Страница 5 из 135
В селе Мартыновке, к югу от Киева, были обнаружены более поздние мелкие литые изделия, которые с иной стороны рисуют художественную культуру антов. Но и в них бросается в глаза, как далеко анты отошли от скифских традиций. В металлических бляшках из Мартыновки передаются быстро скачущие разъяренные кони с торчащими из пасти языками и зубами; гривы переданы схематично при помощи правильной формы золотого сегмента, исчерченного параллельными желобками (58). В очертаниях коней бросается в глаза нечто резкое и угловатое. Ради прочности литейщик не решился отделить одну ногу от другой и связал их перемычкой, мешающей общему впечатлению. Во всем этом нельзя не видеть отступления от передачи непосредственных впечатлений; такие отступления в то время находили себе место и в творчестве многих других народов. Но в отличие от кельтских, германских, ирландских изображений (I, стр. 301) в антских изделиях мало сложных, запутанных и причудливых сплетений и фантастических преувеличений. Очертания зверей сохраняют ясный силуэт.
Среди изделий Мартыновки обращают на себя внимание литые человеческие фигурки. Здесь можно видеть изображения мужчин в длинных подпоясанных рубахах с широкими окладистыми бородами и подстриженными в скобку волосами. Современному зрителю эти образы невольно напоминают тип русского крестьянина (как римские статуи пленных даков напомнили Репину волжских бурлаков). Но отдельных верно схваченных черт, конечно, совершенно недостаточно для того, чтобы можно было говорить о торжестве реализма в искусстве антов. К тому же, судя по скованности фигур, они служили предметом поклонения, как маленькие идолы.
Мы располагаем все еще слишком скудными сведениями о жизни древних славян до сложения у них государства. При раскопках в Старой Ладоге обнаружены были славянские поселения, восходящие к VII–VIII векам н. э., но до сих пор отсутствуют письменные источники, которые могли бы помочь истолкованию найденных здесь предметов. Имеются сведения о славянах у византийских писателей и арабских путешественников, но иноземцы подмечали главным образом внешние черты их быта и мало вникали в их образ мыслей. Отголоски древнеславянской культуры встречаются в памятниках русского народного творчества более позднего времени, но отсутствие достоверных первоисточников затрудняет определение степени сохранения или переработки в них старины. Во всяком случае за несколько веков, предшествовавших сложению самостоятельного государства славян, они прошли длинный путь исторического развития, выработали свои воззрения на мир, накопили свой опыт в искусстве, и потому, как ни слабо осведомлен историк об этом древнейшем прошлом славян, он не может не уде? лить ему внимания.
Славяне, эти исконные обитатели Восточной Европы, издавна занимались главным образом земледелием. Недаром в их курганах находят многочисленные серпы. Охота на зверей, которыми изобиловали леса, равно как и рыболовство, имела подсобное значение. Торговля велась в городах и селах, преимущественно поблизости от рек. Славяне жили родами, во главе каждого рода стоял старейший. Объединение родов намечалось не по признаку кровного родства, а по месту поселения. Дулебы раньше других образовали племенной союз — ядро будущего государства.
Судя по характеру погребений VIII–IX веков, одни из славян были богаче, другие беднее, и это говорит о начале классового разделения. В северных областях славянам приходилось постоянно выдерживать нападения соседних племен, и потому поселения их носили крепостной характер. Что же касается земель для обработки, то в те времена достаточно было сделать отметину на деревьях (как говорили впоследствии, поставить «знамя»), чтобы земля поступила в пользование земледельца. Хотя родовые связи между членами общины скреплял обычай кровной мести, каждый член ее сохранял самостоятельность в своей трудовой деятельности. Недаром еще позднее единицами хозяйственного измерения служили «дым» и «рало» (плуг). В течение ряда веков основную часть славян составляли свободные земледельцы. Многие обычаи, нравственные воззрения, которые сложились у них в период родового общинного строя, сохранялись и позднее, когда восторжествовало классовое разделение и связанное с ним угнетение высшими классами трудового крестьянства.
Славяне занимали обширные пространства Восточной Европы. Западные славяне, называемые вендами, венедами, жили у берегов Балтийского моря и в Восточной Пруссии; часть западных славян — на месте современной Чехии и Польши; южные славяне — на территории Югославии вплоть до Адриатического моря. Восточные славяне сосредоточены были в Приднепровье, в Приильменье и в Прикарпатье. Судя по скудным остаткам памятников древних славян, каждая из ветвей имела свои черты художественной культуры. В области западных славян найдены были архитектурные памятники языческого культа. В Далмации часто встречается декоративная скульптура с плетеным орнаментом. В Болгарии — рельефные изображения всадника. Восточные славяне наиболее полно проявили себя в ювелирном мастерстве. Общность между отдельными ветвями славян проявлялась не только в языке, но и в художественном производстве. В частности, у всех у них вошло в обычай производство глиняных горшков, сходных по форме и по орнаментации.
В эпоху первобытно-общинного строя еще не испытавший классового гнета славянин-земледелец сильнее всего чувствовал над собой власть природы, с которой ему приходилось вести тяжелую, упорную борьбу. Вот почему в мировоззрении и в творчестве древних славян природа занимает такое значительное место. Природа Восточной Европы не отличалась большим разнообразием: бесконечные дремучие леса — на севере, бесконечные степи — на юге. Эта природа не была жестокой к человеку, но требовала от него упорного, настойчивого труда. В лесах и реках в изобилии водились звери, птицы и рыбы; земля при условии трудолюбивой ее обработки рождала хлеб, в недрах ее таились ценные ископаемые. Впрочем, используя уже тогда некоторые блага природы, древний славянин имел о ней еще довольно фантастические представления. Не будучи в состоянии ее понять, он приписывал ей таинственную силу. Не будучи в состоянии ее покорить, он готов был сам поклоняться различным ее проявлениям.
Древние славяне почитали быстрые, глубокие реки, которыми была богата их страна. Недаром отголоски этого поклонения звучат и в более позднее время в русской поэзии: Ярославна молит о помощи Днепр, называя его Славутичем; в более поздней былине Михайло Потык окликает Дунай Ивановича; в народных сказаниях реки, как живые, заговаривают с героями. Древние славяне поклонялись огромным горам и камням. Недаром судьба древнерусских богатырей, в частности Святогора, ставилась в таинственную связь с каменными горами. Память о поклонении камням сохранялась и в более позднее время: в Переславле-Залесском существовало предание, будто в одном из огромных камней заключена демонская сила.
Славян привлекали старые, огромные деревья, особенно раскидистые, густолиственные дубы. На Днепре существовал остров, на котором славяне поклонялись, как святыне, могучему дубу. Дубу поклонялись и западные славяне в Щетине. Береза занимала в весенних обрядах особое место: в народных семицких песнях до недавнего времени девушки обращались к ней: «Гей ты, березка, седая, кудрявая, в поле на долине стояла, мы тебя обрубили, мы тебя сгубили, сгуби и ты мужа». Деревья как предмет поклонения и в более позднее время изображались в народных вышивках (205). Но наиболее сильное впечатление производили на славян солнце, гром и молния. Не довольствуясь обоготворением сил природы, славяне населяли леса и поля, реки и холмы фантастическими существами; таковы вилы — женщины, живущие в горах и на облаках, берегини — женщины с рыбьими хвостами, русалки, упыри и всевозможные страшные своей изменчивостью и неуловимостью оборотни.
Эта первая ступень в развитии древних славян имела много общего с тем, что происходило у других народов. Уже киевский летописец, понимая общность культурного развитая народов, отмечал, что его предки, славяне, поклонялись «озерам и кладезям… якоже и прочий погании».