Наркотики – почему?

В этих описаниях я хотел бы выделить три момента.

Здесь речь идет в первую очередь об исчезновении границ между «миром» и «наблюдателем». Я бы описал этот так: исчезают стены, отделяющие нас от окружающего мира.

Упоминается чувство блаженства, которое испытывают многие под действием наркотика. И, наконец, становится ясно, что под действием наркотиков обладают двумя сознаниями одновременно: видят картины и в то же время владеют своими обычными чувствами, то есть «бодрствуют» и сохраняют «контактность».

Известно, что ЛСД не всегда оказывает такое положительное действие. У многих людей он вызывает исключительно неприятные ощущения и страх. Но поскольку мы рассматриваем сейчас этот вопрос с позиции защитников ЛСД, ограничимся приведенными описаниями.

Чем же, собственно говоря, являются эти картины? Чуть позже мы попытаемся понять их глубже. Сейчас же вновь подчеркнем, что, как правило, они считаются родственными сновидениям.

Психиатры, прописывающие ЛСД своим пациентам в терапевтических целях, используют вызываемые его действием картины для лечения, примерно так же, как это делали Фрейд, Юнг и их последователи, анализировавшие сновидения пациентов. Во время такого сна пациент видит себя как бы со стороны. Ему являются такие вещи, какие в обычном состоянии он может воспринимать только внутренне. Человек переживает свои чувствования как бы вовне. Такое бывает и во время обычных сновидений, и при галлюцинациях, и в бреду и прочих подобных состояниях.

Все еще неясен вопрос о том, что такое сновидение, бред, галлюцинация и что представляют собой видения ясновидцев и картины, вызываемые ЛСД.

Исследователи до сих пор интенсивно изучают такие состояния сознания, им удалось даже создать научную дисциплину, занимающуюся этими проблемами. Но откуда берутся эти картины – пока не известно, а именно от ответа на этот вопрос зависит возможность оценки тех состояний сознания, которые вызывают различные наркотические вещества. Каким может быть содержание этих картин: полностью субъективным или как-то связанным с другим объективным миром? Как получается, что в результате приема внутрь наркотика или какого-то определенного вещества возникает сознание иного рода, живущее по своим законам и обладающее каким-то содержанием?

Мы пока не научились объяснять это, исходя из внутренних свойств растений, служащих исходным материалом для получения наркотических веществ. Но тот «образ», который растение являет нам своей внешней формой, тем, как оно растет и развивается, может, наверное, иметь какую-то связь с тем, как рождаются картины в нашем сознании. Чтобы продвинуться на этом пути дальше, постараемся в последующих главах точнее описать соответствующие растения.

Опиум вырабатывают из мака (papaver somniferum), мескалин и псилоцибин добывают из кактуса (anhalonium lewinii) и гриба (psilocybe mexicana); при этом следует отметить, что научные (латинские) обозначения не везде оказываются одинаковыми. Основной компонент ЛСД экстрагируется из так называемой спорыньи (claviceps purpurea). Алкоголь, прежде всего вино, связан с виноградом. Марихуана и гашиш – производные от конопли (canabis sativa).

Растение востока – мак

Прежде чем двигаться дальше, необходимо понять, что мы называем растением вообще. Когда растение только начинает прорастать из земли, оно являет собой зеленый росток, тянущийся вверх. По этому первому всходу определить, что это за растение, может только специалист. Затем появляются листья: их форма уже более индивидуализирована, но и в этот момент узнать растение только по листьям все еще трудно.

Росток с листьями – это зеленая часть растения. Можно сказать, что самый существенный признак растительного мира – то, что это зеленый мир. Царство растений – царство «зеленого». Цвет этот одновременно выражает и невероятную живучесть этого мира. Именно поэтому человек так любит его. Мы все с удовольствием вдыхаем, например, великолепный свежий аромат только что скошенной травы, словно хотим вобрать в себя эту живучесть. Но в тот момент, когда нам является цветок, мы понимаем, что встретились с чем-то совершенно иным.

Удивительно, что все силы, которые вызывают к жизни краски и формы цветков, скрываются до поры до времени в самом зеленом растении. Конечно, и солнце, и тепло, приходящее снаружи, очень важны для цветения, однако то, что каждое растение создает свой особенный цветок, связано с обменом веществ, с биохимическими процессами в его зеленой части. Нечто, прежде полностью скрытое от нас, вдруг выходит наружу, воплощаясь в цветке, – и в этот момент мы, наконец, можем точно определить, что это за растение.

Но начало цветения означает одновременно и окончание роста растения. Цветок называют его последней ростовой почкой. Словно бы все жизненные силы растения приносятся в жертву цветку. Растение «умирает» в цветке и в это же время раскрывает себя особым образом. Чтобы еще точнее понять значение цветения для растения, обратим внимание на другое явление природы.

Бабочка откладывает яйцо, из которого выходит гусеница. Позже гусеница укутывается в кокон и превращается в куколку, а через какое-то время из куколки снова вылетает бабочка. Не похожи ли в каком-то смысле семя растения и яйцо бабочки, его зеленая часть и гусеница, бутон и куколка, цветок и бабочка? Гусеница живет за счет зелени листьев и растет, но ведь и растение растет, только пока зеленеет. Когда же на нем начинают образовываться бутоны, оно перестает выпускать новые зеленые побеги, рост прекращается. То же самое происходит с куколкой. Ненасытное пожирание зелени гусеницей, непрерывное стремление растения вверх – это в обоих случаях проявление их жизненной силы, которая в конце концов иссякает, и, подобно тому, как растение, собираясь в бутон, раскрывается затем в цветке, гусеница в куколке превращается в бабочку. С появлением бабочки на свет выходит то, что до этого тоже пряталось в закрытой каморке, в ходе таинственных процессов невидимо превращаясь во что-то другое. Подобно тому, как мы абсолютно точно определяем вид растения только по цветку, вид бабочки мы узнаем, когда она уже появляется на свет. Цветок и бабочка – в них круг замыкается и ими же заканчивается. То, что до этого росло и расширялось, теперь вновь сжимается в яйцо и семя.

В биологии бабочку называют «имаго», то есть «образ». Не можем ли мы и цветок рассматривать как образ растения? Кажется, будто в каждом растении разыгрывается недоступная глазу маленькая драма, финалом которой становится цветение. Мы можем наблюдать это и у медленно растущих цветов, например, у розы. Несколько месяцев стоит она в нашем саду с зелеными листьями, потом у нее набухают почки бутонов, и постепенно мы замечаем, как в тонких просветах чашелистника начинает светиться что-то, окрашенное в цвета будущих цветков. Бутоны растут очень медленно, и сам цветок поначалу совсем мал, но потом он набухает, раскрывается, после чего мы получаем возможность целыми днями наслаждаться великолепным цветением розы.

А теперь посмотрим на мак. В книге «Лечение лекарственными растениями» Вильгельм Пеликан дает характерное описание мака:

«На его тонком стебле очень быстро образуется мощный и крупный бутон. Из-за этого цветение оказывается недолгим: как только бутон раскрывается в ярко-окрашенный цветок, чашелистник безжизненно опускается вниз, а за ним быстро опадают и лепестки».

Вспомните, как в детстве вы с великой радостью срывали ослепительно яркие цветы мака, вспыхивавшие среди желтеющих спелых хлебов, но не успевали даже донести их до дома: увядшие лепестки тут же опадали. Это основная особенность мака и многочисленных маковых растений. Пеликан далее пишет о них:

«Быстро разгорающийся и столь же быстро угасающий процесс цветения приводит к тому, что все осыпается как пепел. Сколь сочны листья мака, сколь бурно бродит в них сок! В цветок же из этого ничего, кроме нектара, не попадает, из-за чего маки – по крайней мере настоящие – имеют очень мало пыльцы. А их плоды – это сухие стручки или коробочки».