Страница 15 из 35
– Да нет же, господин. Это отличное укрепляющее снадобье. Говорят, оно залечивает раны.
– Во имя Иль-де-Ба! Видали вы когда-нибудь, чтоб трактирщик еще и аптекарем заделался?
– Никогда, – заверил Малыш Флокко.
– А вы, капитан?
Маклеллан лишь с улыбкой покачал головой.
– Отправляй-ка своих скорпионов обратно в погреб, – распорядился Каменная Башка, – и тащи другую бутылку. Если воротишься со змеиной настойкой, прощайся с жизнью!
Хозяин забрал бутыль со словами:
– На этот раз я пойду в погреб со свечой.
– Смотри не околей от жадности! – прокричал ему вслед Малыш Флокко.
Вскоре трактирщик явился с бутылкой более почтенного вида, густо затянутой паутиной и покрытой толстым слоем пыли.
– На этот раз столетняя небось? – съехидничал бретонец.
– Шестидесятилетняя, – отвечал хозяин.
– Ее еще твой дед, видать, закупоривал?
– Нет, моя матушка.
– Должно быть, отличное пойло. А теперь поменяй стаканы и проваливай!
– Тебе еще не надоело ворчать, старый брюзга? – спросил баронет.
– Эх, капитан, – отозвался Каменная Башка, – да я и тысячу попугаев переболтаю, лишь бы отвлечь вашу милость от тяжких мыслей. На вас этой ночью просто лица нет, а ведь вы должны быть довольны, что мы проникли в город. Тут нам никакие напасти не страшны.
– Возможно, ты и прав, – согласился Маклеллан со слабой улыбкой, поднял свой стакан и опорожнил его одним глотком.
– Ну что, как выдержка? Шестидесятилетняя? – справился боцман, однако сэр Уильям лишь равнодушно передернул плечами.
– Давай-ка на приступ, Малыш Флокко!
– Всегда готов, – ответил марсовой.
Оба залпом осушили свои стаканы с горячительным.
– Что скажешь, сынок? – осведомился бретонец.
– Уж и не знаю.
– Мой табачок покрепче будет.
– Как же ему не быть! Ведь твою трубку курили уже не меньше трех человек лет этак двести!
– Ну, двести не двести, – напыжился Каменная Башка, – но лет моей трубке немало. Турок, который ее изготовил, надо думать, был стоящим мастером и даже… – Он оборвал свою болтовню на полуслове, увидев, что его капитан вдруг вскочил и уставил загоревшийся взгляд на трактирщика, подошедшего узнать, пришлось ли гостям по вкусу содержимое второй бутылки.
– Давно ли ты живешь в Бостоне? – спросил хозяина сэр Уильям.
– Я здесь родился, ваша милость.
– Так, значит, ты был здесь, когда американцы осадили город?
– Да, мой господин.
– И ты знаешь всех военачальников?
– Разумеется.
– И маркиза Галифакса?
– Мне выпала честь уступить маркизу свои последние запасы бордо и шампанского.
– Вот как! И где он живет?
– В Оксфорд-мэншн. Признаться, я удивлен, что ваша милость этого не знает.
– Мы прибыли в город только вчера и совсем не знаем Бостона.
– Значит, в Оксфорд-мэншн? – оживился Каменная Башка, – Да я туда вас хоть с закрытыми глазами проведу, капитан. Это же наиболее хорошо укрепленная часть города, не так ли, хозяин?
Трактирщик кивнул.
– Присядь, – пригласил Маклеллан.
Американец повиновался, осторожно пристроив свой зад на шаткий табурет в паре метров от стола.
– Не доводилось ли тебе видеть в Оксфорд-мэншн юную леди? Светловолосую и очень красивую?
– Ну как же… Я доставил нарочно для нее две бутылки превосходного рейнского, мой господин, из последних запасов. Это вино делает честь «Тридцати бизоньим рогам».
– Ну-ну, – вставил Каменная Башка. – Славное, должно быть, винцо, настоянное на скорпионах!
– О нет, мой добрый господин, – усмехнулся хозяин. – В вине они бы так не сохранились.
– У тебя, случаем, не осталось еще одной бутылки?
– Может, и найдется.
– Так тащи ее сюда! Слово моряка, если я опять найду в бутылке скорпиона, сровняю с землей твою лачугу! Капитан, позвольте старому морскому волку предложить вам еще бутылочку. Людям, чудом спасшимся от смерти, сам Бог велел хорошенько выпить.
– Ну что с тобой поделаешь, – отозвался, улыбаясь, сэр Уильям. – Ты самый сумасбродный из моих людей.
– Раз вы так говорите, мне остается только верить, – с важной миной кивнул бретонец. – Вот закончится война, попрошусь в сумасшедший дом.
10. Оксфорд-мэншн
Хозяин поспешил в погреб, откуда вскоре возвратился с третьим запыленным сосудом.
– Рейнвейн! – провозгласил он. – Последняя бутылка!
– Вот уж повезло так повезло! – воскликнул Каменная Башка. – Прикончим последнюю бутылку! Каково, а, Малыш Флокко?
– Я прямо-таки ошеломлен нашей удачей! – откликнулся марсовой.
– Поменяй стаканы и разливай, – распорядился морской волк.
Трактирщик немедля повиновался, и вскоре янтарная струя с веселящим душу журчанием наполнила стаканы.
– Черт возьми! Вот это пена! – воскликнул боцман, опрокинул в себя стакан и тут же с такой силой пнул стол, что едва не опрокинул почти полную еще бутылку джина.
– Ты что, и впрямь ума лишился? – сдвинул брови баронет.
– Гром и молния! Малыш Флокко, ты только попробуй!
– Неужели и тут скорпионы? – пришел в недоумение марсовой.
– Говорю тебе, попробуй!
Юноша пригубил напиток и разразился громовым хохотом:
– Да это же дрянное грошовое пойло из нормандских яблок!
– Капитан, каков ваш вердикт?
– Яблочный сидр, – вынес авторитетное суждение сэр Уильям.
– Чума и ад! – вскричал Каменная Башка, гневно уставившись в коровьи глаза хозяина.
– Чем я не угодил вам, мой господин? Что случилось? – пролепетал несчастный.
– У кого ты приобрел это вино?
– Я его не покупал… Это мой отец.
– Его безбожно надули! Твое знаменитое рейнское – не что иное, как яблочный сидр, который в Бретани идет по два цента за бутылку.
– Что?! Не два доллара! Возможно ли?
– Это я тебе точно говорю.
– Как же так?!
– Похоже, родитель твой был настоящим ослом, – изрек Каменная Башка.
– Просто он никогда не просыхал, – чистосердечно сознался хозяин с сокрушенным вздохом.
– Такому только таверну держать.
– Зато какой был знатный пропойца! – похвалил Малыш Флокко.
– Вот поучительный пример для всех нас, сынок. Раз уж рейнвейна нам отведать не суждено, выпьем сидра. Не так уж он и плох. Выпьем и притворимся, будто мы в Иль-де-Ба. Да заруби себе на носу, хозяин, что больше пяти монет за эту бутылку ты от меня не получишь. Это сидру красная цена. Пусть твоего папашу облапошили, мы не такие ослы!
– Эта бутылка пойдет за счет заведения, мои добрые господа.
– Ты честный малый, – похвалил моряк, – а я люблю честных людей. Так что мы еще вернемся в твою таверну.
– Почту за честь.
– А не найдется ли у тебя для нас свободной комнаты? – спросил Маклеллан.
– Как не быть, ваша милость.
– С парочкой кроватей?
– Да, с двумя.
– И мы сможем не опасаться американских снарядов? – насупил брови Каменная Башка.
– До сих пор ни один не угодил в мой постоялый двор.
Сэр Уильям поднялся и, бросив на стол блестящую новенькую монету, произнес:
– Возможно, нам понадобится ночлег. Придержи для нас эту комнату.
Хозяин лишь всплеснул руками от радостного изумления.
– Что, любишь звонкую монету? – лукаво спросил бретонец. – Избавь от поклонов и благодарностей. Ты увидишь нас скорей, чем ожидаешь. Только смотри, чтобы мы снова не нашли скорпионов в твоих бутылках.
Сэр Уильям был уже в дверях.
Сумерки быстро рассеивались, в небе проступила розовая рассветная полоса. Яростная бомбардировка Бостона продолжалась, и среди взрывов можно было различить те, что производили громадные ядра, изрыгаемые мортирами корвета.
– Веди нас к Оксфордской башне, – приказал Маклеллан Каменной Башке.
– Слушаюсь, капитан.
Не обращая внимания на осколки снарядов, то и дело со свистом пролетавшие над самой их головой, моряки пустились в путь.
Через десять минут они вышли на широкую улицу, запруженную солдатами и повозками, доставлявшими боеприпасы гарнизонной артиллерии. Никто их не замечал, поскольку осажденный Бостон буквально кишел моряками с военных кораблей.