Тринадцатый

— Кто вас послал, спросил я.

— Колдун Бугос, он нас послал уничтожить ведунью Ёлику.

— Почему?

— Не знаю, ответил тот.

— Ладно с нападение разобрались, но почему вы ведете такой образ жизни, вам, что нечем заняться, задал я вопрос.

— А чем этот способ жизни хуже чем другой, или ты нам предложишь землю обрабатывать, с сарказмом последовал ответ.

— Хоть бы и землю, можно выращивать скот на продажу, можно много найти занятий, не связанных с убийствами и грабежами, нужно только вспомнить о том, что ты разумный, что есть цивилизация и не скатываться до состояния животных. Тот, кто целью своей жизнью делает грабеж и убийства быстро исчезает с этого мира. Если подумаешь, то наверняка придешь к выводу, что раньше вас было больше, но когда вы стали заниматься разбоем и убийствами вас уменьшилось и с каждым годом становится все меньше и меньше.

— Хоть бы и так, кто ты такой чтоб указывать нам как нам жить, зло прошипел лежащий.

— Я тот, кто может оборвать твою жизнь сейчас, а перед этим уничтожить этих молодых, но уже испорченных двуликих.

Лежащий, насупился помолчал и пробурчал.

— Меня можешь убить, их не трогай, это все, кто есть из нового поколения, нас и правда много гибнет, если они погибнут, то у нашей стаи не будет будущего.

Я помолчал, рассматривая лежащего и столпившихся вокруг двуликих. Те смотрели на меня молча и ждали моего решения, Ёлика и Ксюха тоже смотрели на меня молча и не вмешивались в наш разговор.

— Так сказал я, посмотрев на молодых двуликих, подходим ко мне по одному, каждый на память получит по своей пятой точке. Вы несколько дней не сможете на нее сесть, но зато запомните сегодняшний день, тебя, я посмотрел на лежащего, бить бесполезно, ты получишь клеймо.

Тот от моих слов дернулся, а потом затих, смирившись с судьбой. Ко мне стали подходить по одному, а я кожаным ремнем от портупеи который достал из кармана, наносил удар по заду подошедшего. Удар наносил сильный и всей плоскостью ремня, так, чтоб оставался след. У отходящих на заду после моего удара проявлялась красная полоса. Почти все выдержали удар молча, только у нескольких девушек вырвался крик и проступили слезы. Когда все получили причитающейся им удар, я сказал.

— Вы сегодня пришли убивать, вы почти убили одного разумного, за это вас тоже могли убить, но вы остались жить. Запомните этот день, если еще кто-то из вас станет на путь насильства, то при следующей нашей встречи он умрет, а теперь можете идти.

И снял внешний заслон. Слышавшая мою речь о том, что чуть не погиб один разумный, Ёлика дернулась, но ее удержала Ксюха. Я снял путы с лежащего, подождал пока тот встанет.

— Подойди ко мне, сказал я.

Тот опустив голову побрел ко мне. Когда он подошел, то я взял его за руку и нанес на нее ожогом знак, в виде образа двуликого, принятого на Силоре, с мечом над головой. Тот дернулся, но потом сдержался и выждал пока я отпущу его руку.

— Я мог это сделать и безболезненно, но когда ты будешь видеть этот знак, то будешь вспоминать и эту боль, а она будет напоминать тебе, что сегодня ты избежал смерти. Помни об этом и помни о том, что я вам сказал. Теперь ты свободен.

Тот повернулся и пошел в сторону ушедших двуликих, а когда отошел уже на приличное расстояние, то повернулся и спросил.

— Как вас звать, и кто вы?

— Меня зовут Влад, это, я указал на Ксюху, Ксения. Мы просто путешественники.

Тот поклонился и сказал.

— Мое имя Тукан

После чего скрылся за деревьями. Дождавшаяся с нетерпением этого Ёлика, бросилась к дверям крича на ходу, чтоб ей открыли. Дверь открылась, и она вбежала в дом.

Вбежавшая в дом Ёлика, сразу за дверью увидела лужу уже подсохшей крови и стоящих под подвешенным к потолку светлячком своих домочадцев.

— Кто ранен, где раненный, задала она вопрос.

— Я был ранен, но уже все хорошо, выступил вперед Лоник, он был практически раздет, на нем оставался кусок штанов, прикрывающих пояс и тот был весь в крови. Ёлика стала его рассматривать. Рассматривая его, до нее дошло, что тот выглядит слишком молодо.

— Что с тобой произошло, с удивлением спросила она.

И тут все заговорили наперебой, оказалось, что Лоник прикрывая скрывающихся в доме женщин, был ранен членами стаи. У него были повреждены нога, перекушена рука и разорвана грудь из которой торчали кости, но его вылечил Влад.

— Он за то время, что был в доме полностью вылечил Лоника, залечил вспоротую руку Прону. А Лоника еще и сделал молодым, кто это был, спросила Назиса, экономка Ёлики.

— Что со стаей, мы слышали, какой-то вой, крики, потом все затихло и до нас доносились только некоторые слова, но мы ничего не поняли, они ушли, спросил Прон.

— Стая ушла, все хорошо. А со мной, это, я даже не знаю, как сказать. На меня по дороге напали разбойники, кроме меня всех убили. Со мной хотели позабавиться, и я потеряла сознание. А когда пришла в себя, то разбойников не было, а был парень и молодая девушка. Они мне сказали, что они путешественники и не из нашего мира. Разбойники хотели грабить и их, и они их убили, а потом мы поехали сюда, они что-то ищут.

— А ты видела тела разбойников, спросила Назиса.

— Нет, когда я пришла в себя, никого кроме Влада и Ксены не было.

— Так может они были заодно с разбойниками, и они просто хотят войти к тебе в доверие и попасть в дом, сказала Назиса.

— А оборотни, спросила Ёлика.

— И с оборотнями за одно, и все это было просто разыграно перед тобой.

Ёлика задумалась, когда подал голос Лоник.

— А как же мое лечение, ведь если я правильно понимаю, то ты бы Елика, меня спасти не смогла бы. Зачем таким как они сговариваться с разбойниками.

Помолчав Ёлика сказала.

— Нет я им верю, Ксена на поляне где были разбойники достала из воздуха меч, здесь, когда Влад наказывал оборотней, то он достал ремень и тоже из воздуха, а оборотни бились об невидимую стену которую поставил Влад позади них и перед нами. Нет они те, за кого себя выдают.

— А как он наказывал оборотней спросил с интересом Прон.

Ёлика улыбнулась, потом всхлипнула от вырывающегося смешка и срывающимся от смеха голосом сказала.

— Он им дал ремня по заднице, всем и парням, и девушкам. У них на попах осталась красная полоса. Еще он сказал, что они несколько дней не смогут сидеть на своих попах и захохотала.

Слушающие ее речь домочадцы осмыслив, то, что она им только что сказала, тоже присоединились к ее смеху.

Когда Ёлика скрылась в доме, Ксюха сказала.

— Все-таки дал по девичьим попкам, нельзя было по-другому наказать?

— Как? Они уже стали на путь убийства разумных просто так, ради почестей в племени, а потом в разбое они не видели ничего плохого. А теперь им будет обидно, за то, что получили по заду, они об этом будут задумываться, вспоминать, в конце придут к выводу, что та жизнь которую они вели не правильная, и что ее надо менять.

— Ты хочешь сказать, что все это им подскажет полученный от тебя удар по заднице?

— Нет, все это им рассказал я, они это услышали, а удар им просто будет это напоминать. Я не понял, ты что меня ревнуешь к девичьим попкам?

— Та нет, бей сколько хочешь девичьих попок, только мою не забывай.

— Тоже бить?

— Я тебе дам бить, любить и холить, понятно. И показала мне язык.

Во двор из дома вывалили домочадцы Ёлики, которые уставились на нас и стали рассматривать как диковинных зверей. В это момент солнце зашло за горизонт и стало темно. Я подвесил над двором светлячок, такой, чтоб он мог освещать весь двор.

— Наверное вы хотите есть, сказала Ёлика, но придется подождать часа полтора, пока приготовят, а то из-за этого нападения, печи не топлены ничего из еды не готово.

— Ничего не надо у нас есть, что кушать, хватит и нам и всем твоим домочадцам, пошли в дом, где у вас стол, сказала Ксюха.