Страница 88 из 103
Я не стал говорить, что газовых "ТТ" в природе не существует. Я молча взял у нее пистолет и выдернул обойму. Патроны были боевые. Двух не хватало: один был израсходован, другой находился в стволе.
Вставив обойму, я сунул шпалер в карман и сказал:
- Газовый пистолет - это не игрушка. Больше никогда так не делай! Твое счастье, что все обошлось!..
- Спасибо, ребята, - пролепетал водитель. - Выручили... Я думал - всё, кранты...
- Ну, а то ж! - сказал я. - Все люди - братья. Должны помогать друг другу...
Произнеся эту сентенцию, я замолчал. Водитель больше не пытался развлекать нас рассказами о том, при каких обстоятельствах и как умирали его родственники. Проняло, дурака.
Он молча гнал "Волгу" вперед. Словно хотел как можно быстрее доехать до родной Амбросиевки.
***
Когда мы въехали на улицу поселка городского типа, он резко притормозил и с каким-то облегчением произнес:
- Приехали. Автобусная остановка через дорогу.
- О нападении вы будете сообщить в милицию? - спросил я.
- Не знаю еще...
- Лучше не надо. Все равно этих хмырей не найдут, а нервы попортят - будь здоров! Зачем и нам, и вам лишние неприятности?
- И то верно, - пробормотал водитель.
Мы вышли из салона и захлопнули дверцы. Я подошел к приоткрытому окошку и спросил:
- Так сколько с нас?
Вместо ответа водитель дал по газам.
Глава двадцать пятая
- Ты ему веришь? - спросила Карина.
- Обязательно разболтает о том, как его выручили два москаля, едущие в Луганск, - сказал я. - Не сегодня, так завтра.
Карина кивнула.
- Что будем делать? - спросила она.
- Надо убираться отсюда.
- В Луганск?
- Большой город - это, конечно, хорошо. В нем затеряться легко. Но большой город требует документов.
***
На дороге показался ЛИАЗ, сто лет не видавший даже косметического ремонта. Ехал он, похоже, только благодаря движущей силы, проистекающей от русского хард-мата. Табличка, прикрепленная на лобовом стекле, извещала, что автобус направляется в Новую Амбросиевку.
Когда он остановился, из двери вылезла толстенная бабка с совершенно неподъемным мешком. От такой поклажи у меня - молодого крепкого мужчины - развязался бы пупок, а она перла его, ухитряясь при этом перекрикиваться с подружкой, оставшейся в автобусе:
- О це дило!.. Га, Маня?.. Га?.. Не, сёдня "Санта-Барбара!"...
Войдя в автобус, мы сели на заднее сидение и поехали. На нас обращали внимание. Ну, еще бы! Карина даже в турецко-китайском прикиде была ничего себе. А я не имел возможности переодеться. На мне было черное кашемировое пальто, брюки и модельные ботинки - в общем, я был одет совершенно неуместно для местности, где триста рублей - это солидные деньги...
Постепенно на нас перестали глазеть, и я задремал - сказалась бессонная ночь. А потом кто-то взял меня за плечо и тряхнул.
- А? - машинально пробормотал я, просыпаясь. - Шо?
***
Передо мной стояла Карина. От моего "Шо?" она хихикнула. В салоне уже никого не было. Судя по ландшафту за грязным окном, мы приехали из одной дыры в другую, еще большую.
- Усё, приихалы, - сказала Карина и снова хихикнула.
На свежем морозном воздухе я проснулся окончательно, сунул в рот сигарету и закурил, разглядывая расписание движение автобусов.
Расписание было на русском языке. Никакой украинской мови. Меня это порадовало. Как всякий россиянин, живущий на Юге России, я знаю два-три десятка украинских слов и наиболее обиходных фраз, неплохо понимаю, но этого недостаточно, чтобы прикинуться коренным хохлом...
Первым делом мы зашли в сельпо. К моему удивлению, ассортимент товаров был неплох. Дороже или дешевле, чем в Ростове, я определить не мог - цены были указаны в грывнах.
Я взял дорожную сумку, пару рубашек, носки, ботинки, джинсы, свитер, куртку-пуховку и набор для бритья. Подойдя к кассе, спросил у продавщицы - молодой девушки с носом-уточкой и пережженными волосами:
- Грывн нема. Рубли схляют?
- Конечно, - сказала она без малейших украинизмов. - Я возьму по курсу.
Расплатившись, я зашел за ящики, которые возвышались справа от кассы, и переоделся во всё новое. Потом уложил одежду от той, прежней жизни в сумку, и мы вышли на улицу. Теперь неплохо бы найти крышу...
***
Через пару кварталов, миновав местный Дом Культуры (в глаза бросилась надпись "Internet" на щите с перечнем кружков, расписанием киносеансов и танцулек), я начал действовать.
Какой-то мужичок, явно звезд с неба не хватающий и сильно пьющий, возился у забора. Я подошел к нему и сказал:
- Здоровеньки булы, дидо.
- Якой ж я тоби диду?
- Звиняйте.
Он глянул на меня прищурившись:
- Москаль, чи шо?
- Ни, - сказал я. - С Луганску.
- Говори лучше по-русски, хлопче.
- Конечно, - сказал я с облегчением. Все равно мой словарный запас почти иссяк. - Вы не в курсе, тут никто не хочет пустить жильцов на недельку-другую? Мы - люди тихие, смирные. С нами проблем не будет.
- Так что ж из Луганску уихали, коли тихые да смырные?
- А жизнь какая?.. Так что с хатой? Я заплачу.
Мужичок задумался. Потом гаркнул через улицу, как будто его ткнули шилом:
- Галя!!!
Я аж вздрогнул. Карина - тоже.
- Галя, подь на час!
***
Из дома напротив выплыла дородная низенькая женщина, кутаясь в шерстяной платок. На ногах у нее были валенки. Давно такого не видел...
- Га? - спросила она.
Карина хихикнула.
- Племяш уихал? - спросил мужичок.
- А шо?
- Да вот молодые люди на постой просятся...
- Здравствуйте, Галина Ивановна... - начал я, подходя.
- Кузьминична.
- Пардон. Тут такое дело, Галина Кузьминична. Нам на недельку-другую остановиться нужно. Не сдадите флигилек? Я заплачу.
- Та у мени ж там неприбрано - ну, прямо свинарня...
- За часок управитесь?
- Я помогу, - предложила Карина.
"Гм!.." - подумал я.
- Дак наскоко вам - нидилю или дви? А може - три?
- По обстановке... - сказал я.
Галина Кузьминична и мужичок внимательно глядели на меня. Пришлось сочинить легенду:
- Понимаете, я эту женщину от мужа увел. Когда успокоится, вернемся и поженимся. А сейчас нам перекантоваться надо. Найдет - убьет обоих...
Галина Кузьминична оглядела Карину с головы до ног.
- Дивка гарна... Ухайдокал, значить, семью?
- Есть такое дело, - сказал я. - Люблю я ее... очень люблю...
- Ну, коль любишь...
***
Они с Кариной ушли в дом. Я достал из кармана сигареты, и мы с мужичком закурили.
- Иван Игнатьич, - представился он.
- Василий Андреевич, - бухнул я не задумываясь.
- Так шо, чоловик накрыл? - спросил Иван Игнатьевич.
- Почти, - сказал я. - Да к этому и шло. Я б ее всё равно увел. Только с меньшим скандалом... А что у вас в селе интересного?
- Да шо у нас могёт быть интереснаго? - воскликнул собеседник.
В последующие несколько минут я узнал, что у них безработица, зарплату не платят годами, молодежь уезжает в Россию, мафия цветет и процветает, а начальство ворует и особняки строит... Словом, ничего принципиально нового. В любом населенном пункте бывшего СССР это можно услышать.
Докурив, я пожал ему руку, пообещал вечером поставить пузырь - за содействие - и отправился "прошвырнуться по селу, побачить, як люди живут..."
На самом деле я хотел заглянуть в Дом Культуры, проверить свою почту и отдать распоряжения, а то в агентстве, наверное, с ног сбились...