Страница 20 из 38
— Правда? А мне казалось, что ты забыла, что у тебя есть дочь! — я понимала, что так нельзя, но не могла побороть свою злость из-за предательства. Ведь маме изменила не просто своему мужу, но она изменила и мне. А я предательств не прощаю.
— Дочка, ну зачем же ты так говоришь? — попыталась оправдаться моя мать, — Я думала о тебе каждый день, но все же не решалась набрать твой номер… Хотя ты и сама хороша, Бекка! Могла бы и позвонить родной матери! Я же переживала…
— Знаешь, мамочка, я не думаю, что ты переживала за меня, когда спала с тем сопляком! — во мне говорила детская обида. Я должна была контролировать свои чувства и эмоции, но лживые слова матери выводили из себя.
— Ты ничего не понимаешь, детка… — уже без истерик проговорила мать, — ты еще слишком мала, чтобы понимать такие вещи! Вырастишь, проживешь мое и…
— Это все, что ты хотела сказать? — мой голос – лед, — если да, то больше не звони сюда! Забудь этот номер! Забудь, что у тебя когда-то была дочь!
Я бросила трубку и прижала ладонь ко рту, сдерживая рыдания, которые зародились в груди и рвались наружу. Зачем она так? Мы с отцом только оправились после предательства…
Папе помогала работа. Он полностью погружался в нее, и это реально помогало ему. Папа уже не проводил время, глядя в пустоту. Он стал интересоваться и другими вещами. Зачем она так?! Зачем?! Наша жизнь стала налаживаться…
Спасибо больше, мам! Последние месяцы у тебя отлично получается рушить чужие жизни!
Я медленно перевела дыхание и поднялась в свою комнату. На душе было гадко после разговора с матерью, поэтому я должна была отвлечься от всей этой грязи. Я могла бы позвонить Алекс или Джуду. Но они ничем не смогут мне помочь.
Я прошлась по комнате и решила, что теплая расслабляющая ванна поможет мне разобраться во всем. По крайней мере с собственными мыслями точно.
* * *
Нежный запах кокоса обволакивал тело. Я лежала в теплой воде и играла с мыльными пузырьками. Волосы я собрала в высокий пучок, но несколько прядей все же намокли. Я решила вспомнить детство и сделала себе бороду. Я взглянула в зеркало напротив и улыбнулась своему отражению. Я стерла пену с лица и блаженно закрыла глаза, позволяя воде расслаблять напряженные мышцы.
Перед глазами всплыли картинки из моего детства. Вот я первый раз пытаюсь ехать на двухколесном велосипеде, но моя попытка оканчивается провалом. Я не проехала и метра, когда рухнула на асфальт и разбила коленку. На глаза сразу же навернулись слезы и медленно скатились по моим по-детски пухлым щечкам. Я села на тротуар, но тут ко мне уже спешат обеспокоеннее родители.
Я указала им на разбитую коленку, и они облегченно вздохнули, понимая, что я не нанесла себе серьезного вреда. Мама присела на корточки и, ласково мне улыбнувшись, нежно вытерла слезы с моего лица. А потом наклонилась, слегка коснулась губами моей ранки и подула на нее.
— Видишь, все уже не так и страшно! — доверительно прошептала мне она. — Уже и не болит, правда?
Я кивнула и обняла маму за шею, вдыхая самый прекрасный запах на свете — запах мамы! И с тех пор я всегда верила, что мамин поцелуй может вылечить любую болезнь, исцелить любую рану.
Я хотела бы помнить мою маму именно такой, из детства. Ласковой и нежной, беззаботной и любящей. Когда никто не вмешивался в нашу семью. Когда никто не украл мою маму. Когда никто не забрал мою мамочку от меня. Но моя реальность отличалась от картинки из детства.
Даже если мои отношения с мамой улучшатся, то никогда не станут прежними. Разбитый стакан никогда не склеить вновь. Также и соотношениями. Если доверие ушло, то его уже не вернуть.
* * *
Уже наступили выходные, а это значит, что нужно готовится к вечеринке у Алекс. Я чувствовала волнение и страх, но я говорила, что это праздник Алекс. А Алекс — это не Тори.
Подруга уже огласила список гостей, который оказался, слава Богу, небольшим. Вся наша компания будет присутствовать. И все. Люблю Алекс.
* * *
Я еще раз критично оглядела себя в зеркало.
— Милая, ты прекрасна, — повторил мой папа, у которого, наконец-то, выходной. Давно мы не проводили время вместе.
Я посмотрела на папу и ласково ответила:
— Для родителя свой ребенок самый прекрасный, — я пожала плечами, — а мне нужна объективная критика.
Папа хрипло рассмеялся и погладил свое небольшое пузико.
— Прости меня, малышка… — неожиданно сдавленно прошептал отец. Я оторвалась от зеркала и нахмурилась.
— Мне не за что тебя прощать.
Папа сжал ладони в кулаки.
— Ты целый день предоставлена сама себе. Без присмотра. А вдруг что-нибудь случится, а меня не будет рядом?! Я совсем не знаю тебя, дочка. Что ты любишь из еды? Какие твои любимые книги? Я никудышный отец.
Я вздохнула и села рядом с отцом на кровать, обнимая его одной рукой.
— Ты — самый лучший папа на свете. Я очень люблю тебя, папочка.
Папа ухмыльнулся и обнял меня, прижимая к своему мощному телу.
— Для каждого ребенка — его родители самые лучшие, — вернул мой ответ папа. — А мне нужна объективная критика.
— Ты играешь нечестно! — легонько хлопнула его по коленке.
— Убьешь старика! — наигранно заворчал папа, потирая коленку. — Я уже не мальчик!
— Ты еще молод! Ты красавчик, а пузико — это твоя изюминка! Я верю, что ты еще найдешь женщину, которая проведет с тобой последние денечки.