Страница 2 из 117
Наконец он оторвал глаза от часов и посмотрел на свое левое плечо.
— Черт побери, — тихо произнес он. — Черт, черт, черт!
— В чем дело?
— Марк, — сказал Джей, — ты его видишь, Марк?
Он довел меня до такого мандража, что я был готов увидеть все, что бы он не пожелал, но понятия не имел, о чем он говорит.
— Что вижу? — спросил я.
Он затаил дыхание и только сейчас сделал выдох, разжав губы. Раздавшийся звук был почти как рыдание.
— Разве ты не видишь? Неужели ты совсем ничего не видишь?
Раньше я встречал людей в состоянии, близком к истерии, и если я еще окончательно не свихнулся, то вот-вот должен был столкнуться у себя в конторе с человеком, впавшим в истерику. Я не стал спешить с ответом. Я видел Джея, сидевшего напротив меня, видел его отражение на поверхности только что отполированного стола. Я видел весь свой кабинет, кожаные кресла, шкафы с досье и картотеками, диван. Все было, как обычно. Я не видел ничего такого, чего здесь не было минутой раньше.
Я попытался его утешить:
— Не нервничай, Джей. Успокойся, ради бога. Что я должен увидеть?
— Попугая.
— Что?
— Попугая, Марк. Неужели ты его не видишь? — Лицо у него перекосилось, казалось, еще немного и он развалится. — Не ври мне, Марк.
— Послушай, Джей, — мягко сказал я. — Мы с тобой старые друзья. Не надо на меня набрасываться. Что там с попугаем?
— У меня на плече. Большой зеленый попугай сидит у меня на плече.
Полагаю, что в другой обстановке это было бы смешно. О таких вещах без смеха потом не вспоминают. Но в тот момент ничего смешного не было. Какой тут смех, когда смотришь на человека, которого ты давно знаешь, любишь и уважаешь и видишь, как он чуть ли не разваливается на части.
Не далее как неделю или две назад я разговаривал с Джеем в его магазине мужской одежды здесь же в Лос-Анджелесе, и он был таким же нормальным и рассудительным, как и я. Что-то действительно произошло. Одно я знал твердо — Джей меня не разыгрывал. Он был серьезен.
У меня по спине пробежали легкие мурашки и я осторожно произнес:
— Джей, а я должен видеть этого попугая?
Он вздохнул, его узкие плечи сгорбились.
— Пожалуй, нет. Наверное, нет, Марк. Я должно быть чокнулся.
— Не говори глупости, — сказал я. — Расскажи мне об этом.
— Ладно. — Он взял сигарету слегка дрожащей рукой, глубоко затянулся, мельком посмотрел на свое левое плечо и быстро отвернулся. Потом выпустил дым и сказал — Ты, видно, думаешь, что я чокнулся, даже несмотря на то, что я в себе. Может и нет. Но, Марк, попугай там… — Он повел головой чуть влево, отведя глаза в сторону. — И я его вижу. Я вижу его и чувствую, что он там. А ты, — ты нет?
Я медленно покачал головой.
— Нет. Но, Джей, пусть это тебя не беспокоит. Я не понимаю…
Он прервал меня.
— Я тоже не понимаю. Если я еще не сошел с ума, то скоро сойду. Каждый чертов полдень, тютелька в тютельку.
— Все время?
— Нет. В полдень. В течение часа. Никогда не пропускает. Тютелька в тютельку, в полдень… — Голос его затих и он затянулся.
— Давно это у тебя?
— С понедельника. Каждый день.
Сегодня четверг. Значит с этой доводившей его неизвестной штукой Джей ходил уже три дня. Я спросил:
— Ты с кем-нибудь еще об этом говорил?
Он покачал головой.
— Когда это случилось в первый раз — в понедельник — я был в магазине. Эта чертова штука откуда ни возьмись появилась. Я пошел домой. В час дня также неожиданно она исчезла. — Он вновь покачал головой, всем своим морщинистым лицом выражая полное недоумение. — Просто исчезла.
Я не знал, что ему сказать. Мы были старыми друзьями. Не очень близкими, но достаточно хорошими друзьями. В последнее время мы редко виделись, но он мне нравился и я знал, что нравлюсь ему.
Мы с Джеем поболтали еще немного, время шло и он, казалось, успокоился. Насколько он мог судить, не было никаких причин, по которым у него могли бы вдруг возникнуть галлюцинации: никакого шока, никаких сигналов, в общем никакого понятия, с чего все это началось.
Я встал, подошел к большому окну за моим столом и посмотрел вниз на Спринг стрит. Она была заполнена людьми, выходившими на обед, машинами, медленно ползущими по проезжей части. От трамвайных рельсов отражались яркие солнечные лучи. Казалось странным, что там, на улице все идет как обычно, в то время как внутри Фарнсуорт билдинг мы ведем разговор о попугае-невидимке. День для этого совершенно не подходил. Воздух за окном моей конторы был теплым и чистым, ослепительно сияло солнце. Даже смог, который обычно заволакивает улицы Лос-Анджелеса, не был плотным и стоял высоко в небе. Больше подходил бы день, когда на улицах завывает ветер или туман окутывает дома.
Я обернулся. Джей смотрел на свое левое плечо. Он мягко произнес:
— Знаешь, я его вижу. Я его отлично вижу. Говорю тебе, он там. Я его чувствую. — Он склонил голову набок. — Не знаю, что происходит на самом деле. Марк, ты думаешь, я сошел с ума?
— Джей, ты не свихнулся. Выброси это из головы.
Такая возможность существовала, но я был бы последним дураком, если бы сказал ему об этом.
Он посмотрел на меня, когда я вернулся к столу и сел в свое вращающееся кресло. Потом полез во внутренний. карман пиджака, вынул длинный конверт и положил его на стол. Я взглянул на штамп в левом верхнем углу: «Коэн и Фиск, адвокаты». Джей вынул какие-то бумаги из конверта и передал их мне.
— Посмотри, — сказал он. — Из-за этого я и пришел. Еще одна причина, по крайней мере. Марк, я пришел к тебе как к другу, а не потому, что ты детектив. Главное, я могу тебе доверять.
— Конечно, Джей. Все, что могу, — ответил я.
Он выглядел вполне успокоившимся. Все еще нервничал, но выглядел намного лучше, чем раньше. Я взял верхний лист и взглянул на него. Целую минуту я думал, что читаю всю эту штуку неправильно. В ней говорилось: «Настоящим я поручаю, передаю и продаю все мои права, право на имущество, свою долю и нижеприведенную собственность…»
Я поднял голову.
— Джей, это что за черт? Это же купчая. Чушь какая-то.
— Нет. Я распродаюсь.
Это была самая настоящая купчая с описанием магазина Джея на Девятой улице. Он должно быть стоил кучу денег.
— Не понимаю, — сказал я. — Почему?
Он глубоко вздохнул и, когда сделал выдох, щеки у него надулись.
— У меня неприятности. Кое-какие неприятности, если я их тоже не выдумываю. — Губы у него дернулись в кривой ухмылке. — Не знаю, что реально, а что нет, с тех пор как… Как бы то ни было, каждый вечер перед закрытием появляется пара ребят. Пытаются купить магазин.
— А ты не хочешь продавать, так?
Он замялся.
— Самое смешное, что вроде бы хочу. Они хотят, чтобы я продал за двадцать пять тысяч.
— Двадцать пять — да ты что, Джей, твое дело стоит, наверное, в четыре или пять раз больше.
— Ближе к четверти миллиона. Ты же знаешь, у меня большой ассортимент. Дело в том, что я… я хочу им его продать. Когда они приходят, я едва сдерживаюсь, чтобы не сделать этого. Я так запутался. Как будто я должен это сделать. Боюсь, что, видимо, продам.
— Боишься? Тогда зачем эти бумаги? Почему…
— Марк, я собираюсь продать его тебе.
— Мне? Черт побери, Джей, у меня нет…
— За один доллар.
Я посмотрел на него. Может малый все-таки действительно чокнулся.
Он сказал:
— Ты мне сделаешь одолжение, если согласишься. Тебе не надо будет заниматься бизнесом, я буду на месте. Это все только на бумаге. — Он сделал паузу, потом продолжил — Эти двое, что прицепились ко мне… они пугают меня. Боюсь, они расправятся со мной. У одного из них есть оружие.
Это было уже ближе к тому, к чему я привык. Крутые ребята. Я начал кое-что понимать. Что-то стало проясняться.
Джей продолжал:
— Для меня это слишком, Марк. Боюсь, со мной и так что-то происходит. А тут еще и это дело с магазином. — Он облизал губы. — А они ребята крепкие. Помяли меня немного вчера вечером. Сказали, что я должен решать побыстрее. Может, сегодня к концу дня.