Возлюбленный из камня (ЛП)

Кристина Уоррен

Возлюбленный из камня

(Гаргульи — 2)

Переведено специально для сайта http://wondi.ru

Любое копирование без ссылки на группу и переводчиков ЗАПРЕЩЕНО!

Пожалуйста, уважайте чужой труд!

Переводчики: inventia, Enamorado, Hanya, alyashka, Yogik

Редактор: Shottik

Русифицированная обложка: inventia

Глава 1

Оранжевый не ее цвет. И Фелисити Шалтис хорошо об этом знала, но все же сейчас вставляла ключ в тяжелый старинный замок и совершала свое первое преступление. От понимания у нее тряслись руки, но и это ее не остановило.

Она не могла все бросить, лишь надеялась, что попадет в продвинутую тюрьму Канады, где заключенным разрешено носить робу синего цвета. Или черного. Черный шел ей лучше всего.

И если Фил повезет, Элла станет ее навещать.

Элла Харроу — подруга из колледжа, с которой до недавнего времени была утрачена связь, родственная душа и… по мнению Фил… вероятная похитительница произведений искусства. Именно Элла, всего одним звонком, направила Фил по преступной дорожке… Всего один звонок с самой тривиальной просьбой.

Тогда Фил не видела вреда в том, чтобы помочь старой подруге отыскать статую гаргульи, похожую на ту, что украли из музея, где работала Элла, о чем говорили в новостях. Сейчас же Фил не была так уверена.

Конечно, если бы Фил просто сообщила подруге о местонахождении статуи, то могла бы сойти за простого соучастника. Но нет же.

Теперь она с трудом могла назвать себя пособницей, так как совершала несанкционированное проникновение с преступным намерением, которое можно обозвать лишь ужасной глупостью, а все потому, что не могла выкинуть из головы дурацкую статую.

Окружавшая ее территория Аббатства Святого Апостола Фомы была окутана тишиной и укрыта одеялом из звезд.

Аббатство располагалось на холме, возвышаясь над шумным Монреалем, и фонари здесь светили не так ярко, позволяя увидеть мерцание звезд, тем более что сегодня не было луны. Но у Фил все равно возникало ощущение, что фонари всех улиц города светят прямо над ней.

Торопясь и чертыхаясь, она возилась с древним, ржавым замком, а когда тот поддался, тяжело выдохнула. Приоткрыв дверь лишь немного, Фил скользнула внутрь и сразу же захлопнула ее, закрыв себя в старой части аббатства.

И не успев отдышаться, невольно остановила взгляд на известковом гиганте посреди промозглой комнаты. Ее сердце забилось чаще.

На задворках разума рациональная часть Фил кричала, пиналась и обзывала ее всяческими ругательствами, но она не обращала на нее внимания. Если уж быть честной, то едва слышала ее.

Внезапно в ушах странно зажужжало, а зрение сузилось, перед глазами появился своего рода туннель. Окружающая действительность исчезла, оставив лишь статую и адреналин, толкающий Фил вперед.

Увидев скульптуру впервые, она ощутила то же самое, но тогда Фил проигнорировала странности. Просто мимолетно посмотрела на статую, чтобы сказать Элле о том, что таковая существовала и где находилась.

Но даже тогда она почувствовала странное влечение подойти ближе и внимательнее рассмотреть, может даже прикоснуться, что было невозможно посреди дня, когда аббатство гудело от деятельности сотрудников и туристов.

Даже в скрытых частях аббатства, где располагались комнаты хранения, и куда вход был только по пропускам, который ей, с такими-то наградами, оказалось легко заполучить. В прошлый раз Фил заставила себя уйти, задвинуть восхищение на задний план и вернуться к делам.

Это было два с половиной дня назад. К сегодняшнему полудню, она почувствовала себя наркоманом во время ломки, долгой и мучительной ломки.

Фил постоянно испытывала зуд, по коже бегали мурашки, внимание рассеивалось, а внутри вибрировала своего рода энергия, убедившая… черт, практически заставившая… вернуться в аббатство, чтобы вновь посмотреть на статую, которую ее подруга обозвала чертовой безвкусицей.

Мимо Фелисити, медленно пересекавшей комнату, проплывали тени. В безмолвии ночи даже простые сапоги с прорезиненной подошвой издавали тихий шорох при каждом шаге по мраморному полу. А мягкие выдохи эхом отдавались в ее ушах, но она продолжала идти вперед. Просто не могла остановиться.

Какая-то часть Фил признавала, что стоило побольше расспросить Эллу еще при первом звонке. Возможно, подруга знала такое о статуе, что могло бы объяснить непонятную силу, которая словно завладела ею.

Но опять же, как бы она сформулировала бы вопрос? "Э-э-э, та гаргулья, что ты искала… — Фил попыталась представить, как это говорит… — может каким-то образом обладать магическими силами или способностью поглощать человеческие души?"

Ну да, это бы прозвучало не вполне вменяемо.

Конечно, вполне вероятно, безумие сыграет на руку, когда Фил предстанет перед судом. Может, если она прикинется сумасшедшей, суд назначит принудительное лечение в психушке на пару лет, а не заставит гнить в тюрьме.

Надо же искать светлые стороны, да?

И лишь безумием можно было логически объяснить, почему Фил прокралась в наполовину действующий исторический монастырь под покровом ночи, просто чтобы еще раз самолично взглянуть на произведение искусства, которое выполнено не совсем умело.

Она никогда не любила средние века. Как профессиональный реставратор произведений искусства, Фил изучала или восстанавливала творения различных эпох, хотя стоит признать, что чаще работала над живописью, чем над скульптурой.

Но даже живопись средневековья не возбуждала в ней интерес. Фигуры были слишком стилизованы, далекими от реализма и с неправильными пропорциями. Это исправила эпоха Ренессанса.

И хотя она была практически экспертом по скульптуре того периода, хотя в архитектурной в меньше степени, ей никогда не нравилось средневековое искусство.

Религиозного значения статуи, гаргульи и гротескный орнамент, как считала Фил, замечательно смотрелись на соборах готического стиля. Но она чаще изучала фрески внутри здания, чем снаружи.

Так почему же эта скульптура так манит ее?

Фил подошла к основанию статуи, огромному куску черного гранита, который служил постаментом, и ей стало жаль, что нельзя включить лампы. Лучше не акцентировать внимание на своем присутствии, но света, проникающего через витражное окно, едва хватало, чтобы ориентироваться в темноте. У нее возникало ощущение, что она вот-вот удариться обо что-нибудь мизинцем ноги.

Глаза привыкли к темноте, поэтому Фил начала обходить статую по кругу, пытаясь найти угол, куда на предмет ее восхищения попадало больше света.

И случайно его обнаружила, когда запнулась о свою же ногу и, чтобы удержать равновесие, схватилась за гранитное основание. Инстинктивно подняв взгляд, она уставилась прямо в гладкие, безжизненные глаза.

Темнота скрывала мелкие детали, но можно было разобрать острые углы квадратной челюсти и высокие, ярко выраженные скулы.

Скульптор изобразил гаргулью с классическими чертами архангела, а не монстроподобного демона. Узкие бедра обернул в, своего рода, клетчатый килт, который Фил видела в фильмах о гладиаторах. Тело, высокое и стройное, запечатлено в позе, готовящееся к броску копья, которое гаргулья держал в руке. Статуя напоминала Михаила, предводителя армии Бога, во время битвы, которого Фил видела на тысячах итальянских шедевров.

Особенно, если не обращать внимания на когти. И клыки. А еще на согнутые перед прыжком ноги, на пальцах которых когти, как у гигантского хищника. Просто вычеркнуть все эти противные детали.

Даже огромные, полу сложенные крылья статуи больше походили на крылья ангела, а не демона. Судя по всем сгибам и выступам, можно говорить о наличии перьев. Верхние суставы возвышались над головой статуи, а кончики упирались в постамент.

Она вообразила, что будь статуя реальной, взмах крыльев напоминал бы торнадо, а не легкий ветерок.