Страница 25 из 41
— Вы не поставите одну свечку за моего друга, Кита Холлиуэлла, в которого вчера стреляли? — попросил Даймонд. — Может, святой Владимир посочувствует ему.
Олена вздохнула и вместе с ним направилась к дверям. На ступеньках церкви она призналась:
— Виктория у меня дома. Будьте с ней помягче, хорошо?
Даймонд пешком дошел до дома Олены. Вики открыла дверь, увидела его и сразу же снова захлопнула. Наклонившись, Даймонд произнес в щель ящика для писем:
— Вики, я сейчас от Олены. Мне что, придется вызывать ее из церкви и просить отпереть дверь?
После некоторых колебаний она открыла и молча прошла в гостиную.
— Олена не знает, что происходило на Марчент-стрит? — спросил Даймонд.
— Она мне как мать, — ответила Вики. — Матерей не тревожат понапрасну, если знают, что они расстроятся.
— Кит сообщил, что получил от вас некую информацию.
Пожав плечами, она отвернулась.
Мягкость на Вики не действовала.
— Сейчас ваш муж в полиции. Нам предстоит решить, какое обвинение предъявить ему. Например, в незаконном владении оружием. Или в стрельбе с намерением убить полицейского. Он утверждает, что не имеет опыта обращения с оружием.
— Я никогда не видела его с оружием в руках. А нам обоим пришлось нелегко.
— С тех пор, как он вытеснил Сергея?
Вики удивленно подняла брови. И кивнула.
— Насколько я понимаю, Кит расспрашивал вас об одной украинке, останки которой мы нашли в Бате?
Она вздохнула:
— Помню, мы говорили о двух девушках. Их незаконно привезли в Великобританию в 1993 году. Обеим не было и двадцати.
— Они работали на вас?
Она покачала головой:
— Я сама тогда работала девушкой по вызову. Все мы были повязаны. Страшное время. Борьба за раздел этой части Лондона только начиналась. Убивали сутенеров, застрелили одну девчонку. Еще двое бежали. Одна вернулась на Украину, а спустя много лет я получила от нее открытку — она спрашивала, не знаю ли я, что случилось со второй, которая бежала, с Надей.
— Вы лично были знакомы с Надей?
— Не очень близко. Ее вспугнули, и она села в первый попавшийся поезд на вокзале Паддингтон. С тех пор ее никто не видел.
— Паддингтон? Значит, она направилась на запад. Могла очутиться и в Бате, и в Бристоле. Ее могли догнать и убить?
— Девчонки просто товар. Их легко заменить.
Черствые, жестокие слова. Но Даймонд понял, что, с точки зрения Вики, они предельно точны.
— Как она выглядела?
— Ростом примерно с меня. Голубые глаза, прямой нос. Очень красивые стройные ноги.
— А цвет волос?
— Все мы красились. Цвет волос у нее мог быть любым. Волосы были прямые и длинные. Мне всегда казалось, что она из казачек. Ей нравилось смотреть по телевизору скачки — из-за лошадей. Ведь казаки очень любят коней.
— Вы знаете ее фамилию?
— Надя Березан.
— Спасибо. — Даймонд записал информацию.
Надя Березан, девушка по вызову. Предположение еще требовалось подтвердить, но она была украинкой и прибыла в западные графства в тот же отрезок времени, когда была убита девушка, похороненная в Лансдауне. И судя по тому, что узнал Даймонд, никто не стал бы ее разыскивать.
Глава 6
Вынужденный на обратном пути вести машину сам, Даймонд почти всю дорогу думал о раненом друге и пытался понять, как случилось, что к Вики пошел именно Кит. Как ни странно, главную роль сыграла шутливая фраза Кита о квасе.
Но затем Даймонд заставил себя отвлечься от этих мыслей, чтобы подготовиться к непростым переговорам с Джорджиной. Скорее всего, она возложит на него ответственность за стрельбу и захочет провести внутреннее расследование. Надо придумать, как ее отвлечь.
В Мембери он остановился заправиться и сообщить подчиненным, что уже возвращается. На звонок ответила Ингеборг — все ее мысли занимал Кит.
— Он все еще в мире живых, — сообщил Даймонд. — Я видел его сегодня утром. Кстати, хорошая новость: теперь у нас есть имя. — И он рассказал о Наде Березан. — Садитесь за компьютер и выясните, не было ли такой в Бате или в Бристоле.
— Думаете, она не стала менять фамилию? — спросила Ингеборг. — Если бы мне пришлось прятаться от бандитов, я бы сменила.
— Все не так просто. Если она хотела получать пособие — а в нем она наверняка нуждалась, — ей нужно было предъявить удостоверение личности. Фальшивый паспорт — дорогое удовольствие, и на его изготовление требуется время.
— Могу себе представить.
— Как у вас дела? Бристольские ребята ведут себя прилично?
— Пытаются восстановить события последних дней жизни Руперта в Лансдауне.
— А как там наш «Запечатанный узел»? Удалось внедриться?
— Пока не знаю, шеф. Сейчас я прохожу подготовку к роли солдата-пехотинца. Учусь правильно держать пику.
— Где вы собираетесь? Так и подмывает подкрасться и подсмотреть.
— Не скажу.
— Кстати, — небрежно продолжал он, — Джорджина на месте?
— Явилась ни свет ни заря, вся на нервах из-за Кита. Она с ума сойдет от радости, когда услышит, что он понемногу выкарабкивается. Сейчас поговорю с вами и пойду ей сообщу.
— Лучше не надо. Пусть еще помучается в неизвестности.
Даймонд возобновил неспешную поездку и наконец свернул на трассу А46, ведущую на юг, к Бату. Он миновал Дирхэм-парк и сделал крюк, свернув направо, на дорогу через Лансдаун. Произошло сразу столько событий, что Даймонду захотелось еще раз взглянуть на место, с которого началась вся эта загадочная история.
По крутому северному склону он въехал на вершину Лансдаунского холма и вышел из машины возле памятника сэру Гренвиллу.
Здесь, на возвышенности, дул пронизывающий ветер. Даймонд окинул взглядом обширное известняковое плато. Вот знаменитое поле, где некогда сошлись две могучие армии и где спустя несколько веков десять тысяч человек собрались посмотреть на первую масштабную реконструкцию битвы. По другую сторону холма начинался лес — на том склоне нашли скелет. Вдали маячила башня Бекфорда с кладбищем, на котором был убит Руперт Хоуп.
Поеживаясь от холода, Питер Даймонд изучал открывавшуюся перед ним панораму — от места сражения до башни. В незапамятные времена, в юрскую эпоху, на этом месте плескалось теплое неглубокое море, на дне которого со временем образовались залежи известняка — источника процветания Бата. Древний холм представлялся Даймонду безмолвным свидетелем, которого невозможно допросить. Он надеялся, что пребывание здесь вдохновит его и завершится внезапным, кристально-ясным озарением. Но не дождался.
Дверь кабинета была приоткрыта, Джорджина стояла возле письменного стола, скрестив руки на груди. Над ее плечом висел портрет королевы.
— Как вышло, черт возьми, что Холлиуэлла ранили среди бела дня?
Даймонд изложил свою версию событий.
— И никто не знал, что у этого дома дурная репутация?
— Его адрес дала нам набожная женщина из церкви. Даже если бы мы знали, что у этого дома… э-э… дурная репутация, кто же мог предположить, что в Кита будут стрелять!
— Как он сейчас? Вы его видели?
— Его состояние уже не критическое.
— Это я знаю — звонила в больницу. Врачи считают, что к работе он сможет вернуться лишь через несколько недель.
— Как я и думал. Хорошо, что нам есть кем его заменить.
Джорджина вцепилась в приманку.
— Неужели? Кем же вы его замените?
— Возьму его обязанности на себя.
— Думаю, не стоит, Питер. Мы же договорились: на вас общее руководство. Вам не следовало ездить в Лондон. Ваше место здесь, в главном штабе.
— Поездку организовал мой осведомитель. Я был обязан присутствовать.
— Вы с самого начала рвались вести оба дела сразу. И вот теперь дождались.
— Кому-то все равно придется, мэм.
— А как насчет Джона Лимена?
— У него и без этого забот хватает.
— На все-то у вас есть ответ!
Даймонд кивнул. Ничего, пускай последнее слово останется за Джорджиной. Все равно разговор завершился даже удачнее, чем он предполагал.