Левый берег Дона

От взрыва вылетели стекла в близлежащих домах, находящихся в радиусе трехсот метров.

***

Чтобы успокоиться, Стасик выкурил сигарету, едва покинул прокуратуру, - так его завел уважаемый Александр Константинович.

Увидев продовольственный магазин, он вдруг вспомнил о долге. Ассортимент коньяков был широк, но девять десятых всех напитков - товар паленый. Дешевая водка или самогон, настоянные на чае или кофейной гуще.

После некоторого колебания Стасик купил пузатую бутыль азербайджанского коньяка. Эту бутылку он сунул в окошко коммерческого ларька донышком вперед и проворчал:

- Подарок из Африки.

Ну, совсем как в детском садике...

- А, Стасик, это ты, - сказал продавец. - Заходи.

Полонский, войдя, торжественно вручил субботний номер газеты..

- Немного сократили, но кастраций нет... Читай, наслаждайся моей лебединой песней. И гордись. Если б не ты, этого материала не было бы вообще.

- А почему - лебединая песня? - спросил Коля, разглядывая публикацию.

- Поперли меня с работы.

- За этот репортаж?

- Нет. По совокупности прегрешений.

- И куда ты пойдешь?

- Не знаю еще. Если я верно понимаю ситуацию, то у меня волчий билет. Год-другой перекантуюсь где-нибудь, пописывая для Москвы и подрабатывая в рекламе, а потом снова попытаюсь воткнуться в какую-нибудь газету.

- У нас сейчас вакансий нет, - сказал Коля. - А во-о-он в том ларьке (он ткнул пальцем в окно), кажется, требуется продавец. У тебя есть медицинская книжка?

- Ну-у-у... Погоди-погоди. Финансовый крах ближайшие месяцы мне не угрожает. На одних гонорарах - как фриландс - неплохо проживу. Кстати, о Москве...

Стасик не без удовольствия вручил один экземпляр "Криминальной России" и поднялся.

- Ты куда?

- Домой. Отсыпаться. У меня был трудный уик-энд.

- Баба?

- Скорее уж - меня пытались бабой сделать, но я не дался.

Глава тридцать пятая

Уборка квартиры заняла весь вечер. От созидательного процесса Стасика отвлекли только один раз. Без четверти шесть зазвонил телефон.

- Да? - рявкнул Полонский.

Он был уверен, что это опять кто-то "ошибся" номером. Но звонили из бухгалтерии.

- Станислав, - сказала кассир. - Мы сделали расчет. Приходите завтра.

- А что за спешка?

- Малинина приказала не тянуть...

- Ну и на том спасибо...

Часов в десять Стасик принял ванну и посмотрел на ящику очередной тупой боевик, где главный герой, спасая свою жизнь, угробил столько людей и чужого имущества, что, будь это в реальной жизни, схлопотал бы пожизненное заключение и не расплатился бы с пострадавшими, даже проживя тысячу лет. Потом он опрокинул стопку коньяка, чтобы расширить сосуды, и лег спать, прихватив с собой томик Стивена Кинга.

Приснился ему совершенно дурацкий сон. Как будто пришел к нему кот Миша, умерший незадолго до августовского дефолта, запрыгнул на край дивана и произнес шаляпинским басом:

- За тобой наблюдают 668 посланников. Скоро увидимся!..

Стасик проснулся в холодном поту. За окном разгорался сизый рассвет. Было начало седьмого. Нет, нельзя на сон грядущий пить коньяк и читать Кинга...

Спать больше не хотелось. Позавтракав, он до половины девятого читал бестселлер Степы Королева, поражаясь ловкости, с которой он был сделан, затем оделся, повесил на плечо сумку, без которой чувствовал себя как без рук, и поехал в редакцию.

Бывшие сослуживцы, встретившиеся в коридоре, продолжали шарахаться. Зато расчет выдали без проволочек. Едва вошел в бухгалтерию, кассир достала ведомость.

Потом Стасик заглянул в приемную. Секретарша, смущенно улыбаясь, обменяла его корреспондентское удостоверение и полис медицинского страхования на трудовую книжку.

- Тебя нам будет не хватать, - сказала она. - Хороших журналистов не осталось. Все разбежались. Ты был последний.

- Зато твой лосьон теперь будет цел, - уточнил Полонский, и Лена улыбнулась.

Стасик имел в виду новогоднюю пьянку, когда вусмерть пьяные корреспонденты в поисках "топлива" (своего, как водится, не хватило, а идти в магазин никто не хотел - было очень холодно) отыскали в приёмной на полочке лосьон "Огуречный". Дня два потом был омерзительна отрыжка - какая-то аптечная...

- Удачи тебе, - сказала Лена.

- Спасибо на добром слове... Ключ от отдела я сейчас принесу. Как только заберу свои вещи.

В отделе информации еще никого не было. Отомкнув дверь, Стасик подошел к столу, за которым провел в трудах праведных почти восемь лет. Постоял немного, а потом расстегнул сумку и достал из нее сложенную вчетверо вторую сумку - дорожную. Он выложил из верхнего ящика рукописи неопубликованных статей за последние годы, складывая их в дорожную сумку. Статей было много. Почти целый ящик.

Чтобы не досталось "врагу", Стасик забрал из стола всю писчую бумагу, новенькие ножницы, пачку скрепок и клеящий карандаш. С кружкой, из которой он пил чай (и напитки покрепче), бывший журналист поступил в лучших традициях. Склонившись над мусорником, он одним ударом чайной ложечки расколол чашку на куски. Обломки и ложечку бросил в корзину и огляделся, ничего ли не забыл. Кажется, ничего. "Вот и всё," - подумал он.

Когда он с двумя сумками вышел из кабинета, Алла Чкалова, пробегая мимо, осведомилась:

- Собираешь вещички?

- А что, вашим пассивным пидорам оставить? - огрызнулся Стасик.

Чкалова эту реплику проигнорировала. Зыркнув глазами, она побежала дальше. "Ближайшие два-три года я на работу по специальности не устроюсь," - понял безработный журналист.

***

Из редакции Полонский направился по Пушкинскому бульвару в сторону центрального офиса Сбербанка России по Ростовской области - здесь прямо на улице находился банкомат.

Остановившись у банкомата, он засунул в прорезь свою карточку, задействовал кнопку "Операция с банковским счетом", и внутри банкомата загудело печатающее устройство.

Посмотрев выползший чек, Стасик хмыкнул. Деньги из "Криминальной России" уже пришли. Сумма была очень приличная. Почти трехмесячная зарплата, включая гонорары. Если не шиковать, то на полгода хватит. С учетом выходного пособия - месяцев семь-восемь можно членом груши околачивать и в ус не дуть.

Настроение сразу улучшилось. Попыхивая сигареткой, Стасик решил прогуляться до Донской публичной библиотеки - жуткого здания казематного типа. Но там работали хорошие книжные лавки и свой товар выставлял единственный в городе букинист. Покопавшись в развалах, у него за десятку-двадцатку можно было откопать какой-нибудь правдинский или известинский сборник конца восьмидесятых, когда советские издательства лихорадочно, словно боясь, что завтра не разрешат, выпускали то, за что еще несколько лет назад отправляли на лесоповал... Не чета современному макулатурному чтиву, наводнившему лотки реализаторов.

По дороге Стасик решил сделать крюк и заглянуть в "Интурист". Привратник был совершенно незнакомый. Зато в холле стоял и курил начальник службы безопасности.

- Привет, Вася, - сказал Полонский.

Начальник эСБэ глянул на Стасика и скривился, как от кислого.

- Здорово, урод!

- Что, сильно тогда выдрали?

- Не то слово...

- Может, коньяка тяпнем? - предложил Стасик. - Я угощаю.

- Начал взятки брать?

- Гонорарчик получил хороший. Из белокаменной. Заодно и обмоем...

- Ну, давай. Поставь сумки за барьер. Да не бойся, никто не тронет.

- А я и не боюсь... Нам, татарам, всё по барабану.

- Ты че, правда татарин?

- Нет, просто присказка нравится...

В баре они взгромоздились на табуреты, и Стасик заказал коньяк и лимон с сахаром. Выпив по первой, он сказал:

- Ну, а теперь жалься. Во всех подробностях.