Страница 97 из 136
К тому же на тропинке Олег умудрился поскользнуться и сильно растянул ногу в лодыжке. Злость плескалась и поднималась все выше, ее густые испарения клубились над плешивой макушкой. Хотелось сделать что-нибудь очень гадкое, но он никак не мог придумать, что именно.
Тогда он позвонил в Прагу Зине и сказал, что задержится. На сколько - не знает. Но надолго. Если не верит, пусть звонит на работу. Там подтвердят, что он сидит в какой-то сраной дыре с двумя жмурами, а не катается на лыжах с любовницей. Что она ответила, Олег не понял: в телефоне квакало и хрюкало. Ничего не поделаешь, горы, зона неуверенного приема. Впрочем, не очень-то и хотелось.
- Пожалуйста, сообщите мне координаты родственников, - сухо потребовал он, присаживаясь к столу и доставая папку с бумагами. - Мы должны сообщить им. Надо выяснить, приедут ли они за телом, смогут ли оплатить расходы. Сами понимаете, гроб, цинк, ящик деревянный, транспортировка.
- А если некому приехать? - спросила миниатюрная, совсем как Кристина, шатенка.
- Некому, никто не захочет или никто не сможет? - сухо уточнил Олег. - Это разные вещи. В последнем случае возможны варианты. Если причины объективные.
- А если необъективные?
- Если необъективные? Зароют где-нибудь. За казенный счет.
- У Лоры... У Ларисы Бельской родственников нет, - ответил тот самый противный парень с пропитой рожей и бегающими глазками, который позволил себе повеселиться над его именем и фамилией. - Мы жили вместе. Я все оплачу...
- Официально не женаты? - бесцеремонно прервал его Олег. - Я правильно понял?
- Правильно.
- Нужно ваше письменное обязательство оплатить расходы и сопровождать тело. Если, конечно, вас не арестуют.
- Что вы такое... - захлебнулся возмущением парень, назвавшийся Максимом Костиным.
- А что, это невозможно? - Олег отложил ручку и посмотрел на него в упор. - Или вы можете доказать, что абсолютно здесь ни при чем?
- А чего это, собственно, я должен доказывать? - завелся с пол-оборота Костин. - А как насчет прем... презупции невиновности?
- Вот когда протрезвеете настолько, чтобы можно было правильно выговаривать слова, тогда и можно будет думать о презумпции невиновности. Между прочим, состояние алкогольного опьянения относится к отягчающим обстоятельствам.
Олег, в обязанности которого никоим образом не входило ничего, кроме оформления бумаг, намеренно вел себя, как следователь по особо важным делам, срывая на этих пятерых малоприятных типах свое раздражение. Впрочем, разве один из них не является убийцей?
- Что насчет Савченко? Кстати, как его имя-отчество?
- Геннадий Петрович.
- Геннадий Петрович? - озадаченно переспросил Олег. - Из Петербурга? Скажите, вы не знаете случайно, он в Праге раньше не жил? В школе здесь не учился?
- Совершенно случайно жил и учился, - ответил второй парень, русоволосый, с красиво вылепленными чертами - такие лица называют породистыми. Он сидел на диване рядом с шатенкой. - А что?
- Ничего, - буркнул Олег. - Я его, кажется, знаю. То есть знал.
И так уже мерзкое, настроение испортилось окончательно. Савченко он действительно знал. Так, шапочно, потому что учился на два класса старше. Но тот тоже был питерский, а это было ой как важно. Земляки, что тут сказать. Эти, правда, тоже земляки...
Сверху спустился эксперт, маленький сухощавый человечек в очках с металлической оправой. Пожевав губами, он сказал полицейским пару слов и вышел. Вслед за ним вынесли два черных мешка. Лида сдавленно всхлипнула и отвернулась.
Их уже опросили - и всех вместе, и по одиночке. Олег Попов исправно выполнял обязанности переводчика, что ему явно не нравилось. Вадим подумал, что этот консульский клерк почему-то их сразу возненавидел - всех, оптом. Может, потому что знал Генку?
Еще когда их допрашивали всех вместе, Вадим заметил, что никто даже словом не обмолвился о дневнике. Он посмотрел по сторонам. Тетради нигде не было видно. Она лежала на каминной полке - это он помнил точно. Между часами и расписной тарелкой. Когда пришла его очередь выйти на кухню, где капитан и Попов организовали «пытошную», Вадим лихорадочно пытался сообразить: говорить о дневнике или нет. Лишний камень в Оксанин огород. Вроде, и не доказательство, а все равно - неприятно.
Он как мог пытался ее выгородить. Пытался представить себе, что она наняла его адвокатом. Но эмоции мешали. Кажется, он делал это так неуклюже, что вышло только хуже: капитан задавал все больше и больше вопросов именно об Оксане. Да и что, собственно, он мог сделать? Сколько она была одна? Сорок минут? Вот и весь сказ. Даже если он с пеной у рта будет это отрицать, остальные все равно подтвердят.
Вошел второй полицейский и что-то шепнул капитану на ухо. Тот повернулся к Вадиму:
- Слона нет.
- Как? - не понял Вадим.