Получив от нее это сообщение, я не удержалась и позвонила. Даже не побоялась разбудить ее. Я ожидала, что Мэри рассердится, но оказалось, ей и самой не терпится услышать, как я познакомилась с человеком, за которым она охотится по всем кинофестивалям от Канн до Монреаля.

— К нему не пробиться, — возмущенно сказала она.

— Но он же не снял ни одного фильма, кроме этой чуши в туалете.

— Ты имеешь в виду чушь, которую номинировали на «Пальмовую Ветвь»? — саркастически хмыкнула Мэри. — Лиззи, ты безнадежно отстала. Им восхищаются все критики, Мадонна хочет сделать римейк и сыграть «плачущую девушку». Поверить не могу, что Нордофф хочет встретиться с тобой, — сказала она, сделав немного обидное ударение на последнем слове.

— А почему бы и нет? — недовольно спросила я.

— Милая, я вовсе не о твоем таланте, — опомнилась Мэри. — Просто ты же не знаменитость все-таки, правда? Да, признаюсь, я ошеломлена. Может, он как раз хочет снимать кого-то малоизвестного, чтобы все внимание было приковано к нему самому? — подумала она вслух.

— Ну, знаешь, я недолго буду числиться в малоизвестных, — сердито осадила я подругу. — Может, тогда ты сама захочешь стать моим агентом, а не будешь спихивать меня Бездарной Юнис.

— Лиззи, — вздохнула Мэри, — ты же знаешь, я была бы счастлива представлять твои интересы. Просто я не думала, что стоит ставить на кон нашу дружбу. Скольких друзей поссорила совместная работа!

— Хорошая отговорка, — парировала я. Можно подумать, мы и так не ссоримся. Ладно, как у тебя-то дела? — решила я перевести разговор в менее опасное русло.

— Ничего особенного. Встречалась с кастинг-агентом, который набирает актеров для нового фильма о Бонде. Премьера еще одной иностранной фигни во вторник. Какая-то церемония награждения в четверг — будут вручать премии художникам.

— Художникам? — навострила я уши. — А что это за премия?

— Премия Листера Бэдлендса, — неохотно произнесла Мэри так тихо, что почти проглотила последний слог. По ее голосу было слышно, как неприятно ей это говорить — видимо, она уже жалела, что упомянула церемонию награждения, и чувствовала себя виноватой.