Тринадцатый

К утру я оплел рукоять кожей, скрыв под ней узор на рукоятке и камень. Когда мы вышли, то снова попали под оскорбления, я остановился, повернулся лицом к Зелионалю и произнес.

— Раз, ты так нарываешься, то тебе следует дать взбучку, чтоб вправить мозги и привить хорошие манеры, которые должны иметься у приличных разумных.

— Наконец-то, а то я думал, что умру от старости, пока ты решишься мне кинуть вызов. С улыбкой произнес Зелиональ, так как я вызываемая сторона то я ставлю условие, что после проигрыша, ты и твои, после чего сделав паузу, закончил, девушки станете на колени и попросите прощения у принцессы Фиональ.

— То есть, если проиграешь ты, то ты и принцесса Фиональ станете на колени и будете просить прощения?

— Такого никогда не будет, заявил он.

— Условия выдвигаются проигравшему, это окончательные требования, что проигравший и его девушки становятся на колени и просят прощение, спросил я.

Он задумался, а окружающие зашептались, помолчав, он нехотя ответил.

— Нет, на колени становится проигравший и просит прощения, больше никто.

— Тогда до вечера, вечером встретимся на дуэльной площадке, сказал я и развернувшись проследовал дальше.

Слух о том, что будет дуэль между пятикурсником и первокурсником облетела весь Университет. К моменту поединка народа было не протолкнуться, и среди зрителей были и преподаватели, в кругу которых я увидел нашего куратора. Ограничений при проведении дуэлей на применение оборонных амулетов или артефактов не было, поэтому я ничем не рисковал.

Перед выходом на площадку, я снял курточку и у меня на руках блеснули наручи, стоящий рядом Селин, ахнул, и посмотрел на меня круглыми глазами, на мой меч он даже внимания не обратил. Мы вышли на арену и разошлись в противоположные стороны, руководитель дуэльной площадки, поставив защитный купол над ареной, так как предполагалось применение магии, дал разрешение к началу поединка. Поединок начался, как и предполагалось, эльф начал забрасывать меня атакующими плетениями с максимальной дальности. Я их рубил мечом, и они разрушались, а я двигался в сторону эльфа. Чем ближе я к нему приближался, тем больше он нервничал. Когда между нами было около семи метров, он применил атакующее плетение, которое разделилось на несколько потоков, которые атаковали меня одновременно со всех сторон. Передние несколько потоков я разрушил, но задние пропустил, меня спасли наручи, перед самым поражением меня его плетением, они развернули щит, ударившись в который те разрушились. Увидев это, эльф швырнул в меня что-то мощное, которое я отбил мечом в его сторону. Его зацепило краем, но этого хватило, чтоб он свалился как подкошенный. Сразу отключили защитный купол, на арену выскочили лекари, подскочили к лежащему Зелионалю, осмотрели его и унесли. Руководитель объявил меня победителем и сообщил, что с моей стороны нарушений кодекса поединков не было. А с проигравшим поединок, за применение запрещенного плетения, будут разбираться после его выздоровления. Когда народ стал расходиться ко мне подошел наш куратор и обратился.

— Влад, можно посмотреть твои наручи и меч.

Я был готов к таким событиям, поэтому протянул к осмотру руку, на которой был надет наруч, а когда он его осмотрел, показал меч.

— Я где-то так и предполагал, а почему рукоять скрыта, спросил Дриомональ.

— Чтоб рука не скользила, ответил я.

Он хмыкнул.

— Я в тебя верил и не зря, я сегодня на твоем поединке выиграл сорок пять золотых, никто не верил, что первокурсник может победить пятикурсника, но я чувствую, что у вас с Ксеной в сюрпризах не только такие редкие артефакты.

Когда мы вернулись к нам в блок, сначала мне на шею бросилась Марель, а затем меня обняла и поцеловала Ксюха. Селин стоял и смотрел на меч и одновременно пытался рассмотреть наручи.

— Ты, конечно, не скажешь, откуда у тебя такие редкие артефакты, обратился он ко мне.

— Почему не скажу, скажу, они мои по праву рода, ответил я с улыбкой.

У него, от моего ответа, глаза полезли на лоб.

— Ты шутишь, с надеждой спросилон.

— Нет, на полном серьезе, ответил я.

В это момент Ксения сказала,

— Влад я сильно переволновалась, надо расслабиться, сбросить напряжение, пошли, потанцуем с мечами.

Я, молча, согласился, и мы пошли в зал для фехтования, за нами увязались Селин и Марель. Придя в зал, мы начали бой-танец, постепенно ускоряясь. Сколько времени мы так «танцевали» я не знаю, но в какой-то момент Ксения прервала связку и отскочила. Мы стояли, смотрели друг на друга, Ксения дышала без напряжения, как всегда последнее время, когда прозвучал восхищенный голос Селина.

— Ну, вы даете, я знал, что вы мастера, но что такие, даже предположить не мог, вы так двигались, что размазывались, я вас терял. А я еще удивлялся, как ты успеваешь реагировать на летящие заклинания, теперь я понимаю, что у Зелионаля шансов не было, только не пойму, чего ты тянул. Ты же мог давно прекратить все эти нападки.

— Это было как волшебство, я такого никогда не видела, прошептала Марель.

Не дожидаясь от меня или Ксюхи ответа, Селин поинтересовался.

— А нам можно так научиться?

— Наверное, если разумный чего-то хочет и вкладывает все свои силы, чтоб этого добиться, он этого добьется, ответил я.

После этого танец с мечами стал ежевечерним нашим ритуалом. Селин и Марель тоже ходили с нами и пытались подражать нам. Я им показал несколько комплексов связок, при этом передал движения по этим комплексам ментально, и хоть это была моя первая проба передачи, они ее не заметили. Показанные мной комплексы они стали отрабатывать по вечерам, приходя в зал совместно с нами.

А Зелиональ, после выздоровления, за применение запрещенного на дуэли плетения, был отчислен из Университета.

К концу первого семестра Ксения уже полностью овладела первой категорией, ей стала открываться вторая, но не так как мне полностью пакетом, а постепенно. В группе же, на занятиях по работе с силами, еще не все научились выпускать их за пределы тела, а с теми, кто научился выпускать, проводились занятия по овладению навыками постановки щитов. Самое интересное было в том, что мои щиты и щиты Ксюхи, те, которые она научилась ставить еще на земле, преподаватели не видели. Впрочем, в Эрасте тоже моих щитов не видели, а только внешнее проявление воздействия силы на мои щиты. По моему мнению, это было связано с тем, что наши щиты были сформированы с использованием внутренней энергии, как бы на поверхности кожи, а те которые мы изучали в Университете были сформированы плетением, которое накладывалось на ауру к которой и привязывалось. Мы научились такие ставить быстро, поэтому были в числе лучших. У Ксении получались мощные, она еще не в полной мере могла контролировать размер потока силы на щиты. Я же вливал совсем немного энергии, соответствующей моему заявленному уровню, поэтому щиты получались маломощные, но это ни у кого не вызывало обеспокоенности. От этих занятий был и свой плюс, я и Ксения могли накладывать плетение щитов на имеющиеся у нас щиты, что усиливало защиту. Кроме этого видящий силовые щиты, созданные плетением, не подозревал о наличии второго слоя защиты.

На наши ежевечерние танцы с мечами, началось паломничество, народ приходил постоять на верхней балюстраде и понаблюдать за нами. Как-то в один из вечеров, когда мы с Ксюхой прервались, и я бросил взгляд на балюстраду, на которой было много зрителей, среди них я увидел стоящих Дриомоналя и Зилона о чем-то беседующих. В этот момент Ксения подметила, что зрителей с каждым днем становится больше и больше. А при выходе к нам подошел Зилон, поклонился мне, высказал свое восхищение, благодарность и попросил разрешения со мной поговорить.

До Зилона дошли слухи, что кто-то по вечерам устраивает в зале для фехтования танцы с мечами и на это мероприятие начал ходить народ. Впечатления, которыми делились после посещения, в нем разожгли любопытство. Он в своем роду считался лучшим фехтовальщиком из молодежи, то, что он проиграл схватку какому-то человеку, его огорчило, но не сильно, тот в схватке применял какие-то необычные приемы. Таких приемов Зилон до этого не видел, поэтому его успокоил тот факт, что он проиграл владеющему боем без оружия, каким он не владеет, но считал, что с мечами ему мало кто сможет противостоять. А тут слухи о необычном танце, при котором фехтовали, заставили его пойти посмотреть на это действие, хотя он и сомневался, что увидит что-то необычное. Он зашел на балюстраду, когда уже происходило само действие. В зале стоял протяжный гул, отдельных ударов слышно не было. Бросив взгляд в низ, на площадку, он не сразу понял, что он там видит. По площадке двигался вихрь. Ускорив свое восприятие, он застыл пораженный, по площадке двигались парень и девушка, они фехтовали, стили менялись, чуть ли не ежеминутно, они проводили стычки то в плоскости пояса, то плеч, то опускались почти до земли. При этом все их движения были настолько гармоничны и красивы, что это и в правду походило на танец, притом очень страстный танец, от которого кровь в теле закипала. Скорость, с которой все это происходило, была завораживающей, а гул стоял от столкновений мечей, так как у каждого из танцующих их было по два, но было впечатление, что рук у них по десятку и отдельных столкновений мечей не выделялось. Он, так и стоял, пораженный увиденным, не мог отвести взгляд, пока его кто-то не тронул за плечо. Повернувшись, увидел преподавателя Дриомоналя.